Главный фронт против Пруссии образовали Австрия и Саксония, выставившие до 260 000 войск; здесь, естественно, должна была развернуться основная масса прусских войск. Другой театр представляли Ганновер и Гессен, союзные Австрии государства, вклинившиеся в Северную Германию и вызывавшие чересполосицу владений Пруссии; через эти государства шли пути, соединявшие рейнские владения Пруссии с основным массивом ее территории. Враг на этом театре был слаб качественно и численно — всего 25 000, но уничтожение его и устранение связанной с ним чересполосицы имело для Пруссии капитальное значение. Третьим театром являлся южногерманский, на котором можно было ожидать неприятельские силы в составе 94 000; однако эти войска были еще немобилизованы и разбросаны, и энергичных действий их раньше начала июля ожидать было нельзя.
Прусская армия насчитывала 20 пехотных дивизий; по мирной дислокации из них 14 естественно тяготели на главный фронт, а 6 — к Рейну и против Ганновера. На главном театре были образованы 1-я армия (6 див.) и 2-я армия (8 див.). Но такое отношение сил между главным и второстепенными театрами не удовлетворяло Мольтке, стремившегося покончить войну сокрушающим ударом, нанесенным Австрии. Он решил временно не оставлять не только против Франции, но и против Южной Германии ни одного прусского солдата. На второстепенные театры он выделил только 3 дивизии — 48 000; эти три дивизии должны были немедленно вторгнуться в Ганновер с трех сторон, окружить и обезоружить Ганноверскую 18-тысячную армию, что было вполне по силам пруссакам (качественный перевес при более чем двойном численном превосходстве). Покончив с Ганновером и Гессеном, три прусских дивизии должны были приняться за южногерманские государства. Остальные 3 дивизии с Рейна и Вестфалии Мольтке притянул на главный театр, составив из них Эльбскую армию, подчиненную командарму I.
Два резервных корпуса (из ландверных и запасных частей), долженствовавшие изготовиться в июле, Мольтке предназначал: первый по готовности — на главный театр, для оккупации Богемии в тылу главных сил; второй — против Южной Германии.[3]
Железные дороги Промышленность Экономика
7. Театры военных действий
8. Османская империя и её сателлиты в Австро-прусско-итальянской войне
Заключительный период войны (1—26 июля)
9.1. Конец Австро-прусско-итальянской войны
Шаблон:Майнская кампания Прусское командование позволило отступить австро-саксонским войскам. Генерал Бенедек отвёл оставшиеся войска к Ольмюцу, выделив для Венского направления лишь слабое прикрытие. Пруссаки возобновили продвижение: 2-й армией — на Ольмюц, 1-й и Эльбской армиями — на Вену. Август фон Бенедек 13 июля был заменён эрцгерцогом Альбрехтом. От полного уничтожения австрийцев спасли контратаки их кавалерии и мощный заградительный огонь 700 орудий, позволивших полуокружённой армии выйти за Эльбу. У Австрии ещё оставалась возможность организации отпора противнику на подступах к Вене и Пресбургу (Братиславе), однако внутреннее положение в империи, в особенности угроза потери Венгрии, заставили правительство Франца-Иосифа пойти на мирные переговоры.
Вена была прикрыта на левом берегу Дуная сильно укрепленной предмостной позицией, обороняемой полевым корпусом и 400 крепостными орудиями. «Чисто военная точка зрения» в прусской армии, то есть взгляды высших военных кругов, требовала взятия штурмом предмостной позиции и вступления в Вену; милитаризм желал получить удовлетворение за достигнутые успехи. Но в это время Наполеон III предложил свое посредничество для заключения мира, Бисмарк торговался лишь о подробностях и весьма опасался предъявления Францией требования компенсации на Рейне. Захват Вены среди этих переговоров, явился бы личным оскорблением для Наполеона III, вызовом по отношению к Франции, немедленно повлёк бы за собой мобилизацию французской армии, влил бы новые силы в сопротивление Франца-Иосифа, крайне затруднил бы впоследствии примирение Австрии с Пруссией, входившее в планы Бисмарка. Важнейшие учреждения австрийцев уже были эвакуированы из Вены в Коморн. Захват Вены, парад прусских войск по улицам этой старой европейской столицы совершенно были не нужны Бисмарку для достижения его политических целей; Бисмарку удалось свернуть марш пруссаков несколько к востоку, на Пресбург, на путь в Венгрию. Отложение Венгрии знаменовало бы конец империи Габсбургов, и угроза Венгрии заставила Франца-Иосифа стать уступчивей. Что австрийцы расценивали обстановку таким же образом, видно из того, что все прибывшие к Дунаю войска, за исключением выделенного в Вену корпуса, они сосредоточивали к Пресбургу, на защиту пути в Венгрию.[4]
В дальнейшем О. Бисмарк категорически отказывался от взятия Вены, добиваясь подписания мира, хотя на этом настаивали монарх и генералы (такие как Х. Мольтке Старший). Это могло обернуться для Пруссии крупными политическими неприятностями с сомнительными выгодами от самого захвата покинутого австрийским правительством города. После нескольких бурных сцен король смирился. Он взял лист бумаги и написал, что должен отказаться от продолжения войны,
«так как мой министр оставляет меня в трудном положении перед лицом неприятеля».
Король заявил, что этот лист он отдает в государственный архив. Бисмарк видел в Австрии возможного союзника в будущем, а на данном этапе готов был ограничиться исключением её из Германского союза. Такие настроения прусской армии вынудили правительство Австрии прекратить сопротивление и обратиться за предложением о мире.
9.2. Никольсбургский прелиминарный мир
В предложении о заключении перемирия, последовавшем от австрийской стороны непосредственно после сражения, «министр конфликтов» усмотрел шанс достичь целей, имевших решающее значение для усиления Пруссии. При этом можно было не разжигать пламени национального революционного движения, таящего в себе угрозу существованию общеевропейской государственности. Генерал фон Штош, чрезвычайно критично настроенный по отношению к главе прусского правительства, будучи под глубоким впечатлением от превосходства Бисмарка в этой ситуации, заявил:
«Он удивительно ясно и живо изложил требования, которые следовало положить в основу мирного соглашения: исключение Австрии из состава Германии, объединение Северной Германии, по конфессиональной принадлежности преимущественно протестантской, как начального этапа движения к крупномасштабному единству…
Впервые я наблюдал Бисмарка в личном общении, и охотно признаю, что впечатление, которое он произвел, просто потрясло меня. Ясность и величие его взглядов доставили мне высшее наслаждение; он судил обо всем уверенно и здраво, каждая его мысль свидетельствовала о широте кругозора». В день сражения при Кёниггреце лондонская «Таймс» с восхищением сообщала: «Он единственный человек в Германии, который знал, чего хочет; без него стремление немцев, народа морально несмелого, к единству никогда не воплотилось бы в жизнь».
26 июля в Никольсбурге был подписан прелиминарный мир. С целью по возможности обезопасить Пруссию от французской интервенции, которой следовало ожидать, О. Бисмарк, обращаясь к прусскому посланнику в Париже, фон дер Гольцу, подчеркивал:
«Наши политические потребности ограничиваются контролем над силами Северной Германии в любой форме… Я без всяких сомнений произношу слова „Северогерманский союз“, поскольку, если мы добьёмся достаточной консолидации, привлечение немецко-католического баварского элемента станет невозможным. Последний еще долго не согласится добровольно подчиниться власти Берлина».
Жене И. Путткамер О. Бисмарк писал 9 июля 1866 года:
«Дела наши идут хорошо, несмотря на Наполеона; если наши притязания не будут преувеличенными и мы не будем считать, что завоевали целый свет, то достигнем мира, который стоит этих усилий. Но мы столь же быстро впадаем в упоение, как и в отчаяние, и у меня неблагодарная задача — охлаждать пыл и напоминать, что в Европе живем не мы одни, а ещё три державы, которые ненавидят нас и завидуют нам».
Премьер-министр имел в виду ожесточенные споры, которые происходили между ним и королем относительно продолжения войны или немедленного ее окончания. Лишь ценой чрезвычайных усилий ему удалось с помощью кронпринца, который во внутриполитических столкновениях до сих пор был на стороне противников Бисмарка, вопреки мнению монарха добиться подписания Никольсбургского договора о перемирии от 26 июля 1866 года. Договор оставлял в неприкосновенности положение Австрии как великой державы и открывал Пруссии путь к переустройству Германии без Австрии. О тяжести конфликта свидетельствует запись в дневнике кронпринца от 25 июля: