Поворот к реализму на рубеже 70-80-х гг. проявился и еще в одном важном пункте. Китай фактически отказался от претензий на особую роль в «третьем мире». Главные задачи развивающихся стран стали пониматься как созидательные, социально-экономические, мирохозяйственные, одновременно пекинское руководство пошло на публичное признание отсталости и бедности собственной страны. На смену призывам к борьбе с «мировым городом» или «сверхдержавами» пришли тезисы о необходимости точного выбора экономической стратегии, эффективного использования международного разделения труда, взаимной поддержки и коллективного самообеспечения. Цели продуктивного экономического взаимодействия между государствами «Юга» были, в частности, заявлены как «стратегические» в документах XII съезда КПК (1982 г.). Такое сотрудничество мыслилось еще и в качестве важной предпосылки для коллективного давления «Юга» на «Север», части общих усилий по формированию нового международного экономического порядка.
Обновление стратегических взглядов по поводу взаимодействия «Юга» и «Севера», а также более скромные самооценки имели целый ряд практических последствий, давших Китаю определенные выгоды. Внешняя политика стала значительно больше учитывать цели развития. Амбициозная программа помощи развивающимся странам, начатая в 1964 г., стала постепенно переводиться на коммерческие рельсы, к тому же Пекин сам вошел в число крупных получателей технико-экономического содействия международных финансовых институтов, подключился к работе многосторонних соглашений по сырьевым товарам, стал активным членом Азиатского и Африканского банков развития. В середине 80-х годов КНР в поддержку действий стран ОПЕК брала на себя и выполняла обязательства не увеличивать экспорт нефти.
Таким образом, в начале 80-х годов стало очевидно, что конфронтационная политика вступила в противоречие с новым, более разносторонним пониманием коренных внешнеполитических и экономических интересов КНР. Прошедший в сентябре 1982 г. XII съезд КПК зафиксировал фундаментальный сдвиг в развитии внешней политики Китая. Особое значение в этом смысле имели два вывода: о принципиальной возможности полного предотвращения новой мировой войны и необходимости строить отношения СССР и США на сбалансированной основе - при, подчеркнем, проведении независимой внешнеполитической линии.
Теория и практика
Поворот к реализму, самокритичным оценкам ситуации в стране и объективному анализу положения дел на международной арене, произошедший в китайской политике на рубеже 70-80-х гг., отнюдь не означал, как это представляют многие, простой «деполитизации», «деидеологизации», «прагматизации» и «экономизации» международного курса. Наоборот, установки на «раскрепощение сознания», развитие реалистического внутреннего и внешнего курса, выдвижение идей, «созвучных современной эпохе», а также подготовка для этого научно-исследовательской инфраструктуры стимулировали резкое оживление в области международной аналитики и теоретических разработок. Период 1984-1986 гг. отмечен выходом на поверхность первых результатов этой работы, в атмосфере дискуссий в научной и широкой печати происходит оформление ряда новых концептуальных идей, составивших каркас модернизированного подхода к основным проблемам мирового развития. Подчеркнем, что к этому времени в Китае уже вполне освободились от старой догматики, более того, немалая часть критики представляла собой уже непредвзятый разбор первых итогов открытия и реформирования страны, а также целого ряда вновь возникших догм. Характеризуя этот период, В.Я. Портяков отмечает: «Появляется устойчивая тенденция отхода от чрезмерной «экономизации» проблем модернизации, все больше внимание уделяется демографическим, социальным, экологическим аспектам модернизации, высказывается мысль о необходимости обеспечения скоординированного экономического и социального развития страны. Предпринимаются первые попытки оценить воздействие традиций Китая на процесс его модернизации».
