3). Дракула-вероотступник.
Впрочем, если бы не было мифологически-фольклорных указаний на вампиризм Цепеша, все равно было бы правомерно соотнести имя Дракулы с легендами об упырях. У румын существует поверье: православный, отрекшийся от своей веры (чаще всего принявший католичество), непременно становится вампиром, переход же в католичество Влада III, некогда грабившего католические монастыри, безусловно, стал весьма впечатляющим событием для его подданных-единоверцев. Вполне вероятно, возникновение этого верования обусловлено механизмом своеобразной "компенсации": переходя в католичество, православный, хотя и сохранял право на причащение Телом Христовым, отказывался от причастия Кровью, поскольку у католиков двойное причастие - привилегия клира. Соответственно, вероотступник должен был стремиться компенсировать "ущерб", а коль скоро измена вере не обходится без дьявольского вмешательства, то и способ "компенсации" выбирается по дьявольской подсказке.
В XV веке тема вероотступничества особенно актуальна: это эпоха наиболее интенсивной католической экспансии, что уже отмечалось выше. Именно тогда гуситы воевали со всем католическим рыцарством, отстаивая "право Чаши" (т.е. право причащаться Кровью Христовой, будучи католиками-мирянами), за что их и прозвали "чашниками". Борьбу с "чашниками" возглавил император Сигизмунд Люксембург, и как раз тогда, когда отец Дракулы стал "рыцарем Дракона", главным противником Ордена были не турки, а мятежники-гуситы. Современники вполне могли видеть в Дракуле упыря, однако следует учитывать, что их представление о вампирах существенно отличалось от нынешнего, сложившегося благодаря литературе "ужасов" и кинематографу и восходящего к романтичской и неоромантической литературе, а также к преданиям XVII-XVIII веков.
Перед тем как перейти ко второй главе, следует подчеркнуть необходимость анализа самого текста сказания, т.к. это один из важнейших моментов в достижении цели, поставленной в данной работе. Помимо этого необходимо попытаться определить авторство данного литературного памятника, для чего следует принять во внимание мнение историков по этому вопросу.
Глава II
Композиция сказания; Анализ текста.
Текст сказания был мною взят из Хрестоматии по древней русской литературе под редакцией Н.К. Гудзия.
1). Композиция сказания.
Повесть по своей композиции очень несложна: она представляет собой соединение нанизанных один на другой анекдотичных случаев из жизни Дракулы. В его лице соединяются различные, порой противоречивые качества: он прежде всего непомерно жесток и коварен и притом безгранично своеволен, до самодурства. Но вместе с тем Дракула - страстный, хотя и очень суровый и прямолинейный оберегатель правды и ненавистник зла. Он очень находчив и умеет ценить находчивость и ум и у других, щедро одаряя их, вместо того, чтобы казнить.
2). Анализ текста.
Учитывая то, что текст состоит из ряда эпизодов, описывающих деяния Влада Цепеша, то и анализировать их нужно соответственно каждый в отдельности, а затем подвести итог и выделить главные и наиболее важные моменты. С самых первых строк ясно виден настрой автора по отношению к Дракуле.
«Был в Мунтьянской земле воевода, христианин греческой веры, имя его по-валашски Дракула, а по-нашему —Дьявол. Так жесток и мудр был, что, каково имя, такова была и жизнь его». (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.269)
С самого начала автор акцентирует внимание на жестокости Дракулы, заранее настраевая читателя на негативное отношение к герою, т.к. жестокость никогда не считалась достоинством. Помимо этого автор проводит аналогию между Дракулой и Дьяволом. Тут русский книжник XV века допускает ошибку, хотя и не принципиальную. По-румынски "дьявол" - это "дракул", а "Дракула" - "сын дьявола". Прозвище "Дракул" получил отец Влада III, однако историки традиционно объясняют, что связь с нечистой силой тут ни при чем. "Дракул" означает по-румынски не только "дьявол", но и "дракон".
