Традиционно основные силы делились на две части: авангард, арьергард. Как правило в авнгарде собирались наиболее хорошо экипированные воины, преимущественно тяжелые кавалеристы и конные арбалетчики, а также швейцарцы (MemoiresVIII, 8). Тактически, во время боя именно на плечи авангарда ложилась тяжелейшая часть сражения, что приводило к значительным численным потерям. Во время битвы при Форново авангард французов насчитывал 350 кавалеристов, 3 тысячи швейцарцев, 300 лучников и 200 конных арбалетчиков. Как отмечает де Коммин «…на него уповало все войско» (MemoiresVIII, 11). И если дело обстояло совсем плохо, то в битву вступал арьергард. Причем, перед этим, как правило, руководители отрядов предпочитали временно отступить, чтобы собрать воедино все части. Решающую же роль при выборе тактики играли условия местности а также размер сил противника. Так к примеру в битве при Монлери в 1465 году бургундская армия атаковала армию короля, которая находилась бесспорно в более выгодной позиции, но тем не менее была разбита благодаря численному превосходству а также более успешным действиям. Так что наличие сильных подразделений в арьергарде также было необходимостью для ведения успешных действий. Вообще же такое деление достаточно условно и оно определялось целым рядом определенных обстоятельств. В битве при Форново окружающий ландшафт также внес изменения в ход битвы, позволив французам совершить ряд успешных маневров из – за разлившейся реки.
Во главе наиболее значимых подразделений стояли, как правило, представители французского королевского дома: братья короля, великие бастарды, дяди, более отдаленные родственники. Также командный состав пополнялся за счет многочисленных союзных герцогов, графов, их майордомов, а также наместников отдельных областей (сенешалы, бальи), государственных чиновников и советников. При таком роде управления армией возникали многочисленные сложности, связанные с сепаратизмом отдельных командиров, которые, зачастую, предпочитали действовать в своих нежели королевских интересах. Так во время битвы при Монлери де Коммин отмечает, что один из командиров бургундской армии, граф Сен – Поль «…вел себя как главнокомандующий» (MemoiresI, 4). Поэтому самому правителю зачастую приходилось оказываться в сложных ситуациях, лавируя между теми центробежными силами, которые в значительной степени оказывали свое влияние на проведение общегосударственной политической линии Франции на протяжении всего 15 века. Вообще же таким политикам как Людовик XI удавалось достаточно не плохо разбирается в этом водовороте политических интриг и извлекать при этом выгоду. При этом в ход шли все средства: начиная от подделки писем и клеветничества, заканчивая запугиванием и репрессиями. Как мне представляется, это был закономерный этап в историческом развитии французского государства, т.к. именно в это время была заложена основная база для его последующего процветания в 16 – 17 вв.
3.2Отдельные рода войск
Теперь обратимся непосредственно к рассмотрению отдельных родов войск, принимавших участие в сражениях французской и бургундской армий во второй половине 15 столетия. И начать, как я полагаю, следует с пехоты, для которой рассматриваемый период стал бесспорно одним из ключевых в ее эволюции. Французская пехота, по характеру комплектования, состояла в это время главным образом, из трех частей: городских ополчений, т.н. вольных лучников и различного рода наемных частей, которые к слову стали играть в 15 веке достаточно значительную роль военных кампаниях. Во главе отрядов находились «дворяне из хороших фамилий» (MemoiresVI, 5).
Огромное влияние на развитие пехоты во Франции оказало создание Карлом VII в 1448 году института вольных лучников, который оказывал деятельное воздействие на развитие вооруженных традиций вплоть до своей ликвидации в 1480 году. Комплектование отрядов происходило в принудительном порядке, по одному человеку – от каждых 80 очагов. Причем первоначально вооружение вольного лучника строго оговаривалось: это был лук или арбалет. Но впоследствии стало возможным использование самого разнообразного оружия: пик, алебард, кулеврин. То есть название лучники стало носить скорее номинальный смысл. Вольными их продолжали звать в силу того, что они освобождались от уплаты налогов. Создание подразделений такого плана говорит о важном изменении произошедшим в это время. Оно было связано с тем, что военачальники оценили (возможно, снова поняли) преимущества многочисленной пехоты, более экономичной (как раз из-за отсутствия лошадей, более легкого багажа и гораздо меньшей - в два-три раза - стоимости защитного вооружения, по сравнению с вооружением всадника) при условии, что она обучена, сплочена и имеет хороших командиров.
