Крематорий - был самым страшным местом в лагере, обычно туда приглашали заключённых, под предлогом осмотра у врача, когда человек раздевался, ему стреляли в спину. Таким способом в Бухенвальде были убиты многие тысячи узников. Бухенвальд был мужским лагерем. Заучить свой порядковый номер на немецком языке узник должен был в течение первых суток. С этого момента набор цифр заменял имя. Заключенные работали на Густловском заводе, который находился в паре километров от лагеря и производил оружие. В 1943 году около лагеря был построен железнодорожный вокзал. До этого все пленные попадали в Бухенвальд через Веймарский вокзал (удивительным образом Веймар и тогда, и сейчас живет своей независимой жизнью, мало интересуясь тем, что происходит всего в нескольких минутах езды от него.).
Существовал еще так называемый "малый лагерь", иначе говоря, карантинная зона. Условия жизни в карантинном лагере были - даже в сравнении с основным лагерем настолько бесчеловечны, что это едва ли поддается разумному постижению. В августе 1944 года в "малый лагерь" поместили 13 тысяч заключенных (38% общего числа), из них свыше 6 тысяч вынуждены были жить в палатках. По мере отступления немецких войск с оккупированных территорий гестапо перевозило в Бухенвальд заключенных из Освенцима: поляков и граждан Советского Союза, чехов и голландцев, а также заключенных из лагеря Компьень, располагавшегося во Франции, и из Бельгии. С мая 1944 года из Освенцима в Бухенвальд перевозились венгерские евреи. С января 1945 года в "малый лагерь" ежедневно привозили до 4 тысяч человек. Между тем, в "малом лагере" насчитывалось только 12 бараков без окон - бывшие конюшни, размером 40 на 50 метров. В каждом таком бараке обитало 750 человек. 50-100 из них ежедневно умирало. Их тела продолжали выносить на перекличку, чтобы живым достались предназначенные для них порции. Тех, кто более или менее держался на ногах, заставляли работать по благоустройству "малого лагеря", хотя порция для содержавшихся на карантине, как "для неработающих", сводилась к кусочку хлеба. Отношения между заключенными в "малом лагере" были намного жестче и враждебнее, чем в основном. Были замечены случаи убийства за кусок хлеба и каннибализм. Смерть соседа по койке воспринималась как праздник, так как можно было занять больше места до прихода. Одежду умершего тут же делили, и в крематорий уносили уже голое тело. В лагере свирепствовали инфекционные заболевания. Прививки, которые проводил медперсонал, например против тифа, часто еще больше способствовали распространению заболевания, так как шприцы не меняли. Наиболее тяжелых больных умерщвляли уколом фенола. После подъема в четыре утра заключенные, обнаженные до пояса, шли к умывальнику, где плотной стеной обступали водопровод. Мылись без мыла и полотенец (впрочем, мыло можно было купить в лагерном ларьке - на те деньги, которые присылали родственники и которые лагерная канцелярия таким образом пыталась выманить у заключенных; пользоваться ларьком могли не все, а, согласно системе поощрений, только те, кто хорошо работал). Практически все заключенные страдали диареей и зачастую испражнялись прямо в бараках. "Улицы" лагеря не были укреплены и были скользкими. Многие заключенные, обутые в деревянные башмаки, получали травмы.
Одной из улиц "малого лагеря" французы присвоили имя "Бульвар инвалидов", поскольку ее восточный конец упирался в инвалидный блок.
Так же существовало немыслимое количество рабочих команд, обеспечивающих лагерь всем необходимым. Они обслуживали прачечные, баню, оружейный и овощной склад, мастерские, огород и свинарник. Самой желанной и выгодной работой считалась работа, так называемых командированных, они работали при комендатуре СС. Труд в концлагере можно охарактеризовать, как средство физического уничтожения заключённых и ,труд, как средство экономической эксплуатации. Все немецкие концлагеря обогащались за счёт принудительного труда заключённых, поэтому именно они несут ответственность за гибель сотен тысяч узников фашизма. В концлагерях и в лагерях смерти существовала группа врачей-эсэсовцев, проводивших на заключенных свои преступные "медицинские опыты". Эти действия, не имевшие ничего общего с наукой, причиняли заключенным неописуемые страдания и часто ускоряли их смерть. Речь идет о группе врачей, стремившихся достичь личных успехов в области медицины. Побуждаемые безмерным честолюбием и садистскими инстинктами, они не останавливались перед тем, чтобы использовать людей в роли подопытных кроликов.
