Но из внешних причин поражения наличие столь существенного резерва Запада в лице США сыграло главенствующую роль. Не будь США, западноевропейская цивилизация могла бы и вовсе потерять свою государственность, став частью огромной Российской Империи. Но история пошла по другому пути, и Западу удалось вернуть пальму первенства.
Однако это было первое реальное противостояние Запада с одной из других цивилизаций евразийского суперконтинента, а так как современный Запад и теперь претендует на господствующее положение в мире, то следующее противостояние вряд ли заставит себя долго ждать.
Теперь вернёмся к вопросу о столь значительном возвышении западноевропейской цивилизации в современном мире. Термин «Запад» осмыслен не как одна цивилизация, противостоящая всему остальному «Востоку», а как цивилизация, расположенная на крайней западной оконечности евразийского суперконтинента. Именно в этом смысле мы и будем его применять, избавив его от кавычек.
Феномен Запада невозможно понять, не обратившись ко всей истории Евразии, в которую мы будем включать и прилегающую к ней территорию Африки, ограниченную с одной стороны пустыней Сахара, а с другой – Эфиопским нагорьем и идущим за ним следом к югу высокогорьем вокруг озера Виктория. Если рассмотреть весь этот суперконтинент с точки зрения географии, то бросается в глаза несколько обстоятельств.
Первое. Практически вдоль всего суперконтинента тянется ряд горных хребтов в широтном направлении, которые как бы разрезают его на две части – северную и южную. Особенно увеличивается высота гор ближе к востоку суперматерика, это район Тибета и Гималаев. Если вспомнить историю возникновения наиболее старых цивилизаций Земли, то все они возникли в южной части Евразийского суперконтинента. Долины Нила, Междуречья, Инда, Ганга и Хуанхэ и стали родиной всех древнейших цивилизаций мира. Практически все значительные реки южной части Евразии стали родиной той или иной цивилизации, за исключением совсем южных – Меконга и окружающих его рек полуострова Индокитай. Но долины рек Индокитая расположены южнее двадцатого градуса северной широты, который как бы определяет южную границу возникновения первых цивилизаций. Северной же границей является цепь горных хребтов, которая тянется на уровне сорока градусов северной широты. В Европе в диапазоне от двадцати до сорока градусов северной широты крупных рек вообще нет. Поэтому здесь и не возникло никакой первоначальной речной цивилизации. Европа «получила» первоначальную цивилизованность лишь в конце этапа речных цивилизаций.[2]
При этом представляется, что государственные формы первой европейской цивилизации – Таллосократии Крита – были скопированы с более древних государственных образований близлежащего региона – Египта и Финикии.
Речной этап первоначальных цивилизаций Евразии разворачивался в течение длительного времени, в разных регионах в разное время. В целом он охватил промежуток в две с половиной тысячи лет – от начала III тысячелетия до середины I тысячелетия до нашей эры. В это время речные цивилизации начали перерастать в более крупные территориальные государственные образования, начавшие претендовать на роль супердержав региона. Первой такой державой стала Ассирия, за ней последовали Мидийская и Персидские державы в регионе Ближнего Востока; в Индостане сформировалась первое субконтинентальное государство Ашоки, включавшее в себя почти весь полуостров; в Китае после периода «семи воюющих царств» тоже возникло единое государство – сначала империя Цинь, а затем Хань.[3]
Первым по времени начал создавать региональные супердержавы регион, ставший и родиной первых речных цивилизаций – Месопотамии и Египта. Наличие сразу двух первоначально независимо развивавшихся речных цивилизаций создало возможность образования региональной супердержавы, состоявшей из достаточно разнородных составляющих, что потребовало существенной трансформации государственного организма. От беспредельной власти правителей древнего Египта и Месопотамии мало что осталось, хотя первая региональная супердержава региона – Ассирийская – попыталась идти проверенным старым путём. Но попытка объединить разные народы, опираясь исключительно на старые государственные формы, весьма быстро провалилась. Как только военная мощь Ассирийской державы ослабела, то тут же и развалилась сама супердержава. Более успешной оказалась попытка персов, которые на завоёванных землях устроили управление с помощью налоговой системы, при этом они не покушались на независимость местных религиозных культов. Возникла достаточно искусная в деле государственного управления система власти, значение которой большинством историков явно недооценено. Дело в том, что Персидская супердержава просуществовала лишь около двух веков и была разрушена завоевательским походом Александра Македонского, поэтому стало расхожим мнение о слабости Персии. Однако завоеватели в деле государственного управления не придумали ничего нового и скопировали институты Персидской державы, лишь слегка модифицировав их под себя. Эллинистические государства оказались насыщены культурной атмосферой эллинизма, но сама атмосфера никогда не играла роли государственной скрепы. Поэтому с большим основанием можно считать, что эллинистические государства стали своеобразным продолжением Персидской державы в вопросах организации государственной власти, и лишь культурная начинка у них оказалась другой. Но эллинистические государства просуществовали по времени отнюдь не дольше Персидской державы, да к тому же в разделившемся на части виде. Так чем же они оказались сильнее персидской государственности? В реальности, конечно, ничем. Но эллины создали более мощную военную силу по сравнению с персами и благодаря ей одержали свою историческую победу над «Востоком».[4]
Более сложен вопрос о мощи государственных форм Римской империи. Её государственные формы нельзя назвать скопированными с Востока, они возникли имманентно, хотя именно в имперских формах всё равно можно ощутить некоторое влияние «восточных деспотий». Но главным изобретением римской государственности было создание института гражданства, которое мог «заработать» практически любой житель Римской империи. А в начале III века оно было «даровано» всем жителям империи императором Каракаллой.
С полным основанием можно сказать, что лишь римская государственность по своей мощи и искусности превзошла восточные аналоги, и ближневосточный регион являлся лидером в этом вопросе почти до конца «ненашей» эры. На рубеже эр этот регион изобрёл нечто, сослужившее добрую службу многим государствам в последующем: он «придумал» мировую религию, которая стала со временем играть роль одной из государственных скреп, при чём более мощной, чем военная сила. Ближневосточный регион возвратил себе пальму первенства в тогдашнем мире посредством христианизации Восточной Римской империи и завоевательных походов арабов, распространивших ислам по территории, в два раза превышавшей Персидскую державу.
Но даже на этом претензии этого региона на мировое лидерство не прекратились, последней такой попыткой стала Османская империя. Если взглянуть с высоты «птичьего полёта» на историю цивилизаций Ближнего Востока в широком плане, то ясно видно его лидерство в создании всё более мощных государственных образований с III тысячелетия до нашей эры до возникновения Римской империи. Но и в нашей эре он не прекратил борьбу за мировое лидерство, правда, теперь ему пришлось бороться с соседним западноевропейским регионом, догнавшим его ещё в античное время.[5]
Механизм противостояния этих двух регионов описан в предыдущей главе, и главным его элементом стала их конкурентная борьба. Эта конкурентная борьба и стала основным стимулом развития обоих регионов, стержнем, на который стали нанизываться претензии сначала на межрегиональное лидерство, а затем и на планетарное. И роль покорителя «планеты» выпала западноевропейскому региону, но не потому, что составляющие данный регион этносы чем-то умнее или свободнее, или придерживаются более «правильной» религии, а потому, что в конкурентной борьбе с соседним ближневосточным регионом Запад нарастил достаточные силы, чтобы перейти от межрегиональной экспансии к экспансии планетарной и сделал это в момент своей наивысшей пассионарной мощи. Но это обстоятельство есть лишь первая составляющая современного успеха Запада. Чтобы выявить вторую, надо вернуться к античному миру.
Второе. Это обстоятельство частично вытекает из первого, а частично является самостоятельным. Наибольшей высоты горные хребты, разрезающие Евразию в широтном направлении на южную и северную, достигают ближе к востоку в районе Тибета и Гималаев. Такая естественная преграда как бы отрезает дальневосточную часть материка, создавая условия для достаточно длительного имманентного развития этого региона, независимо от событий в других регионах.
Так и произошло с китайской цивилизацией и окружающими её этносами до начала планетарной экспансии Запада. Китайская цивилизация занимает главенствующее положение в этом регионе Евразии благодаря наибольшему количеству целостной территории, пригодной для проживания и хозяйственной деятельности. В этом регионе в диапазоне с 20 по 40 градусов северной широты находятся ещё только Корейский полуостров и Японские острова, которые тоже стали основой для собственной государственности населивших их этносов, но они значительно уступают территории срединной равнины по размерам пригодной для возделывания земли. Поэтому в этом регионе и должна была возникнуть супердержава, ядро которой составили земли между реками Хуанхэ и Янцзы, а географически обособленные Корейский полуостров и Японские острова смогли создать свою независимую государственность, но с явным преобладанием в регионе всё же Китая. Изолированность дальневосточного региона от других регионов Евразии придала своеобразие местным цивилизациям. Давлеющая супердержава была ярко выражено сухопутной, так как единственными, кого опасалась Китайская империя, были кочевники с севера.[6]