Как уже отмечалось, ‘The Book of Lost Tales’ больше всего похожа на сборник скандинавских мифов. Тому имеется множество причин. Собственно говоря, этот сборник повествует о создании мира Арта и самых начальных стадиях его развития. Волей-неволей, но когда речь идет о какой-то мифологии, приходится давать краткое содержание. Так вот, Арта была создана из песни Аинур (Ainur, единственное число — Ainu). Этот этап в книге назван «Музыка Аинур». Потом часть из них отправляется в только созданный мир чтобы править им и благоустраивать его к приходу Детей Илуватара (Children of Iluvatar. Эру Илуватар — Бог мира Арта, а Дети его — Эльфы и, по утверждению Светлых — Люди). Время до пробуждения Эльфов — Старших Детей и первые годы после пробуждения называются Предначальной Эпохой, время после ухода части Эльфов из «благословенной земли» и до окончания первой войны Эльфов и части Людей против Темного Властелина — Первой Эпохой (First Age). Имеется некоторая иерархия: Эру Илуватар создал Аинур и предложил им музыкальную тему для развития и обработки. Из полученной музыки он сотворил мир. Один из Аинур — Аину Мелкó (Ainu Melko), желая сотворить нечто самостоятельное, ведет свою мелодию. Эру настраивает остальных Аинур против Мелко. На Арте Мелко становится Темным Валой (т.к. Аинур, спустившиеся в Арту, стали управлять ее стихиями и стали называться Валар [Valar, ед.ч.; м.р. — Vala, ед.ч.; ж.р. — Valie]).
Итак, что же заставляет называть ЛТ «скандоэльфийским» эпосом? Во-первых, сама схема построения, ведь эти эпические легенды эльфов рассказываются человеку-мореплавателю Эриолу (Eriol, в более поздних разработках он получает второе имя, помимо этого — Ælfwine the Mariner). Рассказывают, надо отметить, сами эльфы в «домике Проигранной Игры» (Cottage of Lost Play). Этот момент является немаловажным свидетельством в пользу скандинавского эпоса, поскольку для него характерна передача легенд в качестве рассказа внутри произведения (например, «сага о Беовульфе» начинается:
«Истинно! Исстари
Слово мы слышим
О доблести данов,
О конунгах датских,
Чья слава в битвах
Была добыта!»
или можно вспомнить другой образец подобных произведений:
«Внимайте скорее мне, добрый люди
И дамы и девы, и все, кто ни будет!
Хавелока повесть хочу вам поведать...»). первой характерный момент отмечен. Затем следует обратить внимание на такой занятный факт: Валар регулярно называются Богами, а многобожие характерно только для добиблейского эпоса.
Далее, в Предначальную Эпоху, в то самое время, когда боги спускались на землю и устраивали себе жилища по собственному вкусу, в числе прочих ‘there came still hurrying late Makar and his fierce sister Meàssë...» («туда же, торопясь, но все же опаздывая прибыли Макар и его свирепая сестра Мэассэ»), впоследствии же сказано: (описание их жилища) ‘Of iron it was made, and unadorned. There fought the vassals of Makar clad in armour, and clash there was and shouting and braying of trumps, but Meàssë fared among the warriors and egged them for more blows, or revived the fainting with strong wine that they might battle still; and her arms were reddened to the elbow dabbling it that welter... Now the battle of the courts of Makar was waged unceasingly save when the men gathered in the halls for feasting...’ («из железа оно было, и не украшено... Там бились вассалы Макара, закованные в броню, и грохот там стоял, и крики, и завывания труб, А Мэассэ ходила среди воинов и подстрекала их но бóльшие удары или приводила в чувство упавших без сознания крепким вином, чтоб они могли продолжать битву; и ее руки покрылись красным от толкания локтями в этой неразберихе... Итак, битва во дворах Макара велась не прекращаясь, исключая те времена, когда народ собирался в залах и пировал...») Это описание является практически калькой со скандинавской Вальхаллы, а Макар и Мэассэ — самые настоящие языческие боги войны.
