Главным противником России в Восточном вопросе была Англия, чьи экономические позиции на Ближнем Востоке постоянно укреплялись. В 1839 г. новый турецко-египетский конфликт вовлек все великие державы в дела Османской империи. Англия и Австрия поддержали султана, Франция - египетского пашу. Локальный конфликт превратился благодаря участию в нем великих держав в европейский кризис, который лишил Россию "свободы рук". Понимая, что режим проливов больше не зависит от двусторонних русско-турецких соглашений, Николай I встал на сторону султана, тем самым примкнув к лондонскому и венскому кабинетам. Это был противоречивый союз, продиктованный как данным ранее обещанием сохранить целостность Османской империи, так и идеологическим неприятием "короля баррикад" и его политики.
В 1840 г, в Лондоне была подписана конвенция, где Россия, Англия, Австрия и Пруссия гарантировали нерушимость турецких границ и выступали против египетской независимости. Великие европейские державы провозгласили международный принцип: «не допускать никакого военного иностранного судна в проливы Босфора и Дарданелл»[8] как России, так и других государств. Это был отход от соглашений 1833 г., но Николай I наиболее важным считал достигнутую дипломатическую изоляцию Франции. Он полагал, что закрытие проливов, "доколе Порта будет находиться в мире", выгодно России, хотя к этому времени ее действительное влияние на политику Константинопольского кабинета ослабло.
Спустя год была подписана вторая Лондонская конвенция с участием французов. Она выявила одиночество российской дипломатии, чьи успехи ревниво воспринимались другими странами. Судоходство в проливах ставилось под международный контроль, их режим Россия не могла определять путем двусторонних соглашений с Турцией. Проход военных кораблей через проливы в мирное время запрещался, и, таким образом, Черноморский флот лишался оперативного простора.
Конвенция 1841 г. означала отказ от принципов Ункяр-Искелесийского договора, она не обеспечивала безопасности южных рубежей Российской империи и была серьезной неудачей николаевской дипломатии. Ее следствием стало ослабление русского влияния на Балканах, особенно в Сербии и Греции. Попытки пересмотреть условия Лондонской конвенции 1841 г., оказав давление на английское правительство, успеха не имели и лишь привели к сближению позиций Англии и Франции, обеспокоенных демаршами России. Одновременно в этих странах крепли антирусские настроения. Быстро ухудшались отношения с Османской империей, власти которой умело использовали русско-британские и русско-французские противоречия. В короткое время Россия утратила свое громадное влияние на политику Порты, ее первенствующая роль в Восточном вопросе перестала быть бесспорной.
В 1844 г. Николай I посетил Лондон, где пытался добиться англо-русского соглашения по Восточному вопросу. Он убеждал своих собеседников, что Османская империя - "умирающий человек", что близится новый восточный кризис и Россия и Англия должны договориться о разделе сфер влияния, чтобы не допустить преобладания Франции.
Обострение англо-российских противоречий отразилось на ходе кавказских дел, которые рассматривались противоборствующими великими державами в контексте Восточного вопроса. К началу 1840-х гг. Шамиль, умело используя предоставленную ему военными властями передышку, сумел восстановить свои позиции. Далось это не без труда. В 1837 г. имам потерпел поражение от генерала К. К. Фези. Он должен был заключить перемирие, принял российское подданство и выдал заложников, однако через год вновь поднял восстание. В 1839 г. отрядом генерала П. X. Граббе штурмом был взят аул Ахульго, но раненому Шамилю удалось скрыться. Благодаря бездействию кавказского командования он вновь подчинил своей власти Аварию и некоторые районы Дагестана, увеличив территорию имамата почти вдвое. Попытка Шамиля перенести военные действия на равнину Северного Дагестана была пресечена, но общее положение вызывало беспокойство Николая I. По его личному указанию новый кавказский наместник М. С. Воронцов в 1845 г. предпринял Даргинскую экспедицию с целью овладеть резиденцией имама - аулом Дарго. Отряд в составе 11 пехотных батальонов занял аул, но затем попал в засаду и вышел из окружения после жестокого боя, потеряв свыше полутора тысяч человек. Следствием Даргинской экспедиция стала перемена тактики: Воронцов вернулся к цициановской политике сочетания военных угроз, лести и прямого подкупа. Одновременно в лесах предгорий рубились просеки, что резко уменьшало возможность внезапных набегов. Шамиль был оттеснен в горы Дагестана и фактически оказался в осаде. Участились измены среди наибов, открытые формы приняло недовольство простых горцев.
2.3. Восточный вопрос в 1850-1890 гг.
Заключительным и чрезвычайно важным событием первого периода в истории Восточного вопроса стала Крымская война 1853-1856 гг. Она была вызвана стремлением европейских стран избавиться от тяготившего Европу русского преобладания. Вместе с тем война оказалась спровоцирована неумелой дипломатией Николая I, переоценившего глубину кризиса в Турции и близость распада Османской империи. С середины 40-х гг. он перешел от политики поддержания статус кво на Балканах к подготовке раздела турецких владений. В связи с этим российское правительство считало нужным договориться с Англией на случай кризиса в Турции. Однако, настороженная ростом влияния России, особенно после революционных потрясений 1848-1849 гг., Англия заняла позицию скрытого, а затем и все более явного противодействия планам российского императора. На антирусской почве в 1849-1851 гг. сложился фактический союз Англии и Франции. Французские амбиции на Востоке объяснялись опасениями русского преобладания в Константинополе и стремлением Наполеона III укрепить авторитет своей власти.
Конфликт между Россией и Францией принял форму спора о преобладании католической или православной церкви в Палестине, но фактически стал соревнованием русской и французской дипломатии за влияние на султана, под властью которого находились христианские древности. Борьба началась дипломатическим демаршем Наполеона III в 1851 г., подкрепленным демонстрацией военно-морской мощи. В ответ Николай I направил в Константинополь князя А.С.Меншикова с чрезвычайной миссией. Тот предъявил ультиматум с требованием признания за Россией права вмешательства в дела о положении православного населения Турции. Меншиков довольно бесцеремонно повел себя во время встречи с султаном Абдул-Меджидом, хотя тот соглашался на некоторые уступки. После нескольких дней переговоров Меншиков представил султану проект конвенции, которая делала российского царя фактически вторым турецким султаном. Разумеется, Абдул-Меджид не ожидал такого от российского посланника и отклонил конвенцию[9].
В подкрепление своего дипломатического демарша император Николай ввел в июле 1853 г. русские войска в Дунайские княжества Порты "в залог, доколе Турция не удовлетворит справедливым требованиям России". Взяв курс на развязывание войны, царь полагал, что речь идет о противостоянии со слабой, как ему казалось, в военном отношении Францией, которая не решится воевать против России. Еще менее его беспокоили военные силы Турции. Цели войны определялись николаевским правительством достаточно расплывчато. Исходя из того, что Турция будет действовать в одиночестве, полагали возможным разбить ее военные силы на Балканах и в Закавказье, "наказать" султана и вынудить его к подписанию выгодного для России мира. Важное место занимали соображения повышения престижа Николая 1 среди христианского и славянского населения Османской империи, грядущее освобождение которого от мусульманского рабства воспевалось официальными публицистами. Вместе с тем вопрос о расчленении Османской империи не ставился.
29 сентября 1853 г. был обнародован хатт-и-хумаюн султана Абдул-Меджида I о войне против Российской империи. 2 ноября того же года появился военный манифест Николая I. Война, начатая со слабой Турцией, скоро переросла в войну сильнейших держав Европы против России. В марте 1854 г. был заключен англо-франко-турецкий военный союз, и 27-28 марта последовало объявление западными союзниками войны России. Чуть позже к союзу присоединилась Сардиния (Пьемонт). Австрия заняла позицию недоброжелательного по отношению к восточному соседу нейтралитета, постоянно угрожая подключением к военным действиям.
Таким образом, Николай I оказался перед лицом могущественной коалиции, против блока не только европейских правительств, но и европейского общества. Россия несла последствия "полицейского" вмешательства, проводимого николаевскими властями в Европе. Военное поражение царизма под Севастополем, невозможность дальнейшего продолжения войны ввиду истощения сил обеих сторон, расхождения между Англией и Францией по поводу военных планов заставили воюющие державы искать мира. В феврале-марте 1856 г. в Париже состоялся конгресс с участием России, Франции, Англии, Австрии, Турции, Сардинии и Пруссии. Заключенный ими 30 марта 1856 г. договор значительно ослабил позиции России на Черном море и надолго определил расстановку сил в Восточном вопросе.
Условия Парижского мирного договора были унизительны и суровы для России. Так, Моссе пишет: «Условия, окончательно принятые Александром II, были жестоки. Два из них в особенности глубоко ранили русскую гордость. Первое из них, вводимое по требованию Австрии, предусматривало «уточнение» границ между Россией и Турцией... чтобы убрать русскую империю от любых контактов с судоходной частью Дуная и его притоков... Еще более унизительным, однако, была принудительная нейтрализация Черного моря, принятая по настоянию Британии... статьи Парижского мирного договора были в своей суровости беспрецедентными в анналах европейской дипломатии».[10]