Среди вопросов межгосударственных отношений, которые обсуждались на конференциях одной из самых существенных тем была претензия русской стороны по поводу встречи великого посольства в Риге: генерал-губернатор Эрик Ионион Дальберг знал о том, что в составе посольства находился царь, и тем не менее послы «в Риге хотя б ласковым словом приветствованы были». Головин обязал послов донести КарлуXII об инциденте, с тем чтобы король велел рижскому губернатору Дальбергу и рижанам «за то утеснение и за их посольское бесчестье оборонь, чтоб впредь иным таким чинить было неповадно».
После завершения спора в пользу русской дипломатии шведское посольство начало готовится к отъезду. 20 ноября состоялись и последняя, шестая конференция, и прощальная аудиенция у царя. Она проводилась по тому же ритуалу, что и приемная аудиенция. Послы получили подарки мехами, им была вручена царская грамота, содержащая, в частности, такую фразу: «По Кардисскому вечному договору, Плюсскому совершению и Московскому постановлению в соседственной дружбе и любви мы с вашим королевским величеством быть изволяем».
Вероятно, покидая Москву, послы полагали, что лучшим образом выполнили возложенную на них миссию: они везли в Стокгольм царскую грамоту, подтверждавшую кабальные для России условия Столбовского мира, удостоверенного Кардисским договором и другими соглашениями не подозревая, что близится час расплаты за неправое стяжение.
Ноябрь 1699 г. был знаменательным месяцем для русской дипломатии – 11, 20 и 25 ноября было заключено три договора, причем два из них действовали в диаметрально противоположном направлении по отношению к третьему: два союзных договора были нацелены на войну России со Швецией, а третий подтверждал миролюбивые намерения России в отношении той же Швеции.
Как случилось, что ни шведский резидент в Москве Томас Книпперкрон, долгое время живший в России, ни послы за четыре месяца пребывания в столице не обнаружили ни малейших признаков, которые могли бы их насторожить относительно внешнеполитических планов царя, и в конце концов дали себя легко обвести?
Прямого ответа на вопрос источники не дают, поэтому ограничимся предположениями. Возможно, что шведские дипломаты оказались людьми не далекими и внешнюю предупредительность приняли за чистую монету. Во всяком случае так оплошать можно было при абсолютной уверенности в полной безнаказанности за содеянное в 1617 г.. отсюда убежденность, что Россия потерпев в 1658-1661 гг. неудачу, более не осмелится повторить попытку вернуть утраченное. Но главное – надо отдать должное искусной дипломатии Петра. Царь вел переговоры так, что информация о них не просочилась ни в Стокгольм, ни в Стамбул.
Датский посол Пауль Гейнс доносил своему правительству: «Мои переговоры остались совершенно неизвестными шведским послам». Блюдя тайну переговоров с будущими союзниками, Петр учитывал и неблагоприятные для России последствия, если бы о них стало известно султанскому двору: осведомленность о том, что царь готовит страну к войне со Швецией, затруднила бы миссию Украинцева, ибо османы потребовали бы от него больших уступок.
Первым напал на неприятеля АвгустII – 12 февраля 1700 г.его войска без объявления войны вторглись в Лифляндию и осадили Ригу. Согласно плану, разработанному Паткулем, саксонские войска, сосредоточенные под благовидным предлогом на границе с Лифляндией, должны были внезапно напасть на Ригу. Эффект внезапности нападения должно было подкрепить восстание рижан, рассчитывавших отложиться от Швеции и войти в состав Речи Посполитой. Ничего похожего не произошло. Генерал Флеминг, стоявший на границе с Лифляндией во главе саксонских войск, оставив командование ими некоему генералу Пайкулю, неожиданно отбыл в Саксонию на свадебные торжества (он вступал в брак со знатной полькой ). Не извещенный о тайном плане нападения на Ригу, Пайкуль топтался у границы, не предпринимая наступательных операций. Рижскому генерал-губернатору Дальбергу стали известны планы овладения Ригой, и он предпринял срочные меры по укреплению ее обороны. Так легкомысленный поступок Флеминга привел к провалу операции под Ригой. После того как не удался налет на Ригу, саксонцы предприняли осаду крепости Динамюнде, запиравшей вход в Двину у ее устья. Считалось, что с падением Динамюнде Рига долго не продержится и капитулирует, но Рига держалась.
Согласно донесению Судейкина от 28 июля «по все дни королевское величество ездит и зело старание имеет, откуда бы способно было учинить над городом воинский промысел».
Но к этому времени у короля не стало ни достаточно войск, чтобы штурмовать Ригу, ни денег, чтобы содержать армию под Ригой. 15 сентября АвгустII снял осаду Риги. Так бесславно закончилась операция по овладению крепостью, в результате которой, согласно плану Паткуля, саксонцы должны были стать хозяевами положения, не произведя ни единого выстрела. Еще трагичнее развивались события на датско-шведском театре военных действий. После того как в Копенгагене были получены известия о начале военных операций АвгустаII против Швеции, ФредерикIV во главе шестнадцатитысячного войска отправился в марте на юг для вторжения в Гольштейн—Готторпское герцогство. Столица Дании оказалась практически беззащитной. Этим и воспользовался КарлXII. Он использовал собственный флот, а также корабли предоставленные в его распоряжение Англией и Голландией, и высадил десант у стен Копенгагена. Угрозой подвергнуть столицу бомбардировке КарлXII принудил датского короля заключить в Травентале мирный договор. Важным условием Травентальского трактата является обязательство Дании разорвать договор с АвгустомII. Поскольку трактат был заключен до открытия военных действий России против Швеции, то ФредерикIV никаких обязательств относительно прекращения договора с Петром не давал.
Итак, союзники рассчитывали на нейтралитет морских держав, но, как видим, просчитались. Уповали они и на то, что шведский король, увлеченный охотой и прочими забавами, оставит акции северных союзников без последствий, и тоже ошиблись: начало войны не обнадеживало. Напротив, оба союзника царя действовали столь неудачно, что должны были расстаться с мыслью о войне как о легкой прогулке. Более того, КарлXII с легкостью необыкновенной вывел Данию из Северного союза, и ему теперь противостояли лишь Саксония и Россия.
Первой целью Петра была Нарва. Передовой отряд вместе с Петром прибыл под Нарву 22 сентября. Прибытие полков под Нарву было ознаменовано сдачей трех вспомогательных крепостей.
Концентрация русских войск под Нарвой заняла несколько недель: 1 октября к крепости подошло «генеральство» Вейде, а затем часть войск Головина. Началась инженерная подготовка к ее осаде.
19 октября русская армия была разбита под Нарвой, только три полка: Преображенский, Семеновский и Лефортов выстояли.