Создание в 1448 г. Карлом VII вольных лучников отвечает этим требованиям: предполагалось создать резерв численностью около 8000 человек, которые, в принципе, должны были регулярно проводить учения и заранее знали, к какой роте им следует присоединяться в данный момент и под началом какого командира служить. Забота о качестве их экипировки возлагалась на приходы. Таким образом, институт вольных лучников оказался прямым преемником (только при избирательном подходе) бывшего всеобщего арьербана, который теперь сочли бесполезным, или же следствием распространения на сельскую местность принципа организации стрелковых рот, или братств, этот институт был обязан своим расцветом, начиная со второй половины XIV в., городам[36]. Вообще судьба этого института достаточно неоднозначна. В частности во период его расцвета широкое применение различного рода оружия (лучники, арбалетчики, глефщики, а вскоре и стрелки из ручных кулеврин) считались удачной находкой: ведь сразу по окончании войны с лигой Общественного блага Людовик XI удвоил их численность и учредил этот институт в тех областях королевства, где до тех пор его не знали. Однако победы, одержанные швейцарцами над Карлом Смелым, убедили короля в том, что вольные лучники - отнюдь не лучшее решение. Очевидно, последней каплей стало поражение при Гинегате в 1479 г. (MemoiresVI, 5), после которого Людовик XIраспустил вольных лучников и заменил их 20 тысячами пехотинцев, состоящих из швейцарских наемников и французской пехоты, вооруженной луками, а также пиками на швейцарский манер и алебардами - на немецкий. Эти первые пехотные полки не пережили восшествия на престол Карла VIII и сокращений бюджета, на которые пришлось пойти французской монархии[37]. Так в 1488—1492 гг., во время войн с Бретанью и Максимилианом Габсбургом, французская пехота состояла из вольных лучников, нескольких рот швейцарцев и отрядов, набранных в Пикардии, Нормандии или в Гаскони только на время кампании. Эта пехота была разного качества, зато многочисленной: в большой армии могло насчитываться до 20 000 пеших воинов, а то и больше[38].
Карл Смелый также сознавал насколько важно иметь хорошую пехоту. Он заботился о том, чтобы не только в разных «коммунах», аналогичных французскому ополчению, но и в его ордонансных ротах всегда были пешие воины. Абвильский ордонанс от 31 июля 1471 г. предусматривал набор 1250 кавалеристов (и столько же кутилье), 3750 конных лучников, а что касается пехоты - 1250 арбалетчиков, 1250 кулевринеров и 1250 копейщиков. Вероятно, он намеревался перенять тактику швейцарцев, которых видел в 1465 г. в битве при Монлери на службе у герцога Жана Калабрийского (MemoiresI, 6).
Далее будет не лишним привести небольшие сведения относительно возможных видов пехотинцев, характерных для изучаемого нами периода. И хотя такая ситуация была существовала в Италии в третьей четверти XV в., мне, однако, кажется, что пехота во Франции в данный период не слишком сильно отличалась. В это время существовали следующие типы пехотинцев (fanti):
а) копейщики (lanceri) с длинным или коротким копьем по необходимости;
б) арбалетчики (balestrieri), вооруженные простым арбалетом или арбалетом с воротом (admolinellum);
в) лучники (arceri)
г) пикинеры (picchieri);
д) щитоносцы (rotularii) с маленькими круглыми щитами;
е) тарченосцы (targhieri, или targhe), действующие вместе со стрелками;
ж) скопитарии (schiopettari, или schioppeteri), вооруженные скопитусами (scopetti) из бронзы или железа[39].
Таким образом к 1500 г. во многих странах Запада появилась пехота, очень непохожая на пеших воинов предшествующего периода. Она состояла из больших групп пехотинцев, которые получили определенное обучение и были должны действовать согласно своему предназначению. Эти группы входили в состав частей, тактика которых предполагала глубокое построение. Причем как отмечают исследователи, уже благодаря самой своей многочисленности, эти части лучше противостояли атакам конницы, которой в результате пришлось найти новые приемы боя[40].