В-третьих, источниковую базу исследования составляют литературные произведения писателей и философов начала XX столетия. В эту категорию можно включить повесть А. Куприна «Штабс-капитан Рыбников»[22], написанную в 1904 г. Сочинения Владимира Соловьева представляют для данной работы особый интерес, в особенности его «Три разговора о войне…»[23], где поднимается вопрос об историческом значении Востока и Запада для судьбы России.
Четвертую категорию источников составляют мемуары участников военных событий 1904-1905 гг. Николай Владимирович Воронович[24] - участник русско-японской и первой мировой войн, его рукописи были изданы в виде книги воспоминаний в Нью-Йоркском издательстве в 1952 г. Также в работе использовался дневник полкового священника Митрофана Сребрянского[25] - участника военных событий на Дальнем Востоке.
Глава I. Особенности формирования образа чужого и восприятия чужой страны
В последнее время тема «образа другого» привлекает всё большее внимание исследователей разных областей наук. Это вызвано рядом причин, направленных на решение таких проблем как цивилизационные противоречия, терроризм, насилие, ксенофобия. Для этого крайне важно выяснить, как происходит формирование и эволюция образов другой страны, людей, её населяющих. Ложные стереотипы и искажённые представления нередко определяют принятие решений, поведение правящих элит, воздействуют на умонастроения масс.
Для начала следует обратиться к проблемам этноса, самоидентификации, формированию этнического самосознания и этнической картины мира как к истокам формирования «образа другого» в сознании человека, поскольку мы воспринимаем и оцениваем поведение и образ жизни чужого народа сквозь призму культурных традиций и ценностей собственной этнической группы.[26]
Этнос адаптируется к реальному миру тем, что всему в мире дает как бы свое название, определяет его место в мироздании. Так формируется образ мира или то, что лучше было бы назвать этнической картиной мира, поскольку образ мира является основополагающей компонентой культуры этноса и, следовательно, индивидуален для каждой культуры.[27] Этническая картина мира – это представления человека о мире – отчасти осознаваемые, отчасти бессознательные, причем они не являются постоянными, а могут быть различными в разные периоды жизни этноса.
Этническая картина мира формируется на основании этнических констант, то есть неких бессознательных комплексов, которые складываются в процессе адаптации этноса к окружающей природно-социальной среде. Этнические константы представляют собой систему, в рамках которой строго определено их соотношение между собой. Все бессознательные образы, включенные в систему этнических констант тем или иным образом, определяют характер действия человека в мире. Система этнических констант и является той призмой, сквозь которую человек смотрит на мир.
На этнической картине мира основывается система мировоззрений этноса, так называемое традиционное сознание, или менталитет. Традиционное сознание включает в себя представления о приоритетах, нормах и моделях поведения в конкретных обстоятельствах. Через описания этих представлений, в свою очередь, может быть описана культурная традиция, присущая этносу или какой-либо его части в данный период времени.[28]
Необходимым условием существования каждого народа как этнической целостности является выделение себя в ряду подобных человеческих коллективов. В процессе самоидентификации этноса происходит разделение на «мы» / «не мы», проводится различие между своим и чужим. В основе данного специфического разделения лежит комплекс признаков – расовых, языковых, культурных, присущих каждому народу и определяющих его этничность. В большинстве случаев эти признаки играют роль субъективных факторов, когда путем их сравнения со своим этносом выявляются отличия или сходства во внешнем облике, языке, поведении и т.д.[29]
В современных условиях, когда самые различные народы ощущают потребность заявить о своей этнической уникальности, проблема взаимного восприятия приобретает все большую значимость. Большинство исследователей отводят ведущую роль во взаимном восприятии народов устоявшимся стереотипам.
