Смекни!
smekni.com

Сочинения по произведениям русских классиков (стр. 14 из 17)

Обаятельна жена Игоря — Ярославна. В ее плаче, напоминаю­щем лирическую народную песню, выражена скорбь тысяч русских женщин, чья мирная жизнь, счастье и любовь нарушились ужаса­ми войны.

Большая роль в поэме отводится собирательному образу дружи­ны. Храбрая дружина сражается с половцами до последнего челове­ка. Называя дружину “русским золотом”, автор укоряет Игоря за то, что он погубил это “богатство”.

Есть в поэме еще один образ. Это величественный образ Руси. Это и родная природа, и русские люди, и созданные их трудом го­рода и села. Все произведение проникнуто идеей государственного единства русской земли.

Широте и разнообразию жизненных явлений, показанных в “Слове”, соответствует его поэтический язык. Автор сочетает до­стижения современной ему книжной литературы с образными сред­ствами устной народной поэзии.

Как считал Карл Маркс, “Слово” представляет для нас величай­шую ценность как живое свидетельство великого развития древне­русской культуры.

Комическое и трагическое в романе И.А.Гончарова “Обломов”

Центральный роман творчества замечательного русского писателя Ивана Александровича Гончарова восхищает читателей и по сей день. И неудиви­тельно! Ведь “Обломова” автор писал больше десяти лет, постепенно отта­чивая свое мастерство, свой сло^ добиваясь поразительной точности во всех сценах. Интересна также временная протяженность различных частей романа. Действие его разворачивается в течение восьми лет, а с предысто­рией даже 32 года. Первая глава продолжается всего одно утро и день до пяти часов, так.как писатель, добросовестно выполняя свою задачу, в пер­вой главе знакомит нас с Обломовым, главным героем романа. Дарование Гончарова-романиста раскрылось в “Обломове” во всем его богатстве, со всеми его особенностями. Огромное мастерство писателя-реалиста прояви­лось в построении романа. Небогатая событиями история жизни Обломова, положенная в основу сюжета романа, покоряет тонким анализом взаимосвя­зей личной судьбы Ильи Ильича с окружающей действительностью. Я счи­таю, что “Обломов” Гончарова - это роман-трагикомедия. Хотя в нем мно­го трагичного, но немало и комических сцен, где автор смеется во весь голос.

Одна из главных трагедий этого романа - трагедия Обломова. Илья Ильич Обломов, потомственный дворянин, молодой человек 32-33-х лег Автор показывает нам его портрет: “Это был человек среднего роста, при­ятной наружности, с темно-серыми глазами, но с отсутствием всякой определенной идеи”. Автор показывает нам во всех подробностях его быт, дает нам понять, что этот человек - нравственно погибающий. “По стеклам лепилась паутина, напитанная пылью; зеркала... могли служить скрижаля­ми для записывания на них по пыли заметок на память”; “Лежанье у Ильи Ильича было его нормальным состоянием”. Но почему же один из лучших людей романа, морально чистый, честный, добрый, сердечный Обломов нравственно умирает? В чем причина этой трагедии? По словам Добролю­бова, Обломовка была почвой, на которой росла обломовщина; гнусная привычка получать удовлетворение своих желаний не от своих усилий, а от других, развила в нем апатическую неподвижность и повергла его в жалкое состояние нравственного раба. В этом и есть трагедия

Обломова- такой молодой человек, еще недавно чем-то увлекающийся, медленно, но верно погружается в страшную трясину апатии. И никто уже не может вернуть его к миру, возродить в нем интерес к жизни. Также, я считаю, есть некото­рый трагизм в образе Штольца. Хотя, на первый взгляд, это новый, про­грессивный, почти идеальный человек, но он скучен и жалок в своей искус­ственности. В отличие от Обломова, сердечного человека, автор описывает нам Штольца как некую машину: “Он был весь составлен из костей, муску­лов и нервов, как кровная английская лошадь. Он худощав. Щек у него почти вовсе нет, то есть есть кость да мускул... цвет лица ровный, смуглова­тый и никакого румянца”. Читая роман, мы видим, что трагедия Штольца - это его ненатуральность, он почти никогда не волнуется, не переживает какое-то событие сильно. Гончаров неоднозначно относится как к тому, так и к другому герою. Осуждая лень и апатию Обломова, автор в душевности, доброте, сердечности видит антитезу суете и тщеславию столичного чинов­ничьего общества. Хотя писатель рисует почти идеально образ Штольца, в нем чувствуется какая-то однобокость, неестественность. Иван Александ­рович со скепсисом относится к новому человеку. Я считаю, что истоки трагедий обоих героев - в воспитании. Это два совершенно разных пути. Обломовцы - хранители традиций древности. Такое время провождение, какое было у Обломова, было и у его отца, деда, прадеда; и из поколения в поколение передавалась эта обломовская утопия, утопия о человеке, гармо­нично сосуществующем с природой. Но автор показывает отсталость пат­риархальности, почти сказочную невозможность Обломовки в современ­ном мире. Трагедия состоит и в том, что мечта Обломова невозможна под напором цивилизации. Виной неестественности Штольца является также воспитание, на этот раз “правильное”, рациональное, бюргерское. Я счи­таю, что трагедия может быть не только когда герой умирает, а когда он живет строго по плану, его жизнь расписана по минутам. В его жизни нет никаких неожиданностей, интересных моментов. Его жизнь как точный гра­фик времени отправления поездов на станции, а сам он - поезд, правильно идущий по расписанию, хотя и очень хороший, но все же искусственный. Его идеал, которому ничего не мешало осуществиться, - это достижение материального достатка, комфорта, личной благоустроенности. Я согласен с А.П. Чеховым, который писал: “Штольц не внушает мне никакого доверия. Автор говорит, что он великолепный малый, а я ему не верю... Наполовину он сочинен, на три четверти ходулен”. Трагична дальнейшая судьба Захара: ж сделался нищим. “Все лицо его как будто прожжено было багровой печатью от лба до подбородка. Нос был, сверх того подернут синевой. Голова совсем лысая; бакенбарды были по-прежнему большие, но смятые и перепутанные... На нем была ветхая шинель, у которой недоставало одной полы, он был одет в галоши на босу ногу, в руках держал меховую, совсем обтертую шапку”. После смерти хозяина Захару некуда было идти. Все его дальнейшие помыслы были связаны с Ильей Ильичем. Его смерть была сильнейшим ударом по Захару, который искренне любил Обломова

