Пауль Вернер Ланге правильно обратил внимание и еще на одну «случайность» — что идея западного пути в Индию стала волновать Колумба около 1479 года — практически сразу же после северного рейса.
Были и другие мотивы для плавания на запад. Как и все его современники, Колумб, безусловно, знал о постоянных рейсах баскских рыбаков к берегам Лабрадора, где у них даже были свои поселения. Несомненно, что баски также располагали и точными картами, и записями. Канадскому археологу Сельме Бэркхем посчастливилось однажды «раскопать» в архивах города Сан-Себастьян сообщение, датированное 1565 годом, о гибели в заливе Ред-Бей баскского рыболовного судна «Сан Хуан» с грузом китового жира и разнообразных предметов для колонистов. Его нашел на статридцати-метровой глубине археолог Робер Греньер. Выводы канадских археологов относительно регулярных баскских плаваний к Канаде однозначны: они начались не позднее чем в XIV веке, по крайней мере за полтора столетия до Колумба, и продолжались, по-видимому, много лет после гибели «Сан Хуана».
Любопытно в связи с этим вспомнить трагедию, разыгравшуюся 8 февраля 1986 года на одной из центральных улиц Мадрида: в автомобиль, в котором проезжал вице-адмирал испанского флота, член Национального оргкомитета по торжествам в честь пятисотлетия открытия Америки, была брошена граната, а затем прогремели автоматные очереди. Знатный пассажир (герцог и маркиз в одном лице!) и его шофер были убиты наповал, а адъютант, сидевший сзади,— тяжело ранен. Этот вельможа, уже повторивший маршрут Колумба в качестве командира учебного судна, имел наилучшие шансы сделать это еще раз в 1992 году: то был не кто иной, как последний, девятнадцатый по счету прямой потомок Колумба по женской линии и его тезка — дон Кристобаль Колон де Карвахаль. Ответственность за покушение взяла на себя баскская террористическая организация. Не пытались ли баски этими выстрелами утвердить, хотя и запоздало, свой приоритет в открытии Нового Света?
Лет за пять до того, как Колумб завербовался в свое первое плавание в северные моря, к Лабрадору и Ньюфаундленду посылалась экспедиция датско-норвежским королем Христианом I Ольденбургским по просьбе португальского короля Афонсу V Африканского. Колумб мог познакомиться с подробным отчетом о ней, составленным ее участником Кортириалом, и именно это знакомство могло побудить его побывать в тех краях.
Вероятно, к этому же времени относится легенда, на которой построили свои романы Висенте Бласко Ибаньес и Зинаида Шишова,— о том, что испанская каравелла, следовавшая в Англию, попала в полосу сильных и продолжительных штормов и неслась на запад до тех пор, пока не встретила землю, населенную обнаженными людьми. Обратно эта каравелла добиралась почти полгода, и из всей ее команды выжили лишь капитан, рулевой и два-три матроса. От этого-то капитана, баска по национальности, Колумб якобы и получил точный маршрут с зарисовками и ориентирами — то ли в дар, то ли за большую сумму. Капитан вскоре умер при невыясненных обстоятельствах, и Колумб стал единственным обладателем тайны (поговаривали даже, что он помог капитану переселиться в мир иной).
Испанский историк Хуан Мансано посвятил прояснению этой истории целую книгу — «Колумб и его тайна» — и пришел к выводу, что плавание имело место в середине 1470-х годов. Имя капитана Мансано не называет, но зато на основании каких-то таинственных выкладок утверждает, что капитан этот высадился на Гаити и оттуда в 1477 или 1478 году добрался до Мадейры, где волею судьбы нашел приют в доме Колумба и поведал в благодарность своему гостеприимцу все тайны ветров и течений Атлантики.
По-видимому, истоком этой легенды, варьирующейся то так, то этак и обрастающей самыми неожиданными деталями и подробностями, послужила книга Гар-силасо де ла Веги о государстве инков, вышедшая в 1609 году в Лисабоне. В ней приводится очень похожая история, датируемая автором примерно 1484 годом. Речь идет там о лоцмане из Уэльвы — Алонсо Санче-се, курсировавшем с разнообразными товарами на небольшом корабле (тип его не указан) между Пиренейским полуостровом и Канарским архипелагом. На Ка-нарах он загружал фрукты для Мадейры, а на Мадейре брал сахар и варенье для Испании.
И вот однажды этот шкипер угодил в жесточайший шторм по пути на Мадейру. Буря несла его суденышко на запад двадцать восемь или двадцать девять суток, пока не прибила к какому-то острову — предположительно Гаити. Санчес запасся там водой, подробно описал свои приключения и отбыл в обратный путь, положившись на волю Господа. Из семнадцати человек команды к концу этой невероятной одиссеи остались в живых только пятеро, в том числе сам Алонсо.
