В это время еще только велась подготовка к первому изданию памятника. В переводе, комментировании и прочтении самой рукописи Мусину-Пушкину помогали два профессиональных архивиста - Н.Н.Бантыш-Каменский (1737 - 1814) и А.Ф.Малиновский (1762-1840). Эта работа была завершена к 1800 г. В ноябре - декабре 1800 г. вышло из печати первое издание "Слова". Памятник был напечатан в Москве, в Сенатской типографии тиражом 1200 экземпляров. Книжка была названа издателями следующим образом: "Ироическая песнь о походе на половцов удельнаго князя Новагорода - Северскаго Игоря Святославича, писанная старинным русским языком в исходе XII столетия с переложением на употребляемое ныне наречие". С этого момента начинается серьезное изучение памятника. Первое издание "Слова" положило также начало художественному освоению этого произведения в культуре и литературе нового времени. В настоящее время сохранившиеся экземпляры первого издания являются библиографической редкостью. Л.А.Дмитриев в своей книге "История первого издания "Слова о полку Игореве"" (1960) учитывал шестьдесят экземпляров, известных на тот момент. К концу 70-х годов XX века было известно 68 экземпляров книги, каждый из которых в свою очередь является предметом книговедческих исследований.
Рукопись Спасо-Ярославского хронографа была навсегда утрачена спустя двенадцать лет после осуществления первой публикации. Причиной этой драматической утраты стал пожар 1812 г., случившийся во время пребывания наполеоновской армии в Москве. В доме на Разгуляе погибло практически все собрание Мусина-Пушкина. Беда, постигшая коллекционера, переживалась им очень болезненно. Схожая участь ожидала и ряд других библиотек Москвы. С весны 1812 г. собиратель, к тому времени уже пожилой человек, находился далеко от первопрестольной, в своем ярославском имении Иломна. Незадолго до оставления Москвы неприятелю из деревни были присланы подводы для эвакуации барского имущества. Этих подвод явно не хватило бы для спасения всего собрания. Часть имущества была отправлена из Москвы. По странному стечению обстоятельств в отсутствие хозяина не были эвакуированы рукописи, составлявшие действительную ценность для потомков и самого собирателя. Современным исследователям известны письма домоправителю Шепягину, в которых супруги Мусины-Пушкины пеняют этому человеку на нерачительность к хозяйскому добру. Возможно, необразованный слуга по-своему толковал ценность хозяйских сокровищ, отдав предпочтение предметам богатого убранства, серебру и т.д.
Дом на Разгуляе оказался на самом краю большого массива застройки города, подвергшегося опустошительному пожару. Неизвестно, было ли "Слово" уничтожено огнем или же подверглось разграблению и уничтожению солдатами Великой армии. Сам дом Мусина-Пушкина был впоследствии восстановлен. Потомки графа продали его городу, и во второй половине XIX века в его стенах располагалась гимназия. В настоящее время историческое здание надстроено на один этаж, сохранился также один из флигелей.
В начале XX в. внучка Мусина-Пушкина опубликовала свои воспоминания, в которых предложила семейную легенду, передающую возможную версию произошедшего на Разгуляе в 1812 г. Во многих домах Москвы перед вступлением противника воздвигались ложные стены, призванные уберечь от чужих глаз барские ценности. Но о замурованных таким образом помещениях знали дворовые люди. В соответствии с легендой слуги Мусина-Пушкина бражничали с французскими солдатами и в ответ на хвастовство собутыльников ружьями и амуницией решили доказать превосходство барской оружейной коллекции. Так были вскрыты замурованные помещения, а содержимое тайников утрачено.
Несколько раз на протяжении двух столетий возникали слухи о находке нового списка "Слова", которые, к сожалению, не получали убедительного подтверждения. Исчезновение рукописи, безусловно, затруднило исследование памятника, придав произведению ореол таинственности, заставляя исследователей опираться на косвенные данные и свидетельства современников.
Образы князей в "Слове о полку Игореве". Памятник дает богатейший материал по истории Руси XI -XII вв. В яркой образной форме безымянный автор характеризует правителей многих земель и городов, своих современников и князей, живших много лет назад. В "Слове" упомянуто более четырех десятков князей и княгинь. Конечно, ведущее место принадлежит фигуре Игоря Святославича. Литературное произведение обессмертило имя этого князя. Один из удельных правителей второй половины XII в. занял в памяти потомков место наряду с самыми выдающимися деятелями эпохи Древней Руси. Немалую роль в этом, безусловно, сыграли и последующие отклики на "Слово" в литературе и искусстве нового времени. Реальные военно-политические деяния и заслуги Игоря гораздо скромнее.