Но в то же время в романе есть очень много сцен, над которыми чита­тель смеется от всей души, несмотря на то, что роман был написан много лет назад. Многие из них касаются взаимоотношений Захара и Ильи Ильича. Вот, например, сцена из конца первой части. В начале пятого часа Захар осторожно пошел будить хозяина: “Илья Ильич! А, Илья Ильич!”. Но храпение продолжалось. Когда он наконец дозвался хозяина, тот приказал Захару уйти и заснул. В раздражении Захар восклицает: “Знаешь ты дрых­нуть! - говорил Захар, уверенный, что хозяин не слышит. - Вишь, дрыхнет. словно чурбан осиновый!”. Но Обломов услышал: “Нет, ты как сказал-то — а? как ты смеешь так - а?”. Захар оправдывается. Ему удается поднять с постели Илью Ильича, недовольного тем, что его разбудили. В этот момент в комнату заходит Штольц. Или комическая сцена в начале второй части, на обеде у Ольги. Обломов, волнуясь, набрал столько печенья себе, что все., гости начали поглядывать на него и ждать, как он будет их есть.

До сих пор читатели восхищаются замечательным романом Ивана Алек­сандровича Гончарова, в котором неотделимые от жизни комические и тра­гические сцены переплетаются, поражая всех.

ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВА В ТВОРЧЕСТВЕ А. С. ПУШКИНА

Да ведают потомки православных

Земли родной минувшую судьбу...

А. С. Пушкин

Удивляет ли историческая тема в творчестве Пушкина? Нет, нисколько. Было бы удивительно, если бы ее не было. Родившийся в столице, пусть и учившийся в Царскосельском лицее — средоточии опыта умов, служив­ший в Петербурге, путешествовавший по России, познававший ее действи­тельность в ссылках, Пушкин накопил в себе завидные энциклопедические знания и большой запас собственных впечатлений. Могла ли при этом не ро­диться в нем жажда сказать по поводу русской истории свое собственное слово? Воспитанный на “Истории государства Российского” Н. М. Карамзи­на, Пушкин и сказал это свое слово, во многом превзошедшее карамзинское.

Что обращало взор поэта в прошлое? Что черпал поэт в истории? Герои­ку, силу положительного примера, стремление осознать себя, свое назна­чение, свое место в исторической череде поколений. Да, все это его инте­ресовало с малых лет. Идет экзамен, и юный Пушкин поражает собрав­шихся своими “Воспоминаниями”. Он не просто дает блестящую поэти­ческую картину прошлого, славного прошлого русской нации, русского оружия, но и проницательно замечает одно из прекраснейших качеств нации: она несет “благотворный мир земле”. Народ возвращает земле мир. Тогда почему же на ней никогда нет мира? Кто виноват? И юноша поэт утверждает: рабство! Рабство перед наживой, властью, престолом, хозя­ином. “Презренным” будет оно впоследствии у Лермонтова. Хорошо знал Пушкин мировую историю. Он был убежден, что “свободой Рим возрос, но рабством погублен”. Потому его опыт освоения истории сопровождал­ся раздумьями о рабстве, о крепостничестве. Разве не об том думается, когда читаешь “Капитанскую дочку” или “Историю пугачевского бунта”? И все-таки был, на мой взгляд, еще один очень важный фактор увлеченности Пушкина историей: ему многое очень хотелось знать. Его интересовала и собственная родословная, и волхвы, которые “не боятся могучих владык”, и победы русского воинства. В одном из последних своих стихотворений, посвященных традиционной “Лицейской годовщи­не” (1836 г.), поэт так передал истоки своего патриотизма:

Вы помните: когда текла за ратью рать,

Со старшими мы братьями прощались