XIX век в истории права получил название века кодификаций. В первую очередь это относится к государствам Западной Европы, где широкое распространение получили буржуазные идеи, основанные на принципах общественного договора и естественного права. Среди таких государств наиболее ярким примером является Франция, где в начале XIXвека были приняты пять кодексов, называемых кодексами Наполеона. В России же систематизация законодательства тесно связана с именем М. М. Сперанского, результатом работы которого стало создание Полного собрания законов Российской Империи, а затем и Свода законов Российской Империи. Новеллой Свода явилось деление права на публичное и частное, идущее от западноевропейских концепций, восходящих к римскому праву. Эти группы законов М.М. Сперанский называл государственными и гражданскими[54]. Можно говорить о том, что в первой половине XIXвека рецепция иностранного права в России проявилась не столько в восприятии конкретных правовых норм, институтов, отраслей или других элементов правовой системы, сколько в заимствовании идеи систематизации законодательства как наиболее рационального способа стабилизации и упорядочивания законодательной базы и правовой системы вообще,.
Рецепция же непосредственно права в Росси воспринималась неоднозначно, и, в первую очередь, это касалось права гражданского. Систематизация гражданского права в 1832 году была проведена впервые. По мнению М. М. Сперанского российское законодательство должно основываться исключительно на национальных правовых нормах. Однако, начиная с момента принятия первой редакции Свода законов, немало исследователей оспаривали факт использования при его составлении только национальных норм и институтов. Точки зрения на эту проблему были различны: одни считали, что Свод законов полностью копировал статью Французского гражданского кодекса 1804 года, другие полагали, что из Французского кодекса была позаимствована лишь конституирующая часть, основанная ещё на римском праве, третьи отстаивали национальную исключительность и неповторимость Свода.
В начале XIXвека как результат диалога с Западной Европой в России продолжает своё интенсивное развитие юридическая наука. Тенденции её развития во многом совпадают с развитием права, то есть заимствуется большое количество материала различных правовых школ (исторической, естественно-правовой) и философских течений (немецкая философия), который через некоторое время перерабатывается и приобретает неповторимый российский «оттенок». Так, например, идеи немецкой исторической школы права в России трансформировались в идею официальной народности и «государственную школу» историков русского права и государства. Хотя, с другой стороны, следует говорить не столько о влиянии на отечественное правоведение немецкой исторической школы права, сколько об идейном совпадении немецкой концепции с русской идеологией «православия, самодержавия, народности»[55]. Развитие юридической науки, в свою очередь, определило и развитие школы подготовки профессиональных юристов.
По мнению В. А. Летяева, XIXвек стал ключевым этапом восприятия российской правовой системой римского правового наследия: «Наследие римского права стало важнейшей составляющей, на которой выстраивалось развитие русского права и отечественного правоведения. Оно помогало русскому праву, при сохранении своих самобытных черт, довести свою систему до научных теоретических образцов, содержащихся в римском праве. И это, на наш взгляд, нисколько не принижало отечественное право, напротив, поднимало его понятийно-категориальный аппарат, русскую правовую науку и образование юристов до современного уровня развития европейской юридической науки»[56].
Хотя, нужно отметить, что римское право не реципировалось, да и не могло реципироваться напрямую, от первоисточника. Сложно представить, что более чем через тысячелетие, пройдя через далеко не одну правовую систему, оно полностью сохранило свой первозданный вид и в этом самом виде влилось в русское право, однако его роль в формировании современного образа права, в том числе и российского, сложно переоценить.
Тотальная рецепция западного права российской правовой системой протекала несколько отлично от стран Запада по причине существенных различий в общественном мировоззрении между этими цивилизациями.
