Так встречает Пьер начало войны. Душа его “расцвела к новой жизни”. Толстой видит будущее своих героев. “Новая жизнь” Пьера — новая и великая истина, которая ему откроется во время войны.
Узнав об измене Наташи, князь Андрей встречает войну в озлобленном, тяжелом состоянии духа. От озлобления против мира лжи и мелкого эгоизма к открытию истины человеческой жизни ведет его Толстой. от радостного предчувствия счастья к открытию той же истины придет Пьер.
По мнению многих критиков, Толстой, обращаясь в романе к историческим лицам и фактам, не всегда точно воспроизводил эти факты и эти лица. В ряде случаев он “додумывал”, домысливал историю. Вместе с тем большинство страниц романа дают точную картину эпохи и в основном верное изображение исторических деятелей. Толстой создал свой роман прежде всего для того, чтобы высказать свои мысли о границах свободы и зависимости, и свои взгляды на историю.
Решая вопрос о том, как Толстой понимал роль личности в истории, следует помнить о главной мысли романа — мысли народной. Толстой хотел прежде всего восстановить правду, но в таком виде, как он — художник, а не историк ее понимал. Правда войны 1812 года в том, что она выиграна народом, только народом. Так называемые великие люди или мешали этой победе (Александр I, Бенигсен), или не мешали (Кутузов). Создавая образы Кутузова и Наполеона, Толстой, как правило, точно воспроизводил внешние обстоятельства их деятельности, однако эту деятельность по-своему, с позиции отрицания роли личности в истории. Поэтому, с точки зрения историков, образы Кутузова и Наполеона не всегда исторически достоверна, но имея в виду художественную идею романа, мы не можем не восхищаться целостностью и художественной законченностью этих образов. Анализируя Кутузова и Наполеона в романе, мы должны думать о мировоззрении Толстого, о роли его героев в романе.
Всюду в романе мы видим отвращение Толстого к войне. Толстой ненавидел убийства — безразлично, во имя чего эти убийства совершаются. Нет в романе и поэтизации подвига героической личности. Одно лишь исключение — эпизод Шенграбенского сражения и подвиг Тушина. Описывая войну 1812 года, Толстой поэтизирует коллективный подвиг народа. Изучая материалы войны 1812 года, Толстой пришел к выводу, что как бы ни была отвратительна война с ее кровью, гибелью людей, грязью, ложью, иногда народ вынужден вести эту войну, который может быть мухи не тронет, но если на него нападает волк, защищаясь, убивает этого волка. Но убивая, он не испытывает наслаждения от этого ине считает, что совершил нечто достойное восторженного воспевания. Толстой раскрываетпатриотизм русского народа, не пожелавшего воевать по правилам со зверем — французским нашествием. Толстой с презрением говорит о немцах, в которых инстинкт самосохранения личности оказался сильнее инстинкта сохранения нации, то есть сильнее патриотизма и с гордостью говорит о русских людях, для которых сохранение их “я” было менее важным, чем спасение отечества. Отрицательными типами в романе являются и те герои, которые откровенно равнодушны к судьбам родины (посетители салона Элен Курагиной), и те, которые прикрывают это равнодушие красивой патриотической фразой (почти все дворянство за исключением небольшой его части — людей типа Кутузова, Андрея Болконского, Пьера, Ростовых), а также те, для кого война — удовольствие (Долохов, Наполеон). Самыми близкими для Толстого являются те русские люди, которые, сознавая, что война — дело грязное, жестокое, но в некоторых случаях необходимое, без всякой патетики делают великое дело спасения родины и не испытывают, убивая врагов никакого наслаждения. Это — Кутузов, Болконский, Денисов и многие другие эпизодические герои. С особенной любовью Толстой рисует сцены перемирия и сцены, где русские люди проявляют жалость к поверженному врагу, заботу о пленных французах (призыв Кутузова к армии в конце войны — пожалеть обмороженных несчастных людей), или, где французы проявляют человечность в отношении русских (Пьер на допросе у Даву). Это обстоятельство связано с главной идеей романа — идеей единства людей. Мир (отсутствие войны) объединяет людей в единый мир (одну общую семью), война разделяет людей. Так в романе идея патриотическая с идеей мира, идеей отрицания войны.
Несмотря на то, что взрыв в духовном развитии Толстого произошел после 70-х годов, в зачаточном состоянии многие позднейшие его взгляды и настроения можно обнаружить и в произведениях, написанных до перелома, в частности в “Войне и мире”. Этот роман издан за 10 лет до перелома, и весь он, особенно в том, что касается политических взглядов Толстого — явление момента переходного для писателя и мыслителя. В нем и остатки старых взглядов Толстого (например, на войну), и зародыши новых, которые впоследствии станут определяющими в этой философской системе, что получит название “толстовство”. Взгляды Толстого менялись даже на протяжении его работы над романом, что выразилось, в частности, в резком противоречии образа Каратаева, отсутствующего в первых вариантах романа и введенного лишь на последних этапах работы, патриотическим идеям и настроениям романа. Но вместе с тем этот образ вызван был не прихотью Толстого, а всем развитием морально-этических проблем романа.
