Изначальной идеологической основой Белого движения в 1917-1918 гг. была патриотическая идея спасения Российской империи от развала и гибели, представлявшихся белым лидерам как результаты действий Временного правительства и «немецких ангелов» - большевиков как последствия революционных потрясений, расколовших страну на враждующие лагери.
В программах белых правительств о земле говорилось туманно и двусмысленно. Параграф о «неприкосновенности собственности» в Конституции Добровольческой армии мог рассматриваться, как объявление недействительной аграрной реформы. На территориях, занятых белыми армиями, нередки были случаи возвращения крестьянской земли помещикам. Крестьянство было недовольно политикой советского правительства: недовольно продразверсткой, недовольно созданием совхозов и коммун. Волна крестьянских восстаний на Украине в 1919 году была непосредственным результатом декретов, передавших «все крупные и культурные хозяйства, принадлежавшие раньше помещикам», государству для организации совхозов. Эти декреты выражали государственную политику, утопической целью которой являлось создание «фабрик, мяса, молока, фуража и т.п., которые эмансипировали бы социалистический строй экономически от мелкого собственника». Но при сравнении с политикой возвращения земли помещикам политика большевистского правительства представлялась меньшим злом.[8]
В программе контрреволюции народ видел возвращение к прошлому, к старому. Программа революции казалась программой надежды. Неизвестное новое казалось большинству населения бывшей российской империи лучше скомпрометированного старого.
Революция, и это был один из важнейших козырей, имела вождя, авторитет которого признавался всеми революционерами. Руководители советского государства ссорились между собой не меньше руководителей белого движения, командующие красными армиями, члены Реввоенсовета республики враждовали между собой не меньше, чем белые генералы. К обычной для всех войн и всех армий борьбе честолюбии добавлялось в Красной армии соперничество между партийными и военными руководителями.
Белое движение не имело вождя, авторитет которого признавался бы всеми, не имело руководителя, который понимал политический характер гражданской войны. Который умел бы маневрировать, как это делал Ленин, сохраняя в виду главную цель. В январе 1919 года Ленин, преувеличивая опасность так и не состоявшегося соединения армий Колчака, Деникина и Краснова, готов согласиться на примирение, предложенное президентом Вильсоном. Можно не сомневаться, что Ленин соблюдал бы перемирие с белыми армиями до тех пор, пока не счел бы возможным его нарушить.
Террор был одним из решающих факторов победы большевиков. Множество свидетельств рисуют страшные эпизоды белого террора. Но дельных лиц, отдельных генералов, садистов и изуверов, таких, как Май-Маевский или Слащев, носил, если так можно выразиться, кустарный характер.
Сочетание утопических обещаний и беспощадного массового террора было гремучей смесью, позволившей партии большевиков одержать победу в гражданской войне. Важнейшее значение имело наличие вождя, умевшего дозировать, в зависимости от обстоятельств, составные части смеси.[9]
В истории Белого движения в России можно выделить три периода:
1. Период становления (1917 – 1918 гг.). Первые походы Добровольческой армии на Юге России, организация антибольшевистского сопротивления в Сибири и Поволжье, восстания в казачьих областях;
2. Период небольших наибольших успехов (1919 г.). Наступление армий адмирала А.В.Колчака на Урал и в Поволжье, «поход на Москву» Вооруженных Сил Юга России генерала А.И.Деникина и «поход на Петроград» Северо-Западной армии генерала Н.Н.Юденича;
3. Период «последних могикан» Белого дела(1920 – 1922 гг.). Попытки сохранения, движение на окраинах бывшей Российской империи – в Крыму, Забайкалье, на Дальнем востоке. Каждый из этих периодов отличался своеобразием политических программ, социальной базы Белого движения, его идеологии и т.д.[10]
По мере усиления борьбы большевиков за удержание власти и по мере эскалации гражданской войны в России оно переросло в организованное военно-политическое сопротивление советской власти, исторически определяемое как «Белое движение». Белое движение создавало свои государственные структуры – правительства, парламенты, местные органы самоуправления, искало пути решения экономических, национальных и других проблем, поставленных как текущей борьбой с «большевизмом», так и определяющих будущее страны.
