По принятому в Венгрии в 1997 г. закону люстрационная комиссия изучает материалы, относящиеся к деятельности наиболее видных фигур, и обнародует их только в том случае, если запятнавший себя сотрудничеством с органами госбезопасности человек не хочет подать в отставку сам. Однако такое обнародование автоматически не означает обязательную отставку.
В странах Восточной Европы окончательный выбор отношения к прошлому еще не сделан, и подходы к нему постоянно меняются. Эта проблема осложняется тем, что история в этом регионе часто оказывается политическим инструментом, используемым властями разных государств для собственной легитимации и оправдания недружественных действий в отношении других народов или стран. Народы Восточной Европы, пережившие коммунистический режим, утрачивали и вновь обретали национальную независимость и в результате почти во всех этих странах распространены оценки исторического прошлого, позволяющие представить «свои» страдания исключительно в качестве результата «чужой» злой воли, а коммунистическая диктатура и сопровождавший ее террор предстают в виде политических инструментов национального угнетения.
Так, в Польше и Чехословакии, национальные комиссии по расследованию преступлений прошлого сосредоточили свое внимание на событиях 1981 и 1968 годов соответственно. В обоих случаях акцент ставился на взаимоотношениях этих стран с СССР — выяснялось, кто «попросил» Советскую армию вторгнуться в Чехословакию в августе 1968 года и кто несет ответственность за введение военного положения в Польше в 1981 году. В Венгрии официальные расследования также были сосредоточены на революции 1956 года и советском вторжении, в результате которого она была подавлена. Таким образом, вместо того чтобы, как предлагал Вацлав Гавел, спокойно обдумать личную ответственность, которую несут все без исключения граждане, так или иначе поддерживавшие коммунистический режим, люди объединялись в праведном негодовании на предателей, действовавших в интересах СССР.
При этом тот факт, что коммунистические режимы повсеместно поддерживались значительной частью «местного» общества, предпочитают замалчивать или забывать, о чем свидетельствует употребление в политическом лексиконе многих посткоммунистических стран понятия «геноцид» применительно к недавнему прошлому (смотри, в частности, статью Голодомор).
3. Россия
В общественном дискурсе России наблюдаются несколько отчетливых позиций в отношении истории, которые представлены различными политическими и общественными силами:
— Позиция максимальной открытости и дискуссионности, которую представляют общество «Мемориал» и ряд других правозащитных организаций, часть академического сообщества и общественности в целом, выступающие за свободное обсуждение самых острых исторических тем, в том числе в рамках международного диалога.
— Релятивистская позиция, в соответствии с которой события прошлого могут трактоваться произвольно, а история предстает в виде сырья для всевозможных фальсификаций, и поэтому, как говорит Леонид Радзиховский, «тратя силы на споры о вопросах XX века, вы не ответите на вызовы века XXI».[1]
— Инструментально-охранительная позиция, наиболее ярко выраженная руководителем администрации президента Российской Федерации Сергеем Нарышкиным, который заявил, что возглавляемая им Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России станет «организующим началом по обеспечению защиты нашей собственной истории от недобросовестных попыток ее искажения».
Список литературы:
1. Леонид Радзиховский. Исторические битвы
Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Преодоление_прошлого