«Однажды пришли к нему послы от турецкого царя и, войдя,поклонились по своему обычаю, а колпаков, своих с голов не сняли. Он же спросил их: «Почему так поступили: пришли к великому государю и такое бесчестие мне нанесли?» Они же отвечали: «Таков обычай, государь, в земле нашей». А он сказал им: «И я хочу закон ваш подтвердить, чтобы следовали ему неуклонно». И приказал прибить колпаки к их головам железными гвоздиками, и отпустил их со словами: «Идите и скажите государю вашему: он привык терпеть от вас такое бесчестие, а мы не привыкли, и пусть не посылает свой обычай блюсти у других государей, которым обычай такой чужд, а в своей стране его соблюдает». (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.270)
Анализируя данный отрывок становится ясно, что автор не изменяет своему стилю, в очередной раз подчеркивая жестокость Дракулы. Но в то же время здесь прослеживается ирония, которая может остаться поначалу незамеченной. По моему мнению, автор сказания справился со своей задачей, показав Дракулу как гордого, безкомпромисного и безжалостного правителя( по крайней мере, по средневековым меркам ) т.к. в данном случае послы проявили явное неуважения к нему, не сняв свои головные уборы, тем самым пренебрегая традициями страны, на территории которой они находились на правах гостей. Нельзя забывать так же и о религиозной принадлежности автора ( он вряд ли симпатизировал турецким послам, исповедующим ислам). А в отношении Дракулы автор, как мне кажется, следует, поставленной перед ним задачи, состоящей в представлении Дракулы как самодурного и жестокого человека. Следует отметить и то, что этот поступок Дракулы был, несомненно, вызывающе смелой демонстрацией независимости.
Перейдем к анализу следующего эпизода.
«Царь был очень разгневан этим, и пошел на Дракулу войной, и напал на него с великими силами. Дракула же, собрав все войско свое, ударил на турок ночью и перебил множество врагов. Но не смог со своей небольшой ратью одолеть огромного войска и отступил. И стал сам осматривать всех, кто вернулся с ним с поля битвы: кто был ранен в грудь, тому воздавал почести и в витязи того производил, а кто в спину, — того велел сажать на кол, говоря: «Не мужчина ты, а баба!» А когда снова двинулся против турок, то так сказал своим воинам: «Кто о смерти думает, пусть не идет со мной, а здесь остается». Царь же, услышав об этом, повернул назад с великим позором, потеряв без числа воинов, и не посмел выступить против Дракулы». (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.270).
Здесь акцент опять-таки падает на жестокость Дракулы. Если в предыдущем эпизоде его жестокость была направлена против иностранных послов, то в данном случае абсолютно равносильную ей жестокость испытали на себе его же собственные товарищи по оружию. Тем самым автор показывает, что Дракула одинаково жесток как по отношению к чужим так и к своим.
«Был в земле его источник и колодец, и сходились к тому колодцу и источнику со всех сторон дороги, и множество людей приходило пить из того колодца родниковую воду, ибо была она холодна и приятна на вкус. Дракула же возле того колодца, хотя был он в безлюдном месте, поставил большую золотую чару дивной красоты, чтобы всякий, кто захочет пить, пил из той чары и ставил ее на место. И сколько времени прошло — никто не посмел украсть ту чару.» (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.269)
Данный эпизод красноречиво говорит о том, что Дракула внушал огромный страх своим подданным, что у них даже не возникало мысли украсть чашу. Причиной чему было, то что они знали жестокий нрав своего правителя, и особо на его милосердие не расчитывали.
«Однажды ехал Дракула по дороге и увидел на некоем бедняке ветхую и разодранную рубашку и спросил его: «Есть ли у тебя жена?» — «Да, государь», — отвечал тот. Дракула повелел: «Веди меня в дом свой, хочу на нее посмотреть». И увидел, что жена бедняка молодая и здоровая, и спросил ее мужа: «Разве ты не сеял льна?» Он же отвечал: «Много льна у меня, господин». И показал ему множество льна. И сказал Дракула женщине: «Почему же ленишься ты для мужа своего? Он должен сеять, и пахать, и тебя беречь, а ты должна шить ему нарядные праздничные одежды. А ты и рубашки ему не хочешь сшить, хотя сильна и здорова. Ты виновна, а не муж твой: если бы он не сеял льна, то был бы он виноват». И приказал ей отрубить руки, и труп ее воздеть на кол.» (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.270)
Эта история напоминает своего рода анекдот, основной мыслью которого является жестокость Дракулы. Своеобразный черный юмор. Оригинальная и в какой-то степени примитивная логика присуждаемая Дракуле снова акцентирует внимания читателя на его кровожадности и безжалостности, даже по отношению к женщине. Необыкновенную жестокость проявлял Дракула также и по отношению к женщинам, нарушавшим целомудрие.
Далее следует очень интересный в плане анализа эпизод.
«Изготовили мастера для Дракулы железные бочки, а он наполнил их золотом и погрузил в реку. А мастеров тех велел казнить, чтобы никто не узнал о его коварстве, кроме тезки его — дьявола.» (История древней русской литературы. – М.:Просвещение., 1966. – С.271)