В честь великого русского полководца генералиссимуса А. Суворова они были названы суворовскими и создавались по типу кадетских корпусов России XIII-XIX веков. А.В. Суворов вошел в историю и боевую летопись нашего Отечества как гениальный военный мыслитель и великий полководец, снискавший себе славу непобедимого. Присвоение этого имени училищам означало, что в них должны воспитываться юноши, призванные наследовать славные боевые традиции своих героических отцов, которые на полях сражений Великой Отечественной войны по-суворовски били врага. Было использовано многое не только из структуры кадетских корпусов, учебных программ (включая обучение воспитанников бальным танцам, правилам офицерского этикета), методики преподавания, но и из многовековых традиций, в том числе – форма одежды.
Эти училища, со сроком обучения 7 лет и закрытым пансионом, имели целью подготовить воспитанников к будущей военной службе в офицерском звании и дать им общее среднее образование. Наркомату обороны в течение октября и ноября предписывалось сформировать девять Суворовских училищ: Краснодарское (в Майкопе), Новочеркасское, Сталинградское (Астрахань), Воронежское, Харьковское (в Чугуеве), Курское, Орловское (в Ельце), Калининское и Ставропольское. Тогда же были созданы специальные училища для детей пограничников (в Ташкенте и Кутаиси) и мальчишек из семей моряков: Тбилисское, Рижское и Ленинградское нахимовские училища. Брали туда в первую очередь сирот. Однако хватало мест и для ребят из полных семей. Например, из 505 мальчишек первого набора Московского училища (оно тогда стояло в Горьком) у 236 отцы погибли на фронте, у 165 – еще воевали; 19 оказались сыновьями инвалидов войны, 13 – сыновьями партизан; 72 паренька были приведены родителями. И лишь 29 мальчишкам Суворовское училище заменило отца и мать. Своеобразные привилегии при наборе сохраняются до сих пор. Ребята прибывали в училища из разных районов страны. Многие из них производили крайне тяжелое впечатление: были худые, изможденные, в заплатанных брюках и рубашонках, стоптанных ботинках, смотрели испуганно, передвигались медленно, с какой-то осторожностью. Они знали, что такое холод, голод, жестокость врага. На глазах некоторых из них погибли родители, близкие, да и сами они не раз подвергались смертельной опасности. Веселее, увереннее выглядели мальчишки, которые прибывали в училища непосредственно с фронтов. С первых минут пребывания в училищах все они вызывали у своих сверстников восхищение и добрую зависть.
В декабре 1943 года каждому училищу от имени Президиума Верховного Совета СССР торжественно вручалось Красное знамя. Это символ воинской чести, доблести и славы напоминает военнослужащему о его священном долге преданно служить Родине, защищать ее мужественно и умело, отстаивать от врага каждую пядь родной земли, не щадя своей крови и самой жизни. И суворовцы, глядя на Красное знамя, также ощущали принадлежность к Вооруженным Силам. Они понимали, что должны быть достойны своих отцов, сражавшихся под такими знаменами. День вручения Красного знамени стал для личного состава каждого училища большим праздником. Он считался торжественным днем рождения.
Училища начали жить по строго установленным правилам. Распорядок дня, как в воинской части: подъем по сигналу, физзарядка, утренний осмотр, завтрак, занятия. И так до отбоя, все в определенные часы. Основное внимание с самого начала уделялось учебе. Суворовцы изучали те же общеобразовательные предметы, что и в школе, но, кроме того, с ними проводились занятия по военной подготовке. Во внеклассное время – игры на свежем воздухе, занятия спортом, а также дополнительные занятия по общеобразовательным предметам для восполнения пробелов у некоторых суворовцев за предыдущие классы.
Преподаватели и офицеры-воспитатели понимали, что, строя жизнь ребят по воинскому образцу, нельзя тем не менее в училище насаждать казарменный дух. Для этих мальчишек, большинство из которых потеряло родителей, надо было создать обстановку, в которой они чувствовали бы себя как дома. Офицеры и педагоги с первого дня стремились сочетать воинскую требовательность с отеческой заботой о детях: задушевно беседовали с ними, рассказывали о своем участии в боях. Каждый день суворовцы слушали сводки Совинформбюро, толпились у карты, отмечая флажками продвижение наших войск, читали вслух приходящее с переднего края письма. Случалось, что письма приносили печальную весть: погиб отец или брат суворовца…
Шла война, и суворовцы посильным трудом стремились оказать помощь фронту. Так, в 1944 году воспитанники Свердловского суворовского военного училища заработали 100 тысяч рублей. Они внесли их на строительство самолета «Юный суворовец». Значительный взнос в фонд обороны сделал и личный состав Киевского суворовского военного училища. Возрождению кадетских традиций способствовало и то, что в постоянный состав училищ было направлено немало офицеров, которые до октября 1917 года окончили кадетские корпуса или служили в них.