Игорь Святославич (христианское имя Георгий) - историческое лицо (вспомним, что литература средневековья почти не знала вымышленных персонажей). Новгород-северский князь родился 2 апреля 1151 г. Он был сыном черниговского правителя Святослава Ольговича. Дед Игоря - известный князь-крамольник, родоначальник черниговских Ольговичей - Олег Святославич (в "Слове" назван Гориславичем), который был неизменным противником Владимира Мономаха. Вторая половина XII в. была временем обостренного соперничества князей, периодом междоусобиц и раздробленности Руси. Новгород-северский князь участвовал в этих распрях, не отставал от своих соседей в желании укрепить свое положение, расширить владения. Он был женат на дочери могущественного Ярослава Владимировича Галицкого. Автор "Слова" дает тестю Игоря весьма лестную характеристику: " Галичкы Осмомысле Ярославе! Высоко седиши на своемъ златокованнемъ столе, подпер горы угорскыи (венгерские, то есть Карпаты) своими железными плъки, заступивъ королеви путь, затворив Дунаю ворота, меча бремены (то есть тяжести чрезъ облакы, суды рядя до Дуная. Грозы твои по землямъ текутъ, отворяеши Киеву врата". Столь силен по мысли создателя "Слова" этот правитель юго-западной Руси. За гиперболизированной передачей военной силы мудрого (отсюда, видимо, происходит прозвание "Осмомысл") князя, незыблемости его политического положения, поэтической характеристикой широты его юрисдикции и стратегического положения земель, стоит реальная действительность той поры. Осмомысл умер в 1187 г., автор же обращается к нему как к живому, что позволяет исследователям использовать эту дату как одну из возможных хронологических вех при датировке памятника.
После смерти старшего брата (1180) Игорь стал держателем Новгород-Северской земли. Подобно деду, прибегавшему в междоусобицах к помощи половцев, Игорь в 1181 г. в союзе с ханами Кончаком и Кобяком участвовал в борьбе князей на стороне Святослава Всеволодовича. Но когда в 1184 г. киевский князь организовал большой коалиционный поход в степи, новгород-северский князь не присоединился к полкам Святослава Всеволодовича, а пошел на половцев весной следующего года в окружении своих ближайших родственников. Поэтическим откликом на этот трагический поход и явилось "Слово".
Опрометчивая экспедиция князей Ольговичей завершилась небывалым дотоле поражением русских и пленением всех князей, последовавших за Игорем. Знатные пленники - Всеволод Святославич Курский и Трубчевский (родной брат Игоря), Владимир Игоревич Путивльский (сын Игоря), Святослав Ольгович Рыльский (племянник Игоря) достались разным ханам. Сам Игорь оказался в руках своего недавнего союзника Кончака. Судя по всему, еще в пору совместных походов с половецкими ханами Игорь и Кончак решили поженить своих тогда еще малолетних детей. Так что инициатор похода в степи 1185 г. оказался в руках у своего свата. Простые дружинники практически все погибли в безводных степях. Поражение значительно ослабило южные рубежи Руси, чем не преминули воспользоваться кочевники.
Поход Игоря начался в апреле 1185 г. В его начале ничто не предвещало беды. Но 1 мая, когда полки Игоря уже углубились в степи, произошло солнечное затмение. Подобные астральные явления оценивались в древности с провиденциальных позиций, как предвестие беды, им придавалось символическое значение. Несмотря на уговоры дружинников вернуться, Игорь решает продолжить движение по вражеским землям. Желание славы "ему знамение заступи". В первом бою русичи одержали победу, захватили богатую добычу: "Съ зарания въ птокъ потопташа поганыя пълкы Половецкыя, и рассушась стрелами по полю, помчаша красныя девкы половецкыя, а съ ними злато, и паволокы, и драгыя оксамиты (дорогие ткани)". Однако во второй битве на берегу Каялы (до настоящего времени не существует единого мнения о местонахождении этой гибельной реки, не исключено, что под Каялой древний автор подразумевал некое нравственное понятие, место покания, расплаты за прегрешения) в кровопролитной битве, длившейся три дня, Игоревы полки были наголову разбиты объединенными силами нескольких ханов.
Оказавшись в плену у своего недавнего союзника и свата Кончака, Игорь пользовался относительным почетом и свободой. Воспользовавшись этим, князь вскоре сумел бежать с помощью половца по имени Овлур. Автор "Слова" описывает прибытие беглеца в стольный город Киев, где новгород-северский неудачник надеялся получить заступничество и помощь других князей.
После событий 1185 г. Игорь Святославич прожил еще семнадцать лет. Но дальнейшая его судьба уже не интересует создателя "Слова". Из летописей известно, что в 1198 г. Игорь стал Черниговским князем. Умер он в декабре 1202 г. До первого появления монголо-татар, роковой для Руси и половцев битвы на Калке оставалось чуть более двадцати лет.
Сын Игоря Владимир, которому во время похода было всего четырнадцать лет, женился в плену на дочери влиятельного хана Кончака. Необычна в этом браке лишь сама ситуация - свадьба пленника и дочери победителя. Вообще же династические браки русских князей с половчанками к концу XII в. стали достаточно обыденным явлением. По летописным сообщениям, юный Игоревич на следующий год после поражения вернулся на Русь с женой и "дитятей".