Об этом он напишет в стихотворении, ставшем своеобразным итогом творчества Пушкина, его поэтическим завещанием, «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...» (1836 г.). Поэт пишет о своей непокорности существующему строю:
Вознесся выше он главою непокорной
Александрийского столпа.
По теме пушкинское стихотворение восходит к оде римского поэта Горация «К Мельпомене», откуда взят и эпиграф. Первый перевод этой оды был сделан М. В. Ломоносовым, ее основные мотивы развивал и Г. Р. Державин в своем стихотворении «Памятник» (1796 г.). Но все эти поэты, подводя итог творческой деятельности, различно оценивали свои поэтические заслуги и смысл творчества, по-разному формулировали свои права на бессмертие. Гораций считал себя достойным славы за то, что хорошо писал стихи, Державин – за поэтическую искренность и гражданскую смелость. Пушкин говорит о себе не только как о национальном русском поэте, оставившем след в памяти народной (к его памятнику «не зарастет народная тропа»). Он как бы и очерчивает географические границы своей славы, пророчески предсказывает, что его поэзия станет достоянием всех народов России:
Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,
И назовет меня всяк сущий в ней язык,
И гордый внук славян, и финн, и ныне дикой
Тунгус, и друг степей калмык.
Свой «нерукотворный памятник», свою будущую посмертную славу Пушкин связывает с существованием поэзии:
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит.
Эти строки вызывают ряд ассоциаций, образов, знакомых нам по ранней лирике Пушкина. Так, в одном из первых своих стихотворений «Городок» (1815 г.) поэт уже задумывался о будущем и вызывал в своем воображении наследников своей поэтической лиры:
Не весь я предан тленью;
С моей, быть может, тенью
Полунощной порой
Сын Феба молодой,
Мой правнук просвещенный,
Беседовать придет
И, мною вдохновенный,
На лире воздохнет.
Те же надежды, но с гораздо большей поэтической силой и с ясным осознанием своего права на бессмертие выражены и в «Памятнике»:
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит...
В четвертой, самой важной по содержанию строфе, Пушкин дает точную и лаконичную оценку идейного смысла своего творчества. Он утверждает, что право на всенародную любовь заслужил гуманностью своей поэзии, тем, что своей лирой он пробуждал «чувства добрые».
В этой же строфе Пушкин подчеркивает, что вся его поэзия была проникнута вольнолюбивыми настроениями, духом свободы, восславлять которую в «жестокий век» николаевского режима было неимоверно трудной и не всегда безопасной задачей. Не случайно здесь же говорится о милосердии «к падшим », т.е., вероятнее всего, о своих тщетных попытках добиться у Николая 1 освобождения сосланных в Сибирь декабристов.
Пушкин говорит также о том, что главной его заслугой перед будущим поколениями будет то,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в свой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.
Концовка стихотворения – традиционное обращение поэта к своей музе. Муза должна быть «послушна» только «веленью Божию», т.е. голосу внутренней совести, голосу правды и следовать собственному высокому предназначению, не обращая внимания на «хвалу и клевету» невежественных глупцов.
Заметим, что поэзию в этом стихотворении Пушкин ставит выше общественных деяний, выше славы царей и полководцев, ибо она ближе к Богу, чем к земле. Не потому ли она и бессмертна, что не подчинена земному бренному бытию человека. Человек смертен, но творения его духа обретают вечную жизнь.
Обобщая всю проделанную работу, можно с уверенностью сказать о том, что А. С. Пушкин внес достойный вклад в развитие русской классической литературы. С одной стороны, он органически впитал в себя и глубоко переработал достижения предшествовавшей ему литературы, а с другой – явился гениальным художником - новатором.
Такого поэта, наследника всего литературного прошлого и последовавшей за ним русской литературы, не могли не волновать вопросы происхождения и назначения поэтического дара; взаимоотношения поэта и общества, вдохновения, славы и бессмертия.
В своих произведениях он старался быть объективным, не зависеть ни от царя, ни от «черни», ни от кого бы то ни было. Насколько ему это удалось, судить нам. На мой взгляд, в силу различных обстоятельств поэту не всегда это удавалось. Взять хотя бы стихотворения времен после декабрьского восстания. Ведь поэт не мог выказывать свою неприязнь к императору, хотя бы ради своей безопасности, дабы не последовать за своими друзьями, участвовавшими в восстании 14 декабря 1825 года.
Но все же нужно отдать должное поэту, который стал настоящей легендой русской классической литературы, написав множество прекрасных произведений за свою, сравнительно, короткую жизнь.