Людей оперировали без наркоза, удаляли им половые органы, безжалостно стерилизовали и кастрировали, иногда с помощью рентгеновских лучей. Заключенные проверялись на способность выдержать низкое атмосферное давление и низкие температуры организма. Некоторые убивали заключенных посредством инъекции фенола в сердце. В лагерях и концлагерях смерти существовала группа врачей-эсэсовцев, проводивших на заключённых "медицинские опыты". В Бухенвальде в основном занимались разработкой противотифозной вакцины. Ответственным за данные опыты был институт гигиены войск СС. Непосредственно участвовали штандартенфюрер СС доцент Марговски, имперский фюрер здравоохранения, статс-секретарь группенфюрер СС Конти. В Бухенвальде проводились также и другие эксперименты: опыты по заражению желтой лихорадкой, оспой, паратифом, дифтеритом.
Карл и Ильза Кох заправляли конвейером смерти в концентрационном лагере Бухенвальд, перемоловшем десятки тысяч жизней. Карл Кох был назначен комендантом Бухенвальда в 1939 году. В то время как Кох упивался властью, наблюдая за ежедневным уничтожением людей, его жена испытывала еще большее удовольствие от мук заключенных. В лагере ее боялись больше самого коменданта. Садистка обычно прохаживалась по лагерю, раздавая удары плетью любому встречному в полосатой одежде. Иногда брала с собой свирепую овчарку и приходила в восторг, натравливая собаку на беременных женщин или узников с тяжелой ношей. Неудивительно, что заключенные прозвали Ильзу "бухенвальдской ведьмой". Когда измученным вконец узникам казалось, что уже не существует более страшных истязаний, садистка изобретала новые зверства. Она приказывала заключенным мужчинам раздеться. Те, у кого не было татуировки на коже, Ильзу Кох мало интересовали.
Но когда она видела на чьем-то теле экзотический узор, в глазах садистки вспыхивала плотоядная усмешка. А это означало, что перед ней - очередная жертва. Позже Ильзу Кох прозвали "фрау Абажур". Она использовала выделанную кожу убитых мужчин для создания разнообразной домашней утвари, чем чрезвычайно гордилась. Даже ее коллегам из СС становилось не по себе, когда фрау Кох хвасталась абажурами, сделанными из человеческой кожи. Наиболее подходящей для поделок она находила кожу цыган и русских военнопленных с наколками на груди и спине. Это позволяло делать вещи весьма декоративными. Был только один надежный способ не попасть "ведьме" на абажур - изуродовать себе кожу или умереть в газовой камере.
Для нее было удовольствием переписываться с женами комендантов других лагерей и давать им подробные инструкции, как превратить человеческую кожу в экзотические переплеты книг, абажуры, перчатки или скатерти для стола. Существует много мнений по поводу освобождения Бухенвальда, некоторые считают, что в лагере не было восстания, а другие наоборот.
Международный День освобождения узников фашизма отмечается 11 апреля потому, что именно в этот день в 1945 году узники Бухенвальда, узнав о подходе союзных войск, успешно осуществили вооруженное восстание, обезоружили и захватили в плен более 800 эсэсовцев и солдат охраны, взяли в свои руки руководство лагерем и только через двое суток дождались прихода американских солдат. На траурном митинге, посвященном памяти умерщвленных товарищей, 19 апреля 1945 года узники Бухенвальда всех национальностей дали клятву, которая была известна тогда всему миру, но теперь, к сожалению, позабыта: "...мы прекратим борьбу только тогда, когда последний фашистский преступник предстанет перед судом народов. Уничтожение фашизма со всеми его корнями - наша задача".
1.2 Женские концлагеря (Равенсбрюк)
Концлагерь Равенсбрюк строился, начиная с ноября 1938 года, силами СС и заключенных, переведенных из Заксенхаузена, в прусской деревне Равенсбрюк, около Макленбургского климатического курорта Фюрстенберг. Это был единственный большой концлагерь на германской территории, который был определен как так называемый “охраняемый лагерь заключения для женщин”.
Равенсбрюк был женским лагерем на тридцать тысяч человек, но ближе к концу войны тут содержалось сорок пять тысяч узниц. В основном это были польки и русские, около 15 процентов евреек. За всю историю лагеря через него прошли женщины 20 государств. Формальных рекомендаций и предписаний насчет издевательств над узницами не было, как и запретов. Были надсмотрщицы человечные и были те, что изобретали зверские способы насилия и пыток над узниками. Даже перед персоналом фашистских концлагерей был выбор между добром и злом. Местные жители фактически не пересекались с жизнью в концентрационном лагере и часто не подозревали о масштабах происходящего.
У поступающих женщин отнимали все, их раздевали, обривали наголо, мыли, присваивали номера и, выдав им робу, распределяли по баракам. Пришедшие люди превращались в нумерованный скот. Они становились живыми мертвецами. Достаточно небольшое деревянное помещение барака, после войны вмещавшее две - три семьи беженцев, до этого содержало около трех сот человек, которые жили на 3-х этажных нарах. К концу войны в бараках жили до тысячи человек, спавшие иногда по восемь на одной полке. На каждый барак было несколько умывальников и туалетов, неспособных вместить даже малой части узников. Пол барака был усеян человеческими экскрементами.