Глава III. Армия и внешняя политика
3.1 Восстание германских и паннонских легионов
Для удержания в повиновении разнообразных племён и народов Римскому государству требовалось хорошо организованное и дисциплинированное войско. Между тем становилось всё труднее набрать 150 тыс. человек, составлявших 25 легионов римской армии. Большая часть легионариев состояла из италиков, но рост латифундий в Италии сужал кадры сельского населения, считавшегося наиболее пригодным для военной службы. Только Северная Италия, где ещё сохранялось мелкое землевладение, давала хороших солдат. Постепенно в легионы стали принимать римских граждан-провинциалов, но их было тоже недостаточно. Набор во вспомогательные части проходил с трудом. Только со времён Клавдия, который стал давать права римского гражданства провинциалам, прослужившим в когортах или алах 25 лет, а также их потомкам, служба в армии приобрела известную привлекательность, однако результаты этого мероприятия сказались лишь впоследствии. Условия службы были особенно тяжелы для солдат, стоявших на Рейне и на Дунае. Солдаты знали только свой лагерь, тесные, неудобные казармы, тяжелые упражнения и труд по постройке дорог и укреплений под неусыпным надзором суровых и часто своекорыстных начальников. Отставка и выдача жалованья и земли нередко задерживались. Некоторые солдаты служили 30 лет и более.[16]
После смерти Августа 3 паннонских и 4 германских легиона подняли восстание. Они требовали снижения срока службы до 16лет и увеличения жалованья до 1 денария в день. Поводом к восстанию послужило провозглашение императором нелюбимого Тиберия.[17] Восставшие перебили особо ненавистных им центурионов, а паннонские легионарии отперли тюрьмы в соседнем городе, чтобы к ним могли присоединиться заключённые там преступники и беглые рабы. Тиберий послал в Паннонию своего сына Друза, в сопровождении Сеяна и двух преторианских когорт. Друзу удалось разъединить восставших, поссорив их между собой. Зачинщики были казнены, волнение утихло.
Более серьёзно обстояло дело на Рейне, куда срочно прибыл проводивший ценз в Галлии Германик. Солдаты, отказавшись присягать Тиберию, предложили верховную власть Германику, но он это предложение отверг. Восставшие грозили разграбить Галлию. Чтобы успокоить солдат, Германик выплатил им деньги из своих средств и отпустил отслуживших срок ветеранов, обещая, что впредь никто не будет служить более 20 лет. Центурионы должны были предстать перед судом легионариев, и те из них, которых обвинили в чрезмерной жестокости и корыстолюбии, были немедленно изгнаны из армии. За эти уступки солдаты выдали зачинщиков и сами их казнили. Затем всё снова пошло по-старому. Тиберий объявил, что состояние людских ресурсов и финансов не позволяет сократить срок службы и увеличить жалованье.
Вместе с тем отдельные легаты, желая расположить к себе солдат, допускали иногда сильное ослабление дисциплины. Так поступали наместник Сирии Пизон, интригуя против Германика, и Гетулик в Германии, вступив в заговор против Калигулы. Всё это уменьшало боеспособность легионов; ещё меньше можно было положиться на вспомогательные части.
3.2 Внешняя политика Юлиев-Клавдиев
Состояние армии и восстания в провинциях заставляли императоров династии Юлиев-Клавдиев, в общем, придерживаться внешней политики Августа, завещавшего не расширять границ империи. К тому же для дальнейших завоеваний требовались не только военная мощь Рима, но и соответственные условия в странах, которые могли бы стать объектами экспансии. Вся история римских завоеваний показывает, что они были успешны главным образом в тех случаях, когда римляне могли опираться на местную знать, желавшую помощи Рима для борьбы с собственным народом. Другим условием, благоприятствовавшим завоеваниям, была известная степень развития рабовладения и городской жизни в покоряемых областях, что облегчало введение римской системы управления. Между тем ни зарейнские, ни задунайские племена не достигли такой стадии социальной дифференциации, когда могло стать успешным римское вмешательство. Поэтому попытки Рима расширить свои владения за эти границы были пока обречены на неудачу.
Такая попытка предпринималась в начале правления Тиберия Германиком, который намеревался снова отодвинуть границу империи до Эльбы. Но Тиберий понимал всю неосуществимость этих замыслов. Римская агрессия только сплотила бы германские племена, тогда как гораздо выгоднее было поддерживать среди них рознь. Поэтому после нескольких побед Германика над херусками Арминия, которые можно было объявить достойной местью за поражение в Тевтобургском лесу, Тиберий отозвал его из Германии. Не давшие особенно значительных результатов походы в Германию были предприняты Калигулой и военачальником Клавдия Корбулоном. В общем, римское правительство предпочитало придерживаться там практиковавшейся ещё при Августе системы зависимых царств.