Большее внимание экономическим задачам в обновлявшейся внешней политике КНР ни в коей мере не означало отказа от приоритетности тех ее направлений, которые были связаны с поддержанием национального суверенитета. Яркой иллюстрацией подчиненности текущих экономических целей важнейшим политическим задачам нации стала в первой половине 80-х годов деятельность Пекина по воссоединению страны (в рамках выдвинутой в начале десятилетия идеи «одно государство - две системы») и, в частности, работа в Гонконге в период переговоров с Великобританией о будущем территории (1982-1984 гг.). Характерно, что в эти годы китайские организации, несмотря на тогда еще весьма скромные валютные возможности страны, регулярно осуществляли интервенции на гонконгском рынке для поддержания там экономической конъюнктуры. Немалые силы и средства тратились на создание прочной привязки деловых кругов колонии к хозяйству КНР. Стремление к скоординированному и комплексному взгляду на внешнюю политику, тесной увязке теории и практики, политики и экономики, текущих и долгосрочных целей проявляется к середине 80-х годов в полной мере. А исключительная сложность и многообразие задач, стоявших тогда перед руководством страны, предопределили, как представляется, высокие требования к научным разработкам - как в аналитической, так и рекомендательной части.
В анализе международной ситуации между тем стало постепенно преобладать видение мира как развивающейся «многополюсности» (многополярности). Эта концепция, получив широкое распространение среди китайских политологов с середины 80-х годов, в качестве официальной точки зрения Пекина на ситуацию в мире была впервые представлена в мае 1988 г. в речи министра иностранных дел КНР Цянь Цичэня. По мнению большинства сторонников этой доктрины, тенденция к многополюсности является объективной и позитивной для Китая. Отражая стремление различных государств мира к проведению независимого политического курса на мировой арене, она ведет к демократизации международных отношений и фактически означает конец безраздельного доминирования «одной - двух сверхдержав». Рекомендательная часть концепции многополюсности сводится к необходимости поддержания между «центрами силы» отношений мирного сосуществования и взаимовыгодного сотрудничества. В соответствии с этим акцент во внешнеполитическом курсе сама КНР готова переносить с использования противоречий в системе международных отношений (как это предусматривалось «теорией трех миров» и политикой «единого фронта») на обеспечение баланса интересов всех заинтересованных сторон.
Китайская трактовка тенденции к усилению многополюсности современного мира предполагает постепенный переход от политики, основанной на классической концепции баланса сил, к построению системы международных отношений, где бы учитывалась не столько реальная мощь того или иного государства, сколько его объективные национальные интересы. В воплощении принципа многополюсности в международное право и практику китайские специалисты видели путь к такому мироустройству, в котором Пекин мог бы играть более активную роль, несмотря на отсутствие силового потенциала, сопоставимого с армиями и ВПК мировых лидеров. Помимо этого концепция фиксировала расставание с классовым подходом к внешней политике, получившим распространение в Китае в первые десятилетия народной республики. В то же время указанная доктрина сохраняла преемственность по отношению к основополагающим пяти принципам мирного сосуществования, закрепленным в Конституции 1982 г. Другим важным постулатом, лежащим в основе модернизации внешнеполитического курса и ориентированным на превращение КНР в один из политических и экономических центров мира, стала идея «комплексной государственной мощи». Ее суть в том, что в современных условиях сила государства и его влияние на международной арене определяются не только величиной военного потенциала, но и уровнем экономического, социально-культурного и научно-технического развития, а также взвешенным внешнеполитическим курсом (т.е. фактически обеспечение суверенитета и развития должны находиться в органичном единстве). «В конечном счете, - заявил на международной конференции по взаимосвязи между разоружением и развитием (1987 г.) заместитель министра иностранных дел КНР (глава внешнеполитического ведомства Китая с 1988 по 1997 гг.) Цянь Цичэнь, - обеспечение национальной независимости и государственной безопасности зависит от экономического развития, национальной мощи и активного вовлечения в борьбу за защиту регионального и международного мира, но ни в коем случае - от простого наращивания вооружений».
Другими словами, концепция «комплексной государственной мощи», как и идея многополярности, отражала стремление преобладавшей части китайского руководства, во-первых, закрепить снижение роли военного фактора в обеспечении национальной безопасности, а во-вторых, стимулировать всестороннее наращивание внутреннего экономического и научно-технического потенциала для превращения КНР в современное государство.
Политика и экономика