Своим романом Толстой хотел что-то очень важное сказать людям. Он мечтал силою своего гения распространить свои воззрения, в частности взгляды на историю, “на степень свободы и зависимости человека от истории”, хотел чтобы его взгляды стали всеобщими.
Как Толстой характеризует войну 1812 года? Война — преступление. Толстой не делит сражающихся на нападающих и обороняющихся. “Миллионы людей совершали друг против друга такое бесчисленное количество злодеяний…, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления”. А какова же по мнению Толстого причина этого события? Толстой приводит различные соображения историков. Но ни с одним из этих соображений не соглашается. “Всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам… одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события…”. Огромное, страшное явления — война, должно быть порождено такой же “огромной” причиной. Толстой не берется найти эту причину. Он говорит, что “чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в природе, тем они становятся для нас неразумнее, непонятнее”. Но если человек не может познать законы истории, значит, он не может повлиять на них. Он — бессильная песчинка в историческом потоке. Но в каких границах человек все же свободен? “Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем свободнее, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы”. Это — ясное выражение тех мыслей, во имя которых создан роман: человек свободен в каждый данный момент поступить как ему угодно, но “совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение”.
Человек не в состоянии изменить течение роевой жизни. Это жизнь стихийная, а значит, не поддающаяся сознательному воздействию. Свободен человек только в личной жизни. Чем более он связан с историей, тем менее он свободен. “Царь — есть раб истории”. Раб не может командовать господином, царь не может влиять на историю. “В исторических событиях так называемые люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которое, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самим событием”. Таковы философские рассуждения Толстого.
Сам Наполеон искренне не хотел войны, но он раб истории — отдавал все новые распоряжения, ускоряющие начало войны. Искренний лжец Наполеон уверен в своем праве грабить и уверен, что награбленные ценности — его законная собственность. Восторженное обожание окружало Наполеона. Его сопровождают “восторженные крики”, перед ним скачут “замиравшие от счастья, восторженные… егеря”, он кладет подзорную трубу на спину “подбежавшего счастливого пажа”. Здесь царит одно общее настроение. Французская армия — это тоже какой-то замкнутый “мир”; у людей этого мира свои общие желания, общие радости, но это “ложное общее”, оно основано на лжи, притворстве, грабительских устремлениях, на несчастьях чего-то другого общего. Причастность к этому общему толкает на глупые поступки, превращает человеческое общество в стадо. Влекомые единой жаждой обогащения, жаждой грабежа, потерявшие внутреннюю свободу, солдаты и офицеры французской армии искренне верят, что Наполеон ведет их к счастью. А он, в еще большей степени раб истории, чем они, возомнил себя Богом, ибо “для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира… одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения”. Людям свойственно создавать кумиров, а кумиры с легкостью забывают, что не они создали историю, а история создала их.
Как непонятно, почему Наполеон дал приказ о нападении на Россию, так непонятны и действия Александра. Все ждали войну , “но ничего не было готово” к ней. “Общего начальника над всеми армиями не было. Толстой как бывший артиллерист, знает, что без “общего начальника” армия попадает в тяжелое положение. Он забывает скептическое отношение философа к возможности одного человека повлиять на ход событий. Он осуждает бездействие Александра и его придворных. Все их стремления “были направлены только на то, чтобы… приятно провести время, забыть о предстоящей войне”.
Толстой ставит Наполеона в один ряд с Анатолем Курагиным. Для Толстого — это люди одной партии — эгоистов, для которых весь мир заключен в их “я”. Художник раскрывает психологию личности, уверовавшей в свою безгрешность, в безошибочность своих суждений и поступков. Он показывает, как создается культ такой личности и как сама эта личность начинает наивно верить во всеобщую к ней любовь человечества. Но у Толстого очень редки однолинейные характеры. Каждый характер строится на определенной доминанте, но его не исчерпывается.[2] Луначарский писал: “Все положительное в романе “Война и мир” — это протест против человеческого эгоизма, тщеславия … стремление поднять человека до общечеловеческих интересов, до расширения своих симпатий, возвысить свою сердечную жизнь”. Наполеон олицетворяет этот человеческий эгоизм, тщеславие против которых выступает Толстой. Наполеону чужды общечеловеческие интересы. Это — доминанта его характера. Но Толстой показывает и другие его качества — качества опытного политика и полководца. Конечно, Толстой считает, что царь или полководец не может познать законов развития и тем более повлиять на них, но вырабатывается умение разбираться в обстановке. Чтобы воевать с Россией, Наполеону нужно было узнать хотя бы командиров вражеской армии, и он их знал.