С тех пор, несмотря на беспрерывные скитания иногда по самым забытым и глухим углам страны, Куприн не прерывал эти связи. Он познакомился с Чеховым, часто бывал у него в Ялте на Аутке и сдружился там с Буниным, Горьким, Фёдоровым, писателем-доктором Елпатьевским и со всем чеховским окружением.
В Балаклаве Куприн написал один из самых обаятельных своих рассказов «Листригоны». Несомненно, все повести Александра Ивановича Куприна автобиографичны. И эта не является исключением. Все мечтатели и все влюблённые в жизнь в его рассказах – это он сам, Куприн, цельный и непосредственный человек, не знающий ни рисовки, ни позы, ни резонёрства. Поэтому его неудержимо тянуло к таким же простым и ярким людям, каким он был сам.
Куприн с восторгом принял февральскую революцию, но по отношению к Октябрьской революции он занял противоречивую позицию. Он гневно восстал против врагов Октябрьской революции и вместе с тем сомневался в её успехе и в её подлинно народной сущности.
В этом состоянии растерянности Куприн эмигрировал в 1919 году во Францию.
Поступок этот был не органичен для него, был случаен. За границей он тяжело тосковал по России, почти бросил писать и, наконец, весной 1937 года вернулся в родную Москву.
Он был тяжко болен и умер 25 августа 1938 года.
Февральская революция 1917 года застала Куприна в Гельсингфорсе, откуда он немедленно выехал в Петербург. В потрясших страну переменах он увидел подтверждение своим мечтаниям о будущей, свободной и сильной России. С самых первых «дней свобод» Куприн становится темпераментным газетчиком-публицистом, а вскоре берётся редактировать эсеровскую газету «Свободная Россия». В статьях Куприна, написанных в первые месяцы после Октября, отразилась двойственность и противоречивость его отношения к революции. Он пишет о «кристальной чистоте» вождей большевиков, но выступает против конкретных шагов Советской власти – продразвёрстки, политики военного коммунизма; писателя страшат насильственные методы подавления контрреволюции.
Куприн высоко ценит нравственный и духовный подвиг русского народа, его героическую историю и свободолюбивые традиции. Он исполнен глубокой веры в светлое будущее России: «Нет, не осуждена на бесславное разрушение страна, которая вынесла на своих плечах более того, что отмерено судьбою всем другим народам. Вынесла татарское иго, московскую византийщину, пугачевщину, крепостное бесправие, ужасы аракчеевщины и николаевщины, тяготы непрестанных и бесцельных войн, начатых по почину деспотических шулеров или по капризу славолюбивых деспотов – вынесла это непосильное бремя и всё-таки под налётом рабства сохранила живучесть, упорство и доброту души… Вспомните декабристов, петрашевцев, народовольцев, переберите в уме весь кровавый синодик наших современников, борцов, сознательно погибших на наших глазах за святое и сладкое слово – Свобода.… Вспомните и нашу многострадальную литературу, этот термометр угнетённого общественного самосознания. Она задыхалась, принужденная к молчанию, надолго совсем замолкала, временами жалко млела, но никогда и никто не мог поставить её на колени и приказать говорить холопским языком…»
Но страшная разруха, надвигающаяся на страну, ужасает Куприна. Это навязчивое слово встречало его всюду: он натыкался на него в газетах, манифестах и приказах, в вагонных разговорах и в семейной болтовне. Зловещие симптомы разрухи Куприн видит повсюду: и в бесконечных очередях за хлебом, и в разложении петроградского гарнизона, и в начавшемся неуклонном развале русской армии. Революционер, в представлении писателя, должен быть воплощением высшей справедливости и внутренней силы, иначе он не имеет права распоряжаться человеческими судьбами. Такого образа нет в произведениях Куприна. Но есть герои, которые поклоняются высокому идеалу и не прощают себе слабость. Этот воистину купринский взгляд на потрясенный революцией мир выражен в рассказе "Река жизни" (1906).
В этом рассказе он мастерски рисует картину «оподления» человеческой души. С большим мастерством показывает он и хозяйку меблированных комнат Анну Фридриховну, и её возлюбленного – отставного поручика Чижевича, на истасканном лице которого «как будто написана вся история поручиковых явных слабостей и тайных болезней», и преждевременно развращённых детей хозяйки – подростков Аличку и Ромку, и совсем маленьких, но уже отравленных окружающеё тлетворной атмосферой её младших сыновей – Атьку и Этьку.
Внезапно в это царство победоносной, торжествующей пошлости врывается человеческая трагедия. В меблированный комнаты Анны Фридриховны приходит неизвестный студент и, заказав номер, садится писать письмо. Письмо студента – это его исповедь, после которой он кончает жизнь самоубийством. Участник революционного движения, студент на допросе у жандармского полковника смалодушничал, струсил, выдал своих товарищей и вынужден сам себе подписывать смертный приговор, ибо «в теперешнее великое огненное время позорно и тяжело, и прямо невозможно» жить таким, как он.