Первые суворовские училища являлись, по сути, школами-интернатами, в которые на полное содержание и обучение брали детей, родители которых погибли во время войны. Училища стали для них поистине родным домом, а работавшие в них офицеры и преподаватели – родителями. Сегодня суворовских и аналогичных учебных учреждений только в структуре Минобороны России практически столько же, сколько и в середине прошлого века (19 и 16 соответственно). А всего в силовых ведомствах и муниципальных образованиях функционирует более 80 училищ, кадетских корпусов, школ, классов и колледжей. Примечательно, что почти все московские кадетские корпуса (а их уже 11) созданы выпускниками суворовских военных училищ.
Таким образом , патриотический порыв охватил не только старшее и среднее поколение , но и молодежь и подростков. За боевые заслуги десятки тысяч детей были награждены орденами и медалями.
3. Советские дети в тылу.
«Завершение перестройки социалистической экономики и создание слаженного хозяйства продолжала оставаться одной из важнейших сторон деятельности Советского правительства. В исключительно не благоприятной
обстановке советский народ и его авангард- рабочий класс под руководством Коммунистической партии осуществляли перебазирование миллионов людей, основных производственных мощностей предприятий и других материальных ценностей из угрожаемых районов страны в глубокий тыл и организовывали там производство военной и гражданской продукции.»[9]
В 1941-1942 годы численность молодежи в оборонных предприятиях возросла. Если в 1940 году доля подростков на них составляло 6%, то в 1942 – 18%, а в наркомате тяжелой промышленности 24-49,4%. Многие из них в первые же дни войны выступили зачинателями патриотического движения. Работать на себя и товарища, ушедшего на фронт, выполнять в дни войны две нормы. 27 июня 1941 года «Правда» сообщала, что около 2 тыс. московских школьников пришли на промышленные предприятия, что бы заменить ушедших на фронт. В начале июля свыше 1,5 тыс. школьников Томска встали за станки вместо ушедших в действующую армию. В стране возникло и ширилось движение «Молодёжь - на производство!». В это движение быстро включились старшеклассники.
В декабре 1941 года школьники г.Горького взяли обязательства без отрыва от учёбы помогать предприятиям лёгкой промышленности в быстрейшем выполнении заказов фронта. После уроков они работали на швейных фабриках, в обувных мастерских, брали заказы на дом и изготовляли ложки, варежки, носки, шарфы, подшлемники, участвовали в пошиве обмундирования. В 1942 году в цехе завода «Серп и молот» влилось более 3 тыс. неопытных, молодых рабочих. Среди них около 100 человек было бывших школьников. Они быстро осваивали профессию сталевара, перевыполняли плановые задания, и вскоре о молодёжном цехе узнала вся страна. Пять месяцев он завоёвывал Красное знамя ГКО. Цех уменьшив время скоростной плавки больше чем на час. В первые годы войны на Магнитогорский металлургический комбинат пришло несколько тысяч выпускников ремесленных училищ. Их возраст не превышал 15-17 лет, но с первых дней они стали обслуживать крупнейшие агрегаты, работали у доменных и мартеновских печей, на 7 прокатных станах, трудились они наравне с кадровыми рабочими, участвовали в соцсоревновании, показывали образцы трудового героизма. За три года войны они выплавили 1 млн. т. стали, 570 тыс. т. чугуна, выпустили 580 тыс. т. проката. Только на Кузнецком металлургическом комбинате, где особенно много работало молодёжи, за годы войны было произведено такое количество снарядной стали, которой хватило бы для изготовления 100 млн. снарядов и танковой стали для 50 тыс. тяжёлых танков. В те дни на заводе можно было видеть многих юношей и девушек, пришедших из московских школ. В телогрейках и стёганых ватных брюках, в больших не по размеру ботинках на толстой деревянной подошве стояли они на рабочих местах, некоторые на специальных подставках. 153 школьника в первые дни войны пришли на Горьковский автозавод. Один из них, В. Савоськин, рассказывает: «Мой отец одним из первых ушёл на фронт. В тот же день я отправился в отдел кадров попросил принять меня вместо отца. Мне не отказали, хотя было всего 15 лет, и направили в механосборочный цех учеником шлифовщика. Вскоре цех стал молодёжным. В нём работали бывшие школьники Дуся Мешкова, Николай Алёшин, Иван Ермаков, Александр Крюков, Николай Алёшин, Иван Демин. С ними мы создали свою бригаду. Делали стволы для миномётов. Задание было ответственное, но мы с ним справлялись».[10]