Гарсиласо не указывает, где окончилось это странствие, но имеет в виду, скорее всего, не Мадейру, а Испанию: «Они остановились в доме знаменитого Христофора Колумба, генуэзца, потому что знали его как великого лоцмана и космографа, который составлял карты для мореплавания... И, так как прибыли они измученные перенесенным в прошлом трудом, сколько ни одаривал их Христофор Колумб, они не пришли в себя и умерли все у него дома, оставив ему в наследство труды, которые принесли им смерть и которые взялся завершить великий Колумб с таким энтузиазмом и силой, что, если бы ему пришлось перенести такие же страдания или даже большие, он [все равно] предпринял бы это дело, чтобы передать Испании Новый Свет и его богатства...»
Что здесь правда, что вымысел — устанавливать теперь уже поздно...
В 1984 году в английском «Журнале Королевского географического общества» появилась статья профессора географии Эксетерского университета А. Дэвиса, утверждающая, что еще в 1477 году, когда Кристобаль Коломбо совершал свои плавания в Англию, Ирландию и Исландию, валлийский контрабандист Джон Ллойд, регулярно наведывавшийся в Гренландию, высадился в один прекрасный день на берегу Гудзонова залива и, возможно, спустился оттуда к югу до побережья Соединенных Штатов. А ведь эти двое могли встретиться, ничего невозможного в этом нет.
Очень интересную версию выдвинул в начале 1970-х годов марокканский профессор Мохаммед эль-Фаси. Он утверждает, что Колумб незадолго до своего путешествия побывал в Марокко (что также вполне возможно: по некоторым данным, Колумб до своей женитьбы в 1479 году сделал один или два рейса в Гвинею) и узнал там о древнейшей и испытанной трансатлантической трассе берберов — отличных мореплавателей и навигаторов. По словам ученого, маршрут Колумба и особенно конечный его пункт в точности совпали с этой трассой! Более того, эль-Фаси выдвинул гипотезу, что карибы — не индейское племя, а что это не сумевшие или не захотевшие вернуться берберы, а карибами их назвали как раз местные индейцы, слегка исказив услышанное ими берберское слово «караб», означающее «подплытие», «приближение к земле со стороны моря».
Подтвердят ли этнографы и антропологи гипотезу эль-Фаси, пока неясно. Вообще же, надо заметить, что в сущности беспредметный и никчемный спор о том, кто открыл Америку, приобретает в последнее время какой-то нездоровый азарт. Хорошо известно, что ее «открывали» не однажды. Громкая же слава, доставшаяся Колумбу, обусловлена не открытием нового континента (как это ни парадоксально), а началом его колонизации. По иронии судьбы он носил в Испании имя Колон, и именно ему обязана Испания самыми богатыми и обширными своими колониями.
Алехо Карпентьер остроумно и убедительно излагает мнение, что лишь во время первого путешествия Кристо-баль Коломбо стал называть себя на латинский лад — Христофором Колумбом. Христофор означает «несущий Христа». Францисканский монах Колумб нес крест — символ Христа — на парусах своих каравелл, как это всегда делали крестоносцы. Он вел испанцев в крестовый поход против всех, кто не имел удовольствия принадлежать к числу подданных их католических высочеств.
За два тысячелетия до Колумба в Америке побывали карфагеняне. Они увековечили это событие в надписи, высеченной на трех камнях и обнаруженной в середине 1970-х годов канадскими археологами около Шербрука, в ста шестидесяти километрах восточнее Монреаля. Карфагеняне не только достигли берегов неведомой земли, но и обследовали ее, введя свои корабли в реку Святого Лаврентия и ее приток — реку Святого Фран-сиса: только так они могли достичь той местности, где найдена надпись.
Все еще не решена загадка бухты Гуанабара, на берегу которой расположен Рио-де-Жанейро: ее дно буквально усеяно римскими амфорами и произведениями искусства, случайно обнаруженными в 1976 году аквалангистами. Все эти предметы изготовлены за семнадцать веков до Колумба, около 200 года до н. э. Спор идет лишь о том, доставили ли их сюда сами римляне (так считают американские исследователи), или же это груз затонувшего в прошлом веке итальянского корабля, отосланного из Сицилии в дар бразильскому императору Педру I (этой версии придерживается директор Бразильского института археологии О. Диас).
В 1981 году в той же бухте — в штате Баия — с двадцатиметровой глубины было поднято старинное блюдо из обожженной глины необычной для этих мест формы и рисунка. Вспомнили, что несколькими годами ранее водолазы нашли два якоря, тоже керамических. Анализ установил одинаковый возраст обеих находок — два с половиной тысячелетия. Чуть позже к ним присоединилась третья — новые античные амфоры, в дополнение к найденным пять лет назад.
Так была поставлена точка в истории, начавшейся столетием раньше, когда в штате Мараньян близ устья Парнаибы была обнаружена надпись, сообщавшая, что на этом месте заблудившиеся финикийские моряки принесли в жертву Ваалу одного из членов команды. После совершения обряда жертвоприношения судно поплыло к югу и погибло в бухте Гуанабара.