Вестернизация государства и права в России осуществлялась в результате реформ, т.е. она осуществлялась по воле и по инициативе монарха, а, следовательно, в России продолжало существовать восприятие права как приказа власти. Этот взгляд был необычайно близок русско-византийской традиции правопонимания и сильно отличался от копируемого западного образца, который ориентировался на разделение государства и гражданского общества и включал в качестве универсальной правовой парадигмы "борьбу за право" (выражение, приписываемое одному из самых известных немецких правоведов XIX в. Р.Иерингу[57]), то есть борьбу индивида за свои права, которая является его обязанностью, как в отношении его самого, так и идеи права, на которой основывается стиль судопроизводства западных стран. Тем самым рациональность права и государства, внедрявшаяся в России была всего лишь одной из форм западного рационализма. Вместо рациональности как свободы разумного выбора каждым индивидом своего варианта действия, была воспринята рациональность как утилитарный расчет, объединение различных социальных факторов ради того, чтобы добиться наиболее оптимального, с точки зрения объединяющего, поведения своего и окружающих. В России этим "объединяющим" выступила публичная власть, а ее воля — воплощением разумности права.
Копирование западного опыта в сфере правового развития страны шло от прямого копирования (перевода и принятия) источников зарубежного права к созданию собственных источников на основе заимствованных принципов. Например, в области уголовного права, правового регулирования земства, государственных финансов, государственного управления и административного права в XVIII веке Россией был заимствован практически весь массив действовавших нормативно-правовых предписаний и применявшихся юридических конструкций[58]. Однако в дальнейшем, российское правоведение, восприняв идеи западного права, вполне самостоятельно формулировало конкретные нормативно-правовые предписания в данных отраслях законодательства. Что даже получило идеологическое подкрепление в укрепившемся в XIX в. русской юридической науке убеждении, согласно которому: «...Закон есть отчина в каждом обществе. Самостоятельное общество, пока оно самостоятельно, не может подчиниться чужим законам, принесенным со стороны; подчинение чуждым законам есть уже явный признак падения общества. Законы должны вытекать из исторической жизни народа»[59]. В 1804 году на это обстоятельство указал в своем докладе императору Александру I князь П.В.Лопухин[60], заведовавший тогда комиссией составления законов Российской империи. Аналогичное представление о праве, как специфически национальном явлении, возобладало в деятельности комиссии М. М.Сперанского, составившей по поручению Николая I Полное собрание законов и Свод действующих законов Российской империи[61]. Очевидно, что к началу XIX века российское право уже было по своей природе и внутренней организации скорее западным, чем византийским. Но столь же очевидно, что в XIX веке Россия была в состоянии не просто копировать западные образцы, а применять идею западного права творчески и самостоятельно. Для России такой путь постепенной рецепции западного права — от прямого копирования к творческому освоению — был тем более естественным, поскольку Россия сохраняла свою суверенность и православное своеобразие в рамках христианского мира.
Рецепция иностранного права в России в течении XVIII-XIX веков носила волновой характер. Таких «импульсов» рецепции западного права было несколько. Первым стали государственно-правовые реформы начала XVIIIвека, результатом которых стали заимствования из шведского, датского, немецкого и французского права, а также формирование многоотраслевой системы права. Далее последовали обширные систематизирующие и кодификационные работы начала XIXвека, которые сопровождались утверждением юриспруденции как науки, сферы профессиональной деятельности и образования, а также отказом от тотального копирования зарубежных нормативно-правовых актов и попытками создания собственной правовой системы, построенной на принципе рационализма. Следующим этапом стали государственно-правовые реформы второй половины XIXвека, ставшие результатом поражения в Крымской войне (1853-1856 гг.). Государственно-правовые реформы и развитие теоретического правоведения были ориентированы преимущественно на Германию и Францию, наиболее важные законопроекты подготавливались с учётом мирового опыта решения проблем в соответствующих сферах общественной жизни[62], судебная реформа привела к упрочению высокого общественного статуса юристов[63]. Реформы начала XXвека сопровождались волной демократизации, образцом для которой выступили западные страны, добившиеся политического, культурного и экономического превосходства в мире, стала развертываться международная унификация права, по крайней мере, в рамках европоцентричного мира[64].