б) Как стать героем?
В Ленине Джугашвили нашел нового, достойного подражания героя, который определил всю его дальнейшую жизнь. Джугашвили видел в Ленине великого и бесстрашного борца, который зовет пролетарскую Россию на борьбу с Россией буржуазной и сам идет во главе первой. «Человек, стоящий на нашей позиции, – писал Джугашвили своему другу Давиташвили, – должен говорить голосом твердым и непреклонным. В этом отношении Ленин – настоящий горный орел».
Преклонение Джугашвили перед Лениным нисколько не шло вразрез с его честолюбием и самолюбованием. Напротив, Ленин был живым примером возможности достижения на поприще революционной политики высокого положения. Во-вторых, Ленин убедительно доказал, что в этой сфере было достаточно места не только для одного гиганта. Он ведь призывал других встать рядом с ним во главе движения и разделить славу. Так почему бы не завоевать себе видное место рядом с горным орлом? Почему бы не стать товарищем Ленину, его правой рукой, вторым «Я», «Лениным II»?
В лице Ленина Джугашвили получил высокочтимого вождя, живой пример вершины той славы, на которую он сам мог бы подняться как товарищ по оружию этого вождя. Не удивительно, что Джугашвили стал самым ревностным сторонником Ленина на Кавказе и старался, где только возможно, во всем подражать своему герою. Теперь у него был внутренний компас, которым он будет стараться руководствоваться до конца своих дней.
в) Смена национальности
Все это самым решающим образом повлияло на национальные чувства Джугашвили, серьезно ослабив связь с грузинским народом. И вовсе не потому, что партия, в которую он вступил, называлась Российской социал-демократической рабочей партией. В конце концов, в ней было много других грузин, которые тем не менее не перестали чувствовать себя грузинами. В случае Джугашвили столь разительные последствия партийного членства объясняются прежде всего его отождествлением со своим героем – Лениным. Горный орел был не только великороссом, но и ярчайшим примером истинно русского революционера-интеллигента. Походить на него значило, помимо всего прочего, сделаться русским. Для этого Джугашвили располагал нужными языковыми предпосылками. Хотя по-русски он говорил с грузинским акцентом, сам язык, однако, уже не был для него чужим. Ко времени переезда в 1907 г. в Баку он владел русским настолько, что свободно писал на нем статьи и использовал в качестве разговорного языка. Таким образом, чтобы стать русским, требовалось, в сущности, только начать рассматривать себя таковым и духовно порвать с собственной грузинской натурой.
Вернувшись в 1907 г. с Лондонского партийного съезда, он сообщил в русской газете «Бакинский пролетариат», что среди большевистских делегатов было больше фабрично-заводских рабочих, чем среди меньшевистских. Затем он писал: «… Большевизм – это тактика настоящих пролетариев… Меньшевизм – это тактика полубуржуазных элементов пролетариата».
Арсенидзе вспоминал следующие слова Джугашвили, обращенные к грузинским рабочим Батума в 1905г. «Ленин, – говорил Коба, – возмущен, что бог послал ему таких товарищей как меньшевики! В самом деле, что за народ! Мартов, Дан, Аксельрод – жиды обрезанные. Да старая баба Засулич. Поди и работай с ними. Ни на борьбу с ними не пойдешь, ни на пиру не повеселишься. Трусы и торгаши!»
Так через большевизм Джугашвили влился в русскую нацию. Вслед за осознанием самого себя как революционера, сторонника Ленина и члена «истинно русской» фракции, пришло ощущение принадлежности к русской нации. Возможно, поэтому он избрал партийной кличкой фамилию Иванович, под которой участвовал в партийных съездах в Стокгольме (1906) и Лондоне (1907). Выбирая в качестве псевдонима фамилию Сталин (под которой он приобрел широкую известность), Джугашвили, несомненно, понимал, что она не только ассоциировалась с представлением о человеке из стали и напоминала фамилию Ленин, но и звучала совсем по-русски. Следует добавить, что, избрав Ленина в качестве объекта преклонения и подражания, Джугашвили, однако, занял позицию, не лишенную двойственности. Ведь часто бывает, что мы бессознательно испытываем чувство соперничества или ревности по отношении к тому самому человеку, которым восхищаемся и с которого берем пример. Возникновение подобных чувств тем более вероятно, если, как в нашем случае, соответствующий персонаж отождествляет себя с более старшим по возрасту лидером движения, вождем и хотел бы подняться выше. Поэтому, как мы еще увидим, идентификация Джугашвили с Лениным вовсе не исключала трения и конфликты между ними в будущем.
2. На роль большевистского лидера.
а) В партийном подполье
Поскольку на первых порах революционная деятельность Сталина ничем особенным не блистала, встает законный вопрос: каким образом он смог подняться до поста члена Центрального Комитета большевиков? На заседании, на котором председательствовал Ленин, Сталин, выступая в прениях по аграрному вопросу, не поддержал ни ленинскую концепцию национализации земли, ни меньшевистский план ее муниципализации, а высказался за конфискацию помещичьих земель и распределение их среди крестьян. Такую позицию одобрило большинство делегатов-большевиков, но не съезд в целом. Весьма вероятно, что несмотря на разногласия по обсуждавшемуся вопросу (а возможно, именно благодаря им), Ленин в тот момент пришел к выводу, что в Ивановиче (псевдоним Сталина на съезде) он приобрел энергичного и острого на язык сторонника, которого не следовало упускать из виду.
Летом 1909 г. в России действовало не более 5-6 большевистских подпольных коллективов. Тем временем, часть партийцев, которых Ленин с презрением окрестил «ликвидаторами», высказалась против воссоздания нелегальной партии, считая, что в сложившихся условиях социал-демократам нужно сосредоточить внимание на использовании существующих ограниченных возможностей для легальной деятельности, например, в Думе. То было время, когда Ленин ощутил острую потребность в людях, абсолютно преданных революционному делу и идее нелегальной партии как организующего инструмента, – то есть в людях, подобных Сталину, которые в короткие промежутки между арестами и ссылками продолжали работать в сохранившихся подпольных организациях и готовиться к новому революционному подъему.
Закаленный профессиональный революционер, безусловно преданный большевик, кругозор которого ограничивался партийным делами, а подпольная деятельность представляла родную стихию, Сталин был слишком ценным работником, чтобы Ленин мог его игнорировать.
В 1912 г., когда фракция большевиков преобразовалась в самостоятельную партию, Центральный Комитет, состоявший теперь из одних большевиков, не только кооптировал Сталина, но и избрал его одним из четырех членов Русского бюро, созданного для руководства партийной работой в России.
В середине февраля 1913 г. Сталин был арестован полицией на благотворительном вечере, проходившем в Петербурге и организованном местными большевиками. Полагали, что о месте его нахождения информировал полицию провокатор Роман Малиновский. Последующие годы Сталин провел в сибирской ссылке. Его имя несколько раз появляется в письмах Ленина военного времени, однако свидетельств близких отношений между ними нет. Ленин знал Сталина как Кобу и Кобу Ивановича, потому что свои письма посланные из Сибири, тот подписывал псевдонимом Коба. В 1915 г. в письме Карпинскому Ленин писал: «Большая просьба: узнайте (от Степко или Михи и.т.п.) фамилию «Кобы» (Иосиф Дж…?? Мы забыли). Очень важно!!».
б) 1917 год
В конце февраля 1917 г. Россия уже была охвачена революцией. С увеличением трудностей, вызванных ужасной и, казалось, бесконечной войной, в значительной мере расстроившей работу важных отраслей хозяйства, росло беспокойство и городского населения. Волнения начались в Петрограде 23 февраля среди жителей, стоявших в очередях у продовольственных лавок. Затем, по городу и пригороду прокатилась волна забастовок и уличных демонстраций, а когда солдаты гарнизона отказались выполнять приказ подавить беспорядки силой, ситуация стала неуправляемой. В этих условиях высшие сановники уговорили царя отречься от престола. Попытки сохранить династию путем учреждения регентства с младшим сыном царя в качестве будущего императора успеха не имели. 2 марта власть официально перешла к сформированному Думой Временному правительству, которое возглавил князь Львов.
Самодержавное, авторитарное, полицейское государство Российское превратилось, как вскоре писал Ленин в Апрельских тезисах, в «самую свободную из всех воюющих стран». Политические ссыльные в отдаленных уголках России первыми ощутили приход свободы. Группа ссыльных, включавшая Сталина, 8 марта села в Красноярске в курьерский поезд и четыре дня спустя прибыла в Петроград.
В партийной штаб-квартире (расположившейся в особняке бывшей балерины Кшесинской) его ожидал неприятный сюрприз. В то время большевистская партия выходила из подполья, и ее руководящий орган, Русское бюро ЦК, определяло функции различных вернувшихся из ссылки или тюрьмы руководящих партийных деятелей. Протоколы заседаний, впервые опубликованные в 1962 г., показывают, что вопрос о включении Сталина в состав Бюро рассматривался на заседании 12 марта, то есть в день его появления в Петрограде.
Присутствовавшие выслушали сообщение о том, что Сталин ранее был уполномоченным ЦК и что поэтому являлся бы желательным в составе Бюро ЦК. Однако «ввиду некоторых личных черт, присущих ему, Бюро ЦК высказалось в том смысле, чтобы пригласить его совещательным голосом». Протоколы не раскрыли характер «некоторых личных черт». Однако нет сомнений в том, что имелись в виду высокомерие, отчужденность и нетоварищеское поведение в Туруханской (последней) ссылке.