Социальный стереотип, с точки зрения психологии, – это упрощенное, схематизированное, зачастую искаженное, характерное для сферы обыденного сознания представление о каком-либо социальном объекте (группе, человеке, принадлежащем к той или иной социальной общности и т.п.). Стереотип фиксирует в себе некоторые, порой несущественные черты объекта, обладающие, однако, относительной устойчивостью. От других видов знания стереотип отличается тем, что информация, на которой он основывается, соотносится не с соответствующим объектом, а с другими знаниями, которые, в свою очередь, могут оказаться ложными.[30]
Стереотипы – неотъемлемый элемент обыденного сознания. Ни один человек не в состоянии самостоятельно, творчески реагировать на все встречающиеся ему в жизни ситуации. Стереотип, аккумулирующий некий стандартизованный коллективный опыт и внушенный индивиду в процессе обучения и общения с другими, помогает ему ориентироваться в жизни и определенным образом направляет его поведение. Стереотип может быть истинным и ложным. Он может вызывать и положительные эмоции, и отрицательные. Его суть в том, что он выражает отношение, установку данной социальной группы к определенному явлению.[31]
Образ, с точки зрения психологии, - это субъективная картина мира или его фрагментов, включающая самого субъекта, других людей, пространственное окружение и временную последовательность событий.[32] Образ чужого исследователи определяют как субъективное стереотипное представление одного народа о другом, основанное на эмоциональном восприятии.[33] В связи с этим стоит сказать несколько слов о становлении и развитии так называемых национальных стереотипов, то есть обобщенно-типичных представлениях одного народа о другом.
Национальные стереотипы могут не только выступать в качестве серьезных психологических барьеров в процессе межнационального общения, но также играют существенную роль в межнациональных конфликтах. Наиболее важными в национальных стереотипах являются их аффективные характеристики, иными словами, это определенная мера этноцентризма, которая проявляется в межэтническом общении как постоянное выделение «своего» в противовес «чужому».[34] Кроме того, национальный стереотип как разновидность социального стереотипа по своей структуре и функциям близок к социальной установке.
Социальная установка представляет собой психологическую основу стереотипа, готовность воспринимать явление или предмет определенным образом, вписывает его в определенный контекст предшествующего опыта. Соответственно этнические установки – это готовность личности воспринимать те или иные явления национальной жизни и межнациональных отношений и в соответствии с этим восприятием действовать определенным образом в конкретной ситуации.[35] Этнические установки фокусируют в себе убеждения, взгляды, мнения людей относительно истории и современной жизни их этнической общности и взаимосвязей с другими народами, людьми иных национальностей. В современных условиях усилия ученых направлены на выявление механизмов, способных гармонизировать межнациональные отношения, оптимизировать этнические установки.
Неслучайно, что феномен «национального стереотипа» обсуждался и обсуждается в научных дискуссиях в течение многих десятков лет, особенно в последние годы этот феномен привлекает внимание широкого круга исследователей.
Традиционно закрепившийся в общественных науках термин «национальный или этнический стереотип» означает устойчивое, схематичное и эмоционально окрашенное мнение одной нации о другой или о самой себе. Оба варианта термина часто употребляются как синонимы. Национальные стереотипы (в узком смысле понятия) – это естественные составные элементы национального сознания, своего рода «коллективное представление», помогающее людям осознать свою национальную принадлежность, свое отличие от других национальных общностей.[36] Национальный стереотип позволяет личности без лишних размышлений соотнести собственную оценку любого явления с политической ценностной шкалой своей группы. Желая соответствовать ожиданиям группы (иначе легко попасть в категорию изгоев), человек невольно определяет свои политические симпатии в рамках, диктуемых этой шкалой.
В современной отечественной и зарубежной литературе понятие стереотип употребляется довольно часто применительно к самому широкому и разнообразному по своей жанровой специфике кругу постановочных проблем и тематических дискуссий — от теоретических, философско-научных и художественно-эстетических разработок до социально-практических и политических программ.
Исследовательский интерес к стереотипам общественного сознания диктуется реальной ситуацией, вытекающей из все более инверсированного (искаженного) формирования образов восприятия человеком окружающей действительности. В результате неупорядоченного накопления подобных образов возникают (осознанно либо неосознанно) повторяющиеся психолингвистические или социально-организованные структуры, а также психически-аффективные состояния организма, своеобразно идентифицирующие индивидуальное, коллективное и общественное сознание (психологи иногда называют этот процесс механизмом образования «здравого смысла»). Важность задачи изучения психологической работы механизма стереотипного мышления и восприятия действительности, отчасти ставившейся и решавшейся историками, психологами, философами и ранее, прежде всего диктуется ныне кардинально изменившимися условиями функционирования средств массовой коммуникации, усиливших всевозможные попытки манипулирования сознанием.[37]