Грянувший 25 октября 1917 г. большевистский переворот заставил генералов бежать на Юг России в поисках более надежного пристанища. Все они собрались на Дону, где Донской атаман А.М. Каледин не признал советское правительство, а М.В. Алексеев уже развернул формирование Добровольческой армии. Деникин добирался на Дон под видом обедневшего польского помещика, во втором классе «скорого» поезда, набитом солдатами, которые поддерживали большевиков.
Алексеев оставил в своих руках политическое руководство. Командущим Добровольческой армией стал Л.Г. Корнилов, его заместителем – А.И. Деникин. Под натиском частей В.А. Антонова – Овсеенко Добровольческая армия 22 февраля 1918 г. покинула Ростов и устремилась на Кубань. Эмигрантская литература именует это бегство «героическим» и «славным ледяным походом». В самый тяжелый момент похода, когда добровольцы безуспешно штурмовали Екатеринодар, Корнилов, являвшийся своеобразным знаменем движения, погиб. В армии к этому времени осталось лишь около 1,5 тыс. бойцов. Место командующего должен был занять Деникин. По его словам, он не колебался ни минуты, принимать ли должность в такой сложный момент. Деникин оказался без войск. Но новый командующий не пал духом, отвел «армию» от Екатеринодара, прекратив попытки взять его штурмом.[11]
Говоря о социальном составе белых армий, отражающем в определенной степени и социальную базу всего движения в целом, следует отметить, что первые полки Добровольческой армии в начале 1918 г. почти полностью состояли из офицеров, учащейся молодежи, интеллигенции. Добровольческая армия с самого начала приобрела характер «офицерской» части, т.е. являлась ополчением «патриотически настроенной интеллигентной молодежи», морально оторванным от народных масс. Но уже в 1919 г., с началом крупных операций и расширением территории военных действий, социальный состав белых армий существенно изменился. Теперь они пополнялись мобилизованными и пленными. Рядовые казаки и офицеры составляли основу белоказачьих армий, зачастую полностью повторявших организацию казачьих частей императорской армии. Местными крестьянами – добровольцами и мобилизованными – постоянно пополнялись войска северной области.
Настроения и убеждения, с которыми многие оказывались в рядах белой армии, были далеко не одинаковы. Офицерство вступало в борьбу, оскорбленное развалом армии, последствиями «позорного» Брестского мира. Представители «демократической общественности» руководствовались стремлением восстановить Учредительное собрание, свободу слова, печати, собраний и т.д. Крестьянство, хотя и было удовлетворено прекращением войны и декретом о земле, яростно сопротивлялось политике продразветки, насаждению комбедов, запрету свободной торговли. Рабочие выступали против натурализации заработной платы, роста цен, падения производства, принижения роли профсоюзов. Представители «торгово-промышленого» сословия лишались советской властью своего материального и социального статуса. Казачество, помимо недовольства политикой «расказачивания», надеялось на возрождение собственной государственности», традиций местного самоуправления.
Изначальной идеологической основой Белого движения в 1917-1918 гг. была патриотическая идея спасения Российской империи от развала и гибели, представлявшихся белым лидерам как результаты действий Временного правительства и «немецких ангелов» - большевиков как последствия революционных потрясений, расколовших страну на враждующие лагери.
Белое движение развивалось как «отрицание» большевистского переворота и строило свою идеологию, по существу, только на вооруженной борьбе с советской властью. После выхода белых на обширные пространства России в 1919 г. появилась потребность не только в идеологии «отрицания» и «ликвидации», но и в идеологии «созидания» новой, «Белой России». Эта идеология основывалась на необходимости возврата к традиционным ценностям русской истории одновременно с осуществлением широких политических и социально-экономических преобразований.