Итак, студент гибнет: революционная волна подняла его, всколыхнула, но только на мгновение, он трусливо отступил при первом испытании, и всё завершилось мрачным трагическим аккордом.
Революция, таким образом, осмысливалась Куприным как кратковременный вулканический взрыв долго дремавших стихийных сил, а народ представлялся загадочной, таинственной, порой пугающей силой.
У Куприна рождается план издания газеты для крестьянства «Земля» в связи с этим в декабре 1918 года он был принят В. И. Лениным. Однако изданию не суждено было осуществиться. Судьба Куприна была решена, когда в октябре1919 года войска Юденича заняли Гатчину. Куприн был мобилизован в белую армию и вместе с отступающими белогвардейцами покинул родину. Вначале он попадает в Эстонию, затем – в Финляндию, а с 1920 года с женой и дочерью поселяется в Париже.
События и люди, повлиявшие на тематику и героев рассказов А. И. Куприна.
Несомненно, каждый человек в своей жизни встречает людей, которые тем или иным образом влияют на ход мыслей, на поступки. События, явления, происходящие с нами, с близкими людьми и даже просто в стране, также оказывают определённое воздействие. И каждый из нас пытается свои чувства и переживания выразить по-своему.
Александр Иванович Куприн выражал свои переживания в своих произведениях. Практически все произведения автора можно назвать автобиографичными. А всё потому, что с детства Куприн был впечатлительным человеком. Через каждое событие своей жизни автор заставлял пройти своих героев, переживания Куприна испытали на себе и его герои.
В 1874 году мальчик вместе с матерью переехал во вдовий дом, который впоследствии описал в рассказе «Святая ложь» (1914). Вообще образ матери всегда вызывал у Куприна восторженные признания. В своём позднейшем автобиографическом романе «Юнкера» он не называет мать Александрова иначе, как «обожаемая».
В 1880 году Куприн сдал вступительные экзамены во Вторую московскую военную гимназию, которая, два года спустя, была преобразована в кадетский корпус. И снова форма: «Чёрная суконная курточка, без пояса, с синими погонами, восемью медными пуговицами в один ряд и красными петлицами на воротнике». В повести «На переломе» («Кадеты», 1907) Куприн подробно запечатлел тупость начальства, «всеобщий культ кулака», который отдавал слабого на растерзание более сильному. Детские и юношеские годы Куприна в известной мере дают материал для отыскания истоков его характерных особенностей как художника. Воспевание героического, мужественного начала, естественной и грубовато-здоровой жизни сочетается в творчестве писателя, как мы увидим, с обострённой чуткостью к чужому страданию, с пристальным вниманием к слабому, «маленькому» человеку, угнетаемому оскорбительно чужой и враждебной ему средой. Вот эта плодотворнейшая стихия Куприна-художника восходит к впечатлениям маленького Саши, полученным в кадетском корпусе. Нужно было ребенком пройти сквозь ужасы военной бурсы, пережить унизительную публичную порку, чтобы так болезненно остро ощутить, скажем, мучения татарина Байгузина, истязуемого на батальонном плацу («Дознание», 1894), или драму жалкого, забитого солдатика Хлебникова («Поединок», 1905).
Несмотря на мрачность быта в кадетском корпусе, именно там родилась настоящая, глубокая любовь будущего писателя к литературе. Среди бездарных или опустившихся казенных педагогов счастливым исключением оказался литератор Цуханов (в повести «На переломе» - Труханов), «замечательно художественно» читавший воспитанникам Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Тургенева. К этому времени и сам Куприн начинает пробовать свои силы в поэзии. Уже будучи в юнкерском училище, Куприн впервые выступит в печати. Познакомившись с поэтом Л. И. Пальминым, он опубликовал в журнале «Русский сатирический листок» рассказ «Последний дебют» (1889). Сладкий яд авторства, запах типографской краски новенького номера журнала, наконец, дисциплинарное взыскание за выступление в печати - всё это запомнилось навсегда, воплотилось позднее в отдельный рассказ («Первенец», 1897), стало эпизодом романа «Юнкера» и темой рассказа «Типографская краска» (1929).
Почти четырехлетняя служба впервые столкнула Куприна с тяготами обыденной жизни, от которой он был доселе отгорожен стенами военных учебных заведений. Показная, нарядная сторона офицерского бытия обернулась своим исподом: утомительно однообразными занятиями «словесностью» и отработкой ружейных приемов с отупевшими от муштры солдатами: попойками в клубе да пошлыми интрижками с полковыми «мессалинами». Однако именно эти годы дали возможность Куприну всесторонне изучить провинциальный военный быт, а также познакомиться с нищей жизнью белорусской окраины, еврейского местечка, с нравами «заштатной» интеллигенции. Впечатления этих лет явились как бы «запасом» на много лет вперед, материал для ряда рассказов и, в первую очередь, повести «Поединок» и многих других произведений Куприн почерпнул именно в пору своей офицерской службы.