Есть и другие заимствования из добиблейских эпосов: множество «богов второго порядка» — детей Валар. Такими, например, являются Оромэ (бог-охотник) сын Ауле (бог-кузнец) и Палуриэн (богиня растительности и животных) [Orormë, Aulë, Palùrien Yavanna]; Ниэликви, дочь Оромэ и Ваны [Nieliqui, Vana]; Норнорэ (бог-герольд) сны Манвэ Сулимо (бог ветра и птиц, Верховный Вала) и Варды (богиня звезд) [Nornorë, Manwë, Varda].. Тема детей богов часто встречается в эпосе. В качестве примеров можно привести древнегреческого Гефеста, скандинавского Хеймдалля, и, надо отметить, что они не единственны. В более поздних вариантах ЛТ детьми богов называются Майар [Maiar], которые здесь встречались в качестве «народа» или «вассалов» того или иного бога.
Также достаточно характерным для добиблейского эпоса является тема подробного описания магических действий. В ЛТ встречается описание сотворения Двух Древ — магических деревьев, освещающих Валинор, страну богов [The Two Trees: Silpion & Laurelin, Valinor], Сотворения Солнца и Луны. Причем, что характерно — в обоих случая в этом участвует Палуриэн, которая в этих местах называется ‘mother of magic’ (мать магии), что напоминает скандинавских ванов, конкретно — Фрейю, богиню плодородия и магии. Кстати, Два дерева весьма напоминают Ясень Иггдрасиль из скандинавской мифологии, а более позднее название Силпиона — Телперион очень созвучно с именем хеттского бога Телепинуса, куль которого также тесно связан с деревом. В принципе, для добиблейской мифологии характерно связывать богинь времен матриархата, которые изначально обладали какими-то земными и лишь отчасти хтоническими функциями, с магией. Магии так же не чужд Мелко. В «балладе о Падении Гондолина» [‘The lay of Fall of Gondolin’] Мелко создает специальные осадные устройства — драконов, которые, как сказано в балладе — ‘From the greatness of his wealth of metals and his powers of fire he bid him make beasts like snakes and dragons of irresistable might...’ («из огромных его запасов металлов и огненного могущества предложил ем [некто Meglin] создать зверей как змеи и драконы такой мощи, что невозможно будет им сопротивляться»). Причем, советует это ‘to devise out of his sorceries’, т.е. «создать своим колдовством».
В конце концов, сама фигура Мелко говорит о скандинавском эпосе. Дело в том, что в ЛТ этот самый «Черный Враг Мира» больше всего похож на эпического героя-трикстера. Кристофер Толкин (сын писателя) отмечает схожесть поступков Мелко и скандинавского Локи. Например, боги в начале ничего особенного не имеют против сотрудничества с ним. В Предначальную Эпоху, когда боги впервые решают сделать каике-то точечные источники света, Ауле просто просит Мелко создать столпы для ламп. Судя по всему, Ауле заказал столбы безо всяких разъяснений. Поэтому Мелко возвел их изо льда — дело было на крайних севере и юге. Лампы нагрели лед, и растаявшие столбы рухнули. (Мелко, наверное долго смеялся). Боги же на него за это обиделись. В другом сюжете, Мелко прячется на каком-то могучем дереве от Тулкаса ([Tulkas Poldôrëa, Astaldo] бог-великий инквизитор по «роду деятельности» и бог войны «по званию»). Здесь явно присутствует тема комичности, которая характерна исключительно для героя-трикстера.
И наверное последним моментом, указывающим на связь ЛТ со скандинавской мифологией является картинка, нарисованная Толкином в самом начале работы над этой книгой, где Арта представлена в виде дракара — викингского корабля. В комментариях к этой картинке, надо отметить, Кристофер Толкин и употребляет термