Подлинный герой книги – это его героиня, тропиканка, сошедшая то ли со страниц, то ли с экрана очередного латиноамериканского сериала. По сравнению с ней остальные персонажи – лишь бледные тени. Вот только зачем она появилась в романе – или зачем в нем Робинзон и его остров?
Новое видение проблемы: «Пятница» М. Турнье. Новизна постмодернистского романа – некий аналог (если угодно - симулякр) понятия «научной новизны», которая предполагает противопоставление самобытной точки зрения автора взглядам его оппонентов.
Настоящий герой необитаемого острова, утверждает француз, не Робинзон, а его спутник Пятница. Создав этот образ, Даниэль Дефо так не сумел его по достоинству оценить. Впрочем, время все ставит на свои места - то, что не сумел разглядеть англичанин, сделал за него спустя два с половиной столетия француз, за что и был вознагражден престижной Гонкуровской премией.
Междисциплинарный подход или работа «на стыке»: «Остров накануне» Умберто Эко. Эко – прекрасный писатель, однако его подлинное призвание – преподавание; чтобы ни написал автор, это всегда будет очередной блестящей лекцией по истории культуры. Внешняя фабула приключенческого романа, шум океанского прибоя, коралловые рифы, монахи-водолазы и затонувшие корабли - всего лишь афиша, приманка, маска или вуаль дамы легкого поведения, надеваемая аристократкой-постмодернисткой (вспомним приведенное выше определение) с единственной целью - дурачить похотливых простаков.
Постмодернизм наступает; современные литераторы сами хотят не только создавать романы, но и рассуждать о них. Что же остается на долю критиков и литературоведов, вытесняемых из своей исконной вотчины? Ответить на вызов, устремив свои взоры туда, откуда уходит литература – в сферу образов и вымысла?
Перефразируя строки классика, скажем:
«Постмодернизм - хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно».
Последний герой как симулякр Робинзона
Одной из самых популярных передач российского телевидения последних лет стала телеигра «Последний герой».
«Последний герой» - российский вариант модного западного реалити-шоу под названием «Уцелевший». Организаторы шоу доставляют на пустынный тропический остров специально подобранную группу добровольцев. Оказавшись в положении робинзонов, участники игры, разделенные на отдельные группы или «племена» начинают борьбу за существование. Люди, плохо приспособленные к жизни на острове или не нашедшие общего языка с «соплеменниками», тотчас же выбывают из игры. Участь быть съеденным неудачникам не грозит; да и сам процесс отсеивания производится самым что ни на есть демократическим образом – путем голосования, в котором принимают участие все обитатели острова. Наиболее драматичные и зрелищные эпизоды транслируются по телевидению; чтобы привлечь внимание зрителей устроители игры часто привлекают к участию в ней известных людей, киноактеров и звезд шоу-бизнеса.
Уцелевшему – «последнему герою», оставшемуся на острове достается внушительный денежный приз. Зрители, получившие эмоциональный заряд от созерцания драматических перипетий чужой жизни, тоже могут быть довольны – в первую очередь те из них, кто отдал свои симпатии победителю.
Идея игры основана на сюжете книги Дефо. Но действительно ли «последний герой» - это Робинзон нашего времени?
Попробуем сформулировать, что же представляет собой классическая (по Дефо) «робинзонада» и кто такой Робинзон.
Итак, Робинзон (как явление или, если угодно, символ), - это:
Человек, вынужденно, в силу обстоятельств оказавшийся на уединенном, отрезанном от цивилизации острове.
Человек, живущий продолжительное время в полном одиночестве (дикари, время от времени приплывающие на остров для проведения каннибальской трапезы, не в счет).
Человек, не знающий, когда придет – и придет ли когда-нибудь конец его одиночеству.
Человек, лишенный связи с «большой землей» и возможности пользоваться благами цивилизации, - кроме тех, что удалось добыть с затонувшего корабля.
Разумеется, требовать выполнения в полном объеме этих требований было бы бесчеловечно – речь все-таки идет об игре, а не о варварском эксперименте над людьми. Но зададимся вопросом – много ли в этой игре от истинной робинзонады?
Советские литературоведы в свое время упрекали Робинзона в том, что он превратил доброго туземца Пятницу в своего слугу. Жизнь современных робинзонов на острове обеспечивает уже не один пятница, а целое племя.
Главное испытание, которому подвергался Робинзон – одиночество, полное отсутствие других людей; домашние животные, которых он заводит – попытка хоть как-то его заполнить.
Остров «Последнего героя» не изолирован, а напротив, абсолютно проницаем и прозрачен. Проблема людей, которые живут на нем – не одиночество, а скорее его отсутствие. Даже если рядом нет товарищей по племени, участник шоу все равно не один - за ним непрерывно наблюдают. «Большой брат» притаился за каждым кустом, подглядывает в каждое окошко и подслушивает каждое брошенное слово, он везде и одновременно нигде. Не случайно, что из всех участников игры лучше всех в этой ситуации себя ощущали актеры и музыканты – люди, привыкшие к постоянному и пристальному вниманию публики.
«Последний герой» - не Робинзон, а его антипод, а события, происходящие на острове - «антиробинзонада», как и всякое реалити-шоу. Как сказал великий драматург, жизнь – игра. Но это игра, участники которой если и не выбирают себе роли, то хотя бы сохраняют иллюзию свободы воли. Участники реалити-шоу верят в то, что они актеры, хотя в действительности просто живут по бездарному сценарию, написанному за них другими.
Но дело не только в этом. Цель героя Дефо не сводилась только к тому, чтобы выжить - тем более за счет других. Робинзон стремился создать на острове своего рода «утопию», идеальное общество – сначала в одиночку, а потом вместе с Пятницей и был рад принять к себе новых поселенцев.
Идеология «Последнего героя» заимствована из «черной робинзонады», сводящейся к борьбе за выживание и войне «всех против всех». Она наверняка пришлась бы по душе каторжникам, которых оставил вместо себя на острове герой Дефо, но не самому моряку.
Последний герой – не Робинзон Крузо, а его антипод, или, в терминах постмодернистской культуры, «симулякр». Жизнеутверждающая эпопея Дефо в постановке творцов жанра «реалити» превратилась в циничное и злое шоу, или, в лучшем случае – клоунаду. Две тысячи лет назад жители древнего Рима тоже развлекались игрой в «уцелевшего» – гладиаторскими боями. Последним героем становился боец, уничтоживший всех своих противников и оставшийся в живых - в самом что ни на есть буквальном смысле.
Мне кажется, что идеология современной версии «последнего героя» восходит своими корнями именно к этим древним языческим обычаям.
Разумеется, речь идет всего лишь о безобидной игре. Но обратим внимание на факт, о котором писала зарубежная пресса. Один из участников шведского варианта «Последнего героя», несправедливо, по его мнению, исключенный командой из игры, испытал такой сильный эмоциональный шок, что через две недели по возвращении с острова покончил жизнь самоубийством.
Троянская война и республика Либерталия
Гениальный писатель, талантливый публицист, энергичный, но неудачливый предприниматель, секретный агент британского правительства ее величества королевы Даниэль Дефо был ко всему прочему еще и мастером мистификаций.
Чего только стоит одна только история с пиратским государством на Мадагаскаре!
Во всех книгах по истории пиратства упоминается республика Либерталия, созданная в конце XVII века флибустьерами на Мадагаскаре. Сведения о ней историки черпали из авторитетного двухтомного издания XVIII века - "Всеобщая история грабежей и смертоубийств, учиненных самыми знаменитыми пиратами, а также их нравы, их порядки, их вожаки с самого начала пиратства и их появления на острове Провидения до сих времен". Первый том вышел в Лондоне в 1724 году, второй - в 1728-м. Автор исследования, считавшегося документальным и заслуживающим доверия источником и неоднократно переиздавалось – некий капитан Чарльз Джонсон.
Флибустьерская республика родилась не стихийно, а была одной из первых попыток воплощения в жизнь идей утопического социализма. Организовали ее два приятеля-идеалиста - провансальский дворянин Миссон, который и стал президентом республики и доминиканский монах Караччиоли. Среди разноплеменных граждан Либерталии, по словам Джонсона, царили равенство и братство, частная собственность была отменена. Сообща строились дома, правительственные здания, доки и крепостные сооружения. Жилища запрещалось отгораживать друг от друга, а продукты распределялись поровну между людьми.
Республика процветала, однако именно это и погубило ее. Поселенцы старались поддерживать хорошие отношения с туземным населением, однако Мадагаскар – большой остров, на котором жило много племен. Самые дикие и свирепые, прослышав о счастливой жизни и богатстве мадагаскарских коммунаров, объединив свои силы, коварно напали на поселенцев и перебили их.
Совсем недавно появились новые сенсационные сведения о государстве победившей утопии, найденные американским литературоведом Джоном Робертом Муром.