Моя работа, ее за меня никто не сделает. То есть для того, чтобы включить то, что я делаю в этот мир, на любом поприще, мне нужно свое место, свое понимание мира и свое понимание, зачем я это делаю. На каждом персональном уровне. В Японии 20-25-летние люди толкают свои телеги какие-то. Я работал в 90-х годах в японской фирме, в 2000 я оттуда ушел. Все время я отслеживал, каких новых людей набирает среднестатистическая японская фирма. И очень интересное за 10 лет произошло изменение. Если в начале 90-х люди шли туда с намерением всю жизнь положить на эту фирму, то сейчас половина людей, которые поступают в японские фирмы, служат там 2-3 года, чему-нибудь научаются, и потом уходят и делают свою фирму. Это, в принципе, мировая тенденция. Плюс еще появление интернета – это вообще отдельная большая тема, что происходит с человеком, когда он выпадает в виртуальное пространство. Я половину своих заказов делаю как переводчик, зарабатываю деньги и не встречаюсь вообще с людьми. В Японии это еще было легче потому, что там банковская система так развита. Я живу на Хонсю, на Хоккаидо меня кто-то что-то просит перевести, я ему перевожу, высылаю по и-мейлу, через 2 дня он высылает мне деньги, я даже не знаю женщина это или мужчина, я его никогда не видел и не увижу. Он делает то, что мне надо, я- то, что ему. И все к этому постепенно продвигается и самая главная проблема, о которой пишет Мураками – это как нам, я имею ввиду и русским и японцам, разобраться с очень сильным шоком, в котором человек оказался как в России, так и в Японии, после развала системы с большой буквы. Потому что Россия и Япония в этом плане очень похожи друг на друга, близнецы-братья. 50 лет после войны существовал некий ящик, о котором писал, допустим, Абэ Кобо, в который человек был загнан. Твои рамки такие, ты можешь делать так, так делать хорошо, а так делать плохо, тебе все объяснят, не рассуждай, давай крути педали. Сейчас так работать уже неэффективно. Экономика посчитала сама, что человек, который не рассуждает, много не сделает, наоборот, сейчас надо из ящика его вытаскивать. Сам решай, что хорошо, а что плохо. Мне ты уже нужен на таком уровне, на думающем уровне. Но человек не знает, что делать со свободой. Не случайно, кстати, одна из самых больших трагедий в Японии последних лет – это, именно трагедия не природных катаклизмов, а трагедия социальная, как газовая атака в метро. О которой, кстати, Мураками очень интересно написал. Он написал единственную документальную книгу, которая называется «Андеграунд», она состоит из 2-х томов. 1-ый том – это интервью, которое он взял у жертв, которые выжили после этой атаки. А второй том, он добился, чтобы его пустили в тюрьмы, где сидели заключенные «аумсинрике» - палачи, и взял интервью с палачами. О чем он с ними говорил? Он не говорил с ними собственно об атаке, об отравлении, об этом ужасе, который случился. Он с ними говорил о, казалось бы, странных вещах: о детстве, о первой любви, о том, как они ходили в школу. И потом получилось две книжки, которые если наложить друг на друга, то у читателя возникает очень странный вопрос: «а почему?». Ведь у них все одинаковое, в детстве-то одинаковые, нормальные люди были. Почему так получилось, что одни стали жертвами, а другие палачами? А Мураками на это дает такой ответ: «Потому что одним вовремя рассказали хорошую историю, а другим вовремя не рассказали никакой истории, и потом пришел Насахара, рассказал плохую историю, но сильно – получились палачи. Поэтому здесь очень сильное значение слова, которое несет масса и это очень хороший пример того, что словом можно убить. Действительно, словом можно убить. Например: любой из вас может остановить меня на любом месте моего рассказа, если он считает, что так не бывает. Девушка и парень любят друг друга, но, к сожалению, он к ней охладел, или другая появилась, она это чувствует, но он ей не говорит. И вот он должен вроде уехать на недельку, он знает, что больше не вернется к ней, и она знает, просто чувствует. И они об этом не говорят ни слова, а она ходит заведенная. Он уезжает, говорит, что вернется, целует, а она чувствует, что это поцелуй Иуды и не знает уже, куда пар выпустить и говорит: «если ты не вернешься, то с тобой случится что-то очень плохое». Наша психология устроена так, что последнее слово застревает в голове сильнее всего. Он садится в автомобиль и мчится по вечерней дороге мокрой от дождя, опаздывает. Он хороший водитель, вот если бы это не крутилось в голове, у него руки дрожат, и тут грузовик с цементом, и он не увернулся. Все. Словом можно убить. Другое дело, что она этого в виду не имела. Поэтому это очень все серьезно.
Я сейчас перевожу роман «Конец света», это очень сложный роман, очень японский, очень дзэнский в хорошем смысле слова. Там разбирается очень древний иероглиф, который использовался как понятие, как термин чуть ли не испокон японской цивилизации, особенно в танка, хайку и т.д., это слово «кокоро», которое в быту переводится «сердце» или «душа». Но не все так просто. Потому, что «кокоро» есть у любой вещи, абсолютно, у стакана, у кафедры. Это то, что точнее всего можно перевести словом сущность. Японцы много могут рассуждать, что же такое «кокоро» японца, как мы о сердце русского человека. Это слово происходит от выражения, звукоподражания, называемого аноматопоэтикой - «корокоро кавару», это мне объяснил один древний старик, сейчас мало кто из японцев помнит, откуда это, «кокоро» знают все. Корокоро – крутиться кубарем, кавару-меняться, получается меняться, все время крутясь. Это близко к нашему выражению «как флюгер на ветру», вот что составляет душу человечества, понимаете? Впрочем, о том, что включает в себя понятие «кокоро», что оно значит для японца, вы сможете подробно узнать из готовящегося к изданию перевода очередного романа Харуки Мураками «Конец света». В этом романе специально не дан перевод слова «кокоро» для того, чтобы читатель самостоятельно пришел к пониманию его сути.
В заключении лекции, хочу призвать к сотрудничеству всех желающих попробовать себя на поприще перевода произведений современных японских авторов. Такие люди сейчас очень востребованы и я со своими коллегами занимаюсь поиском талантливых переводчиков с японского на литературный русский язык. Тех, кого заинтересовала данная тема, прошу сбросить мне и-мэйл, и мы попробуем с вами поработать.