Более сложными были взаимоотношения с Парфией. По-прежнему яблоком раздора оставалась Армения. Тиберий, как и Август, предпочитал действовать дипломатическим путём. По его поручению Германик поставил царём Армении понтийского царевича Зенона. Легат Сирии Пизон, действуя по инструкции Тиберия, не дал ввести в Армению римские войска, чтобы не раздражать Парфию. Хотя сенатская оппозиция всячески поносила Пизона и добилась его осуждения по обвинению в отравлении Германика, осторожная внешняя политика, в общем, отвечала её желаниям. Напротив, военные командиры, вольноотпущенники, дельцы — все, кто рассчитывал выдвинуться и нажиться во время войн, толкали правительство к завоеваниям на Востоке. Всякое усиление императорской власти в противовес сенату активизировало внешнюю политику.
Особенно ярко это проявилось во второй половине правления Нерона. Накануне смерти Клавдия парфяне заняли Армению. На армянский престол был посажен Аршакид Тиридат. В начале правления Нерона под влиянием сенатских кругов на Восток был послан любимый знатью Домиций Корбулон. Он ограничился тем, что изгнал из Армении Тиридата и заменил его римским ставленником Тиграном. Одновременно Рим заключил союз с зависимой от Парфии Гирканией, чтобы ослабить тыл врага. После разрыва с сенатом новое окружение Нерона стало настаивать на более активной внешней политике, с тем, чтобы подчинить Армению.
Тигран — по-видимому, по инициативе Нерона — вторгся в зависимую от Парфии Адиабену, что вызвало войну с Парфией.[18] Командующим был назначен представитель придворных кругов Пет. Корбулон, как легат Сирии, должен был оказывать ему поддержку, но, не одобряя завоевательной политики, делал это не очень энергично. Столкнувшись с основными силами парфян, Пет потерпел серьёзное поражение, и Риму пришлось согласиться на возвращение в Армению Тиридата.
Единственной уступкой, которой римлянам удалось добиться, была, как уже упоминалось выше, поездка Тиридата в Рим для получения диадемы из рук Нерона. Эту церемонию обставили с большой торжественностью. Формально престиж Рима не пострадал, но фактически Армения была потеряна.
Активизировалась в этот период римская политика в Причерноморье. Понт был обращён в провинцию. Наместник Мёзии—Плавтий Сильван пришёл на выручку осаждённому скифами Херсонесу, что повело к римской оккупации Херсонеса и появлению римских гарнизонов в Южном Крыму. Однако дальнейшее продвижение римлян вглубь Крыма было остановлено сопротивлением местных племён. Тот же Плавтий Сильван совершил поход за Дунай против живших там местных, сарматских племён, которые продвинулись сюда из района Волги. Сто тысяч задунайских жителей было поселено в Мёзии. Греческий город Тира на Днестровском лимане (современный Белгород Днестровский) был подчинён римской власти, а позднее присоединён к Мёзии. Нерон подготовлял поход на Кавказ против кочевников-аланов, рассчитывая дойти до Каспийского моря. По-видимому, он стремился сплотить и поддержать греческие колонии, являвшиеся форпостами античного рабовладельческого общества на периферии, против местных племён, боровшихся с рабовладельцами, обосновавшимися на их земле.
3.3 Рим и государства и племена Аравии
К югу от государств Причерноморья и державы Аршакидов – в Аравии и Северо-Восточной Африке существовало нескольколько самостоятельных государств, игравших довольно заметную роль в первые столетия нашей эры. Их значение особенно усилилось после перехода Египта и Сирии под власть Рима.
В I в. н.э. на севере Аравии продолжало существовать Набатейское царство, но после укрепления римлян в Сирии оно становится зависимым от Рима. Его значение по-прежнему основывалось на посреднической торговле, главными центрами которой были столица царства — Петра и гавань Левкэ-Комэ, расположенная против египетского порта Береники. В соответствии с общей тенденцией Рима обращать постепенно зависимые царства в провинции Набатейское царство было в 106 г. н. э. присоединено к империи и превращено в провинцию Аравию. Попытка римлян проникнуть на юг полуострова успехом не увенчалась.
В Южной Аравии к началу нашей эры наибольшего расцвета и богатства достигло царство химьяритов. Главной основой процветания химьяритов была торговля. С одной стороны, это была транзитная торговля товарами, поступавшими из Индии в Римскую империю через города Сирии и египетские порты, с другой — торговля местными продуктами: ароматическими веществами, вывозившимися в Римскую империю, вином, которое охотно покупали в Индии, изделиями местного ремесла, которые продавались племенам Восточной Африки. Крупнейшими центрами были порт Адана (современный Аден) и город Муза, где жило многочисленное торгово-ремесленное население.