(25) Тотчас же выступил беотиец Форакс, который враждовал с Ксенофонтом из-за стратегии и сказал, что когда они покинут Понт, то перед ними откроется Херсонес – страна прекрасная и богатая, – и желающие смогут поселиться там, а другие – поехать домой. Ведь смешно выискивать место для поселения в варварской стране, когда в Элладе земли много и притом плодородной". (26) "А до тех пор, – сказал он, – пока вы туда не прибудете, я, подобно Тимасию, обещаю платить вам жалованье". Он сказал это, зная об обещании, данном Тимасию гераклейцами и синопцами на случай отплытия войска. А Ксенофонт в это время молчал.
(27) Но вот выступили ахейцы, Филесий и Ликон, и сказали, что нехорошо было со стороны Ксенофонта частным образом убеждать солдат и приносить жертву по поводу поселения, ничего не говоря об этом на собрании.
(28) Таким образом, Ксенофонт был вынужден выступить а сказать следующее: "Воины, я всегда, как вам известно, приношу по мере возможности жертвы и за вас и за самого себя, с целью всегда говорить, задумывать и совершать то, что может послужить к вашей и моей пользе и славе. Точно также и сейчас: принеся жертву, я хотел узнать, следует ли сообщить вам о моем плане и действовать в этом направлении, или вообще не браться за это дело. (29) Прорицатель Силан объявил мне – и это всего важнее, – что жертвы благоприятны; он ведь знал, что и я, постоянно присутствуя при жертвоприношениях, имею в этом деле некоторый опыт. Силан еще прибавил, что жертвы; указывают также на обман и козни, – он ведь, конечно, был осведомлен о своем замысле оклеветать меня перед вами. Ведь это он пустил слух, будто я уже решил выполнить свое намерение, не спросив вас. (30) В самом деле, если бы я заметил, что вы находитесь в затруднительном положении, то стал бы размышлять, как помочь вам захватить город, с тем, чтобы каждый мог по своему желанию отплыть домой или остаться здесь до тех пор, пока он не соберет достаточно средств для содержания своей семьи. (31) Но поскольку я вижу, что гераклейцы и синопцы посылают вам корабли для отплытия и находятся люди, которые обещают платить вам жалованье, начиная со следующего месяца, то я нахожу великолепной эту открывшуюся перед вами возможность уехать в желательном для вас направлении и притом еще получить плату за свое спасение. Поэтому я и сам отбрасываю от себя всякие помыслы об этом проекте и советую поступить так же всем тем, кто приходил ко мне и говорил о необходимости привести этот план в исполнение.
(32) "Ведь мое мнение сводится к тому, что когда все наше большое войско находится вместе, как это имеет место сейчас, то вы пользуетесь уважением и располагаете продовольствием потому, что сильный может распоряжаться имуществом слабого. Если же наши силы будут раздроблены на мелкие отряды, то вы не сумеете ни достать пропитания, ни спокойно уйти домой. (33) Поэтому я, подобно вам, стою за возвращение в Элладу, но если кто-нибудь будет уличен в намерении покинуть нас прежде, чем все войско будет в безопасности, то я предлагаю предать его суду как преступника. Кто согласен с этим, – сказал он, – пусть поднимет руку". Все подняли руки.
(34) А Силан начал кричать и доказывать, что справедливость требует отпустить желающих домой. Но солдаты не хотели ничего слышать об этом и грозили подвергнуть его наказанию, если его поймают при попытке улизнуть. (35) Когда гераклейцы узнали о состоявшемся решении, причем сам Ксенофонт подал за это свой голос, то они прислали корабли, а в отношении тех денег, которые были обещаны Тимасию и Фораксу [на жалованье] – обманули. (36) По-этому те, кто обещал платить жалованье, находились в страхе перед войском. Захватив с собой других стратегов, с которыми они в этом деле действовали сообща, – а это были все, кроме Неона из Асины, замещавшего еще но вернувшегося Хирисофа, – они пришли к Ксенофонту и заявили о своем раскаянии и в то же время высказались в том смысле, что поскольку имеются корабли, лучше всего было бы плыть к Фазису и захватить страну фазиан[30]. (37) Там царствовал тогда потомок Аэта. Но Ксенофонт ответил, что он не взял бы на себя сказать об этом войску. "Но вы, – добавил он, – если хотите, соберите солдат и объявите об этом". Тогда Тимасий из Дарданы посоветовал не созывать собрания, но сперва допытаться убедить своих лохагов. Разойдясь, они так и поступили.
Глава VII
(1) Солдаты, конечно, узнали об этих волнениях, и Неон сказал им, что Ксенофонт, переубедив других стратегов, замышляет обманом повести солдат обратно к Фазису. (2) Тут солдаты вознегодовали, стали собираться на сходки и отдельными группами, и можно было опасаться, что они поступят так же, как уже однажды поступили с послами колхов и агораномами [которые, за исключением успевших спастись по морю были побиты камнями][31]. (3) Когда Ксенофонт узнал об этом, он решил немедленно созвать их на собрание, не позволяя им сходиться самочинно, и приказал глашатаю оповестить об этом. (4) И солдаты, по призыву глашатая, собрались в полной готовностью. Тогда Ксенофонт, не упоминая о приходе к нему стратегов, сказал только следующее: (5) "Воины, до меня дошло, что кто-то пустил обо мне клевету, будто я обманом собираюсь вести вас к Фазису. Во имя богов выслушайте меня и если вы убедитесь в моей вине, то пусть я не сойду с этого места, не понеся наказания; если же вы убедитесь в том, что виновны мои клеветники, то пусть их постигнет заслуженная ими кара. (6) Вы, – сказал он, – конечно, знаете, где восходит солнце и где оно заходит, и равным образом вам известно, что желающий отправиться в Элладу должен ехать на запад, а желающий отправиться к варварам должен ехать в обратном направлении, – на восток. Разве есть на свете такой человек, который мог бы обмануть вас, рассказывая, что солнце восходит там, где оно заходит, и заходит там, где оно восходит? (7) Вам известно также, что Борей несет корабли из Понта в Элладу, а Нот – во внутренние районы Понта, к Фазису, почему мы обычно и говорим, что, хорошо плыть в Элладу, когда дует Борей". Разве мыслимо в таком случае обманом посадить вас на корабли, когда дует Нот?[32] (8) Правда, я мог бы сделать это во время безветрия. Однако ведь мне предстоит плыть на одном, а вам, по крайней мере, на 100 кораблях. Каким же образом я мог бы силой или обманом заставить вас плыть со мной против вашего желания? (9) Предположим, однако, что вы, обманутые и околдованные мной, прибываете к Фазису. И вот мы сходим на землю. Вы, конечно, догадаетесь, что это не Эллада, и я, обманщик, окажусь один среди вас, обманутых примерно 10000 вооруженных людей. Каким другим, более действительным способом может человек навлечь на себя наказание, если он подобным образом будет распоряжаться собой и вами?
(10) "Все это болтовня людей невежественных и завидующих мне потому, что я пользуюсь у вас уважением. Однако они, казалось бы, неправы, завидуя мне. В самом деле, кому из них я препятствую высказаться, если он может дать полезным для вас совет, или сражаться, когда он этого пожелает, за вас и за самого себя, или, наконец, бдительно охранять вашу безопасность? Мало того, разве при выборе начальников я кому-нибудь мешаю? Нет, я уступаю, пусть себе начальствует, только бы была от этого польза для вас. (11) Впрочем, достаточно говорить об этом. Но если кто-либо из вас считает, что он или кто-нибудь другой может быть обманут в этом деле, то пусть он выступит и пояснит нам свою мысль. (12) Однако, если мои слова вас удовлетворяют, то не расходитесь, не выслушав, какие непорядки, по моему мнению, начинают проникать в войско. Если они действительно таковы, какими кажутся, и если они распространятся среди войска, то тогда в самом деле настанет пора нам самим обсудить собственное положение, чтобы не оказаться величайшими преступниками и нечестивцами перед лицом богов и людей, как друзей так и врагов".
(13) Солдаты удивились, что бы это могло означать, и просили Ксенофонта продолжать. Тогда он снова начал говорить: "Вы, конечно, знаете, что существуют варварские поселения в горах, дружественные керасунтцам, откуда жители спускались и продавали нам убойный скот и кое-что другое из своего имущества, и, если я не ошибаюсь, то и некоторые из вас ходили в ближайшее поселение, делали там закупки и возвращались обратно. (14) Лохаг Клеарет, заметивший, что поселение невелико и не охраняется ввиду дружественных с нами отношений, отправился туда ночью грабить, не сказав об этом никому из нас. (15) Он задумал в случае захвата поселения больше не возвращаться к войску, но, взойдя на корабль, на котором плыли вдоль берега его товарищи по палатке, и погрузив на него добычу, отплыть за пределы Понта. Как я теперь узнал, его товарищи на корабле были с ним в сговоре. (16) Созвав тех, кого ему удалось уговорить, он повел их на поселение. Но еще в пути их застало утро, жители собрались и стали бросать камни и стрелять с укреплений, убили Клеарета и многих других, и только немногие добежали до Керасунта. (17) Это случилось в тот день, когда мы выступили сюда пешим порядком. А кое-кто из тех, что ехали морем, находились еще в Керасунте, не успев оттуда выехать.
"После этого, как рассказывают керасунтцы, из того поселения прибыло трое старейшин с намерением выступить на нашем общем собрании. (18) Не застав нас, они сказали керасунтцам, что их удивляет, почему мы решили напасть на них. А когда керасунтцы объяснили им, что это дело совершилось не по общему решению, они обрадовались и вознамерились плыть сюда, чтобы рассказать о случившемся и просить нас взять и предать погребению убитых. (19) Но некоторые из спасшихся бегством эллинов еще находились в Керасунте. Узнав о том, куда направляются варвары, они осмелились бросать в них камни и подговорили к этому других. И таким образом три человека, три посла, погибли[33], побитые камнями.