Чернышевский был близок к пониманию антинародной, антидемократической сущности буржуазного государства. Он утверждал, что «не только в самодержавных государствах, но и в Англии и Соединенных Штатах правительство может издавать множество законов и распоряжений, независимо от народного желания или участия, встречая одобрение или осуждение только в партиях высшего и среднего сословий». Чернышевский показывает, что в Англии «великолепный спектакль парламентского правления почти постоянно оказывается чистою комедиею», что члены парламента «имеют образ мыслей, далеко отстающий от желания массы». В буржуазных государствах «правительство держит войска как опору против врагов не столько внешних, сколько внутренних».
По мнению В. Я. Зевина и Э. В. Шамарина, Чернышевский сумел вскрыть классовую сущность буржуазного государства и буржуазной демократии.[16] Такой вывод представляется малообоснованным. Чернышевский не имел четких представлений о классовой структуре буржуазного общества, как правило, не выделял пролетариат из общей массы эксплуатируемого населения. Он весьма близко подошел к пониманию подлинной сущности буржуазного государства, но не сумел увидеть в нем орудие класса буржуазии, машины подавления прежде всего рабочего класса.[17]
Показывая фальшь и лицемерие буржуазной демократии, Чернышевский в то же время не отрицал ее значения в борьбе за социальное освобождение. Следует отметить, что к пониманию этой проблемы он пришел далеко не сразу. Так, в 1857 г. он, видимо, полагал, что социалистическое переустройство общества может быть осуществлено в рамках самых различных форм государства. И неограниченные монархи, и конституционный монарх в Англии, и американские демократы, писал Чернышевский, «все одинаково одобряли Роберта Оуэна». «По сущности своей принцип ассоциации — дело вовсе не политическое, а чисто экономическое как торговля, как земледелие он требует одного: тишины, мира, порядка — благ, существующих при каждом хорошем правительстве, какова бы ни была форма этого правительства»,— так рассуждал в тот период Чернышевский.
В дальнейшем он меняет свою точку зрения. В 1859—1862 гг. на страницах «Современника» он все чаще и чаще отмечает важное значение политических прав и свобод.[18] Политические требования последовательно выдвигаются Чернышевским в прокламации «Барским крестьянам от их доброжелателей поклон». «Так вот она какая в исправду-то воля бывает на свете: чтобы народ всему голова был, а всякое начальство миру покорствовало, и чтобы суд был праведный, и ровный всем был бы суд, и бесчинствовать над мужиком никто не смел, и чтобы пачпортов не было и подушного оклада не было, и чтобы рекрутчины не было», — читаем мы в прокламации. Чернышевский призывает заменить царя «выборным народным старостой». «И надобно так сказать, — писал Чернышевский, — когда народный староста не по наследству бывает, а на срок выбирается, и царем не зовется, просто зовется народным старостою, а по — их нему, по-иностранному, «резидентом, тогда народу лучше бывает жить, народ богаче бывает».
По воспоминаниям С. Г. Стахевича, Чернышевский, будучи на каторге, в беседе с «сотоварищами по тюрьме» говорил: «Как воздух необходим для жизни отдельного человека, так политическая свобода необходима для правильной жизни человеческого общества».[19]
В ряде работ Чернышевского подвергается критике буржуазный экономический либерализм, основанный на принципе невмешательства государства в экономическую жизнь. Чернышевский обрушивается на эту концепцию и доказывает, что она полностью соответствует идеологии капиталистов, оправдывает безграничную эксплуатацию бедняков богачами. Он показывает, что идея невмешательства государства в экономику является мифом, что на самом деле государство чрезвычайно активно в экономических вопросах. Наиболее развернутые соображения о том, какими должны быть направления этого вмешательства, сформулированы Чернышевским в статье «Капитал и труд». В частности, мыслитель говорит о той роли, которую должно было бы играть государство в организации, руководстве и финансировании трудовых товариществ трудящихся. В конце статьи он отмечает, что «простая и легкая мысль» о товариществах и до сих пор «не осуществилась и, по всей вероятности, долго не осуществится». О причинах этого он обещает побеседовать в другой раз, но соответствующей статьи не появилось на страницах «Современника». В статье «Экономическая деятельность и законодательство» он счел нужным отметить, что направление и возможности вмешательства государства в экономические вопросы «чрезвычайно много зависит от качеств государственной власти».
Выступая за крестьянскую революцию, Чернышевский не планировал немедленного после ее победы установления социалистического строя. Он признавал необходимость «переходного состояния» на пути от старого общественного строя к новому. Роль государства в этот период представлялась ему весьма значительной.
Одну из закономерностей общественной жизни он видел в том, что «нет ни одной части общественного устройства, которая утвердилась бы без теоретического объяснениями без охранения правительственной власти». Эту закономерность он полностью распространял и на переходное состояние.
Именно государство, возникшее в ходе революции, конфискует землю у помещиков и передает ее крестьянским общинам. Анализ статьи «Капитал и труд» позволяет предположить, что, по мысли Чернышевского, это государство должно финансировать образование промышленно-земледельческих товариществ и первоначально (в течение одного года) осуществлять управление этими товариществами. Наряду с товариществами он планирует создание государственных предприятий.
Заключение
Таким образом, Чернышевский, хотя и в весьма общей форме, намечает контуры экономической деятельности государства в переходный период. Что касается политической деятельности государства во время «переходного состояния», то о ней ничего не говорится. Однако последовательный демократизм Чернышевского, стремление передать власть после победы революции «в руки самого низшего и многочисленнейшего класса — земледельцы + поденщики + рабочие», устойчивый интерес к истории французской революции XVIII в., в особенности к периоду якобинской диктатуры, — все это позволяет предполагать, что он понимал значение государства как важного политического орудия в руках революционного народа.
Ряд интересных соображений, имеющих отношение к этому вопросу, Чернышевский высказал, комментируя события итальянской революции 1859—1860 гг. Чернышевский подчеркивал, что важным условием успеха революционного правительства является энергичное проведение намеченной программы, отсутствие колебаний при избрании мер, действительно необходимых для ее осуществления. «Политические перевороты,— отмечал он, — никогда не совершались без фактов самоуправства, нарушающего формы той юридической справедливости, какая наблюдается в спокойное время... Человек, который принимает участие в политическом перевороте, воображая, что не будут при нем много раз нарушаться юридические принципы спокойных времен, должен быть назван идеалистом».
Известное внимание уделял Чернышевский изучению тенденции развития демократии. Для первобытного общества, утверждал он, характерно последовательное осуществление принципов самоуправления и федерации, затем эти принципы уничтожаются. Однако, полагал мыслитель, развитие идет по кругу — в наши дни самоуправление и федерация вновь возрождаются в Швейцарии и Северной Америке. Чернышевский решительно возражает Б. Н. Чичерину, по мнению которого «демократия похожа на абсолютизм в том отношении, что очень любит бюрократию и централизацию».
Чернышевский показывает, что «по существенному своему характеру демократия противоположна бюрократии; она требует того, чтобы каждый гражданин был независим в делах, касающихся только до него одного; каждое село и каждый город независимы в делах, касающихся его одного, каждая область — в своих делах. Демократия требует полного подчинения администратора жителям того округа, делами которого он занимается».
Политическая теория Чернышевского занимает важное место в истории политической мысли. В. И. Ленин подчеркивал, что Чернышевский «сделал громадный шаг вперед против Герцена. Чернышевский был гораздо более последовательным и боевым демократом. От его сочинений веет духом классовой борьбы».[20]
По своему объективному классовому содержанию политическая теория Чернышевского является теорией революционной крестьянской демократии. Она была высшим достижением допролетарской революционной мысли.
Политическая теория Чернышевского прокладывала путь марксизму в России. Его учение о неизбежности крушения старого мира под ударом угнетенных классов было крупным шагом от утопического социализма к научному.
Чернышевский и его сподвижники были предшественниками русской революционной социал-демократии. «Революционеры 61-го года, — писал В. И. Ленин, — остались одиночками и потерпели, по-видимому, полное поражение. На деле именно они были великими деятелями той эпохи, и, чем дальше мы отходим от нее, тем яснее нам их величие».[21]