Утром 14мая погода была мглистая, видимость 5-7миль, ветер 3-1балла. В 7час. адмирал Рожественский приказал крейсерам разведывательного отряда занять места сзади и прикрывать транспорты. Таким образом, он не только не помешал разведке японцев, но и сам добровольно отказался от таковой и шел вперед, не зная, где находится противник. В 9час. броненосные отряды перестроились в одну кильватерную колонну, имея впереди 4новых броненосца. Транспорты и прикрывающие их крейсера шли справа сзади. Японские разведчики все время держались на виду у эскадры. В 12час. эскадра легла на курс 23°. Затем адмирал Рожественский сделал попытку развернуть эскадру в строй фронта.
Не сомневаясь, что наблюдающие за эскадрой японские крейсера сообщают Того все данные о ее движении, на основании чего японский командующий также готовится к соответственному развертыванию перед боем, Рожественский решил, пользуясь находящими полосами тумана, сбить расчеты противника. Для этого он думал изменить строй в тот момент, когда найдет туман и японские крейсера потеряют его из вида. Но лишь только было начато перестроение, как туман рассеялся, и выполнить замысел не удалось. Не закончив начатого перестроения, Рожественский поднял отменительный сигнал. Эскадра оказалась в двух кильватерных колоннах: в правой — четыре новых броненосца, в левой — все остальные.
Так как движение русской эскадры по прежнему происходило на глазах у японских разведчиков, то адмирал Того имел все данные о составе русской эскадры, ее курсе и перестроениях. Взвесив все, он решил нанести удар по левой колонне, состоявшей из более слабых судов. План адмирала Того сводился к атаке броненосными кораблями головы русской колонны, и с этой целью, пользуясь преимуществом в скорости, он вышел на пересечение ее курса. Одновременно легкие крейсера должны были атаковать транспорты и прикрывающие их крейсера.
Главные силы японского флота были разделены на два отряда: 1-й отряд (4броненосца и 2броненосных крейсера) под флагом адмирала Того и 2-й отряд (6броненосных крейсеров) под флагом адмирала Камимура.
В 13 час. 30 мин. с русской эскадры, справа по носу, был обнаружен японский флот, шедший на пересечение курса. Адмирал Рожественский немедленно начал выстраивать свои корабли в одну кильватерную колонну. Это перестроение не было еще закончено, когда японцы, перейдя на левый борт русской эскадры, начали делать последовательный поворот влево с целью выйти на пересечение ее курса. Этот поворот ставил японские корабли в рискованное положение. Ворочая последовательно на 24румба, они описывали петлю почти на одном месте, сами не имея возможности стрелять.
В момент поворота расстояние между головными кораблями русской эскадры и флагманским кораблем Того — “Микаса” было не более 38 кабельтовых. В этот момент, в 13час.49мин., флагманский броненосец русской эскадры “Суворов” открыл огонь. Таким образом командующий русской эскадрой имел возможность в самом начале боя нанести противнику удар по его головным кораблям. Однако адмирал Рожественский не сумел использовать неблагоприятное положение японцев во время поворота. Оставаясь в одной кильватерной колонне, он лишил свои новые быстроходные броненосцы возможности сблизиться с противником на выгодную для них дистанцию. Кроме того, в середине русской эскадры некоторые корабли мешали друг другу стрелять, а концевые отстали. Поэтому огонь русских кораблей не причинил японцам особых повреждений.
Через три минуты японские корабли открыли ответный огонь. Дистанция к этому моменту уменьшилась до 35кабельтовых. Четыре головных японских корабля сосредоточили огонь по “Суворову”, шесть — по “Ослябе” и два — по “НиколаюI”. Обладая преимуществом в ходе, японцы начали обгонять русскую эскадру, выходя ей в голову.
Японская артиллерия производила большие разрушения на русских кораблях; особенно страдали два флагманских. В 14час.25мин. броненосец “Ослябя”, имея большой крен, вышел из строя и через 25минут перевернулся и затонул. В 14час.30мин. из-за повреждения руля вышел из строя вправо броненосец “Суворов”. Мачты и реи его были сбиты, все фалы сожжены, так что никаких сигналов поднять было невозможно. Адмирал Рожественский был ранен. Головным стал броненосец “АлександрIII”, который, не зная, почему “Суворов” вышел из строя, сначала пошел за ним, но затем повернул влево, намереваясь пройти к северу под кормой японских броненосцев, находившихся справа от русских.
Это был решающий момент боя. После выхода из строя флагманского броненосца русская эскадра, не имевшая плана боя и теперь вдобавок лишенная руководства, была обречена на поражение. Доблестно сражаясь с японцами, она пыталась так или иначе пробиться к Владивостоку.
Заметив поворот русской эскадры, японские броненосцы повернули “все вдруг” на обратный курс, чтобы снова выйти в голову русской эскадре. В момент поворота они были прикрыты своими броненосными крейсерами, которые усилили огонь по русским кораблям, оставаясь на том же курсе, а затем повернули за броненосцами. Ввиду того, что мгла сгустилась и видимость уменьшилась, бой временно прекратился. Все попытки русской эскадры прорваться на север не удались. Японцы каждый раз выходили на пересечение курса, поражая главным образом головные корабли.
В 16 час. 20 мин. туман опять настолько сгустился, что бой прекратился. Русская эскадра, имея теперь головным “Бородино”, повернула на юг. Японцы временно потеряли русских. В поисках русской эскадры японские броненосцы повернули на север, а броненосные крейсера пошли в южном направлении. Русские броненосцы, следуя на юг, подошли к своим транспортам и крейсерам, которые отбивались от японских крейсеров. Своим огнем они отогнали японские крейсера, причем одному из них причинили столь сильное повреждение, что он должен был уйти в ближайший порт. Подошедшие к месту боя японские броненосные крейсера открыли огонь по русским. “Бородино”, а за ним и вся эскадра постепенно повернули на север.
В 18 час. 06 мин. приблизились японские броненосцы и, идя почти параллельным курсом, сосредоточили с дистанции 32каб. огонь по “Бородино” и “АлександруIII”. Русские корабли уклонились влево. В это время к эскадре приближался миноносец “Буйный”, на котором находился адмирал Рожественский, снятый вместе со своим штабом окало 17час. с “Суворова”. На миноносце был поднят сигнал о передаче командования адмиралу Небогатову. Хотя этот сигнал был отрепетован некоторыми кораблями, но не был замечен на “НиколаеI”, а потому около 19час. к нему подошел миноносец “Безупречный”, с которого голосом было передано приказание Рожественского вести эскадру во Владивосток.
Тем временем эскадра продолжала идти на север. Около 19часов она потеряла еще два броненосца: в 18час.50мин. перевернулся и погиб “АлександрIII”, в 19час.10мин. погиб таким же образом “Бородино”. В 19час.10мин. японские миноносцы атаковали разбитого “Суворова” и потопили его.
Момент гибели этих кораблей совпал с окончанием дневного боя. Солнце зашло, наступали сумерки, и адмирал Того повел свои броненосные корабли на север, к о.Дажелет, лежащему на пути от Цусимы к Владивостоку, рассчитывая, что русские корабли пойдут этим путем. Для ночных атак против русских кораблей он направил миноносцы.
Во время дневного боя русские крейсера, выполняя приказ адмирала Рожественского, держались вблизи транспортов, охраняя их, и разведки не производили. Поэтому на русской эскадре совершенно не было известно, куда отошел японский флот.
В наступающей темноте с русской эскадры были видны приближавшиеся с севера, востока и юга японские миноносцы, и только на юго-западе было чисто.
Вступивший в это время в командование эскадрой адмирал Небогатов вышел в голову эскадры и повернул на юго-запад с целью уклониться от атаки. Крейсера также повернули и шли впереди броненосной эскадры, строй которой был нарушен, и корабли только приблизительно удерживали свои места.
На этом дневной бой закончился. В этот день русская эскадра потеряла три новых броненосца и один старый. Многие корабли получили тяжелые повреждения.
Из японских кораблей наиболее тяжелые повреждения получил крейсер “Касаги”, который вышел из строя. Из других кораблей сильнее всех был поврежден флагманский броненосец адмирала Того “Микаса”, в который попало более тридцати снарядов. На нем была повреждена внутренность передней боевой рубки, передний и задний мостики, убита и ранена вся прислуга одного орудия, разбито несколько казематов, пробиты палубы. В “Сикисима” попало более десяти русских снарядов. В “Ниссин” было несколько попаданий в башни орудий, причем было разбито три крупных орудия и снесена часть мостика. Убитых и раненых на этом корабле насчитывалось 95матросов и офицеров, был ранен державший на “Ниссине” флаг вице-адмирал Мису.
Повреждения имели также броненосцы “Фидзи”, броненосные крейсера “Асама”, “Якумо”, “Ивате”, “Кассуга”. Этот день боя изобиловал множеством примеров выдержки и отваги русских моряков, показавших знание своего дела и до конца выполнивших свой долг. Так, артиллерийский кондуктор Калашников с “Сисоя Великого” удачным попаданием снаряда вызвал большой пожар на японском крейсере “Ивате”. Артиллерийский квартирмейстер с того же корабля Долинин и матрос 1статьи Молоков, когда на корабле был затоплен погреб с боезапасом, по очереди ныряли в воду и доставали снаряды. Рулевой крейсера “Олег” Белоусов и сигнальщики Чернов и Искрич своевременно заметили торпеду, выпущенную японским миноносцем. Крейсер успел отвернуть, . и торпеда прошла мимо. Шедшая в кильватер “Аврора” также “была предупреждена сигнальщиками с “Олега” и успела уклониться от торпед. Один из офицеров крейсера “Аврора” писал о поведении матросов в бою: “Наши команды держались в бою выше всякой похвалы. Замечательное хладнокровие, находчивость и неустрашимость проявлял каждый матрос. Золотые люди и сердца! Они заботились не столько о себе, сколько о своих командирах, предупреждая о каждом неприятельском выстреле, прикрывая в момент разрыва собой офицеров. Покрытые ранами, кровью матросы не оставляли своих мест, предпочитая умирать у орудий. Даже не шли на перевязки! Посылаешь, а они — “Успеется, после, теперь некогда!” Только благодаря самоотвержению команды мы заставили японские крейсера отойти, утопив у них два судна, а четыре выведя из строя, с большим креном”. То, что писал о матросах офицер с “Авроры”, было характерно не только для этого крейсера, но и для всех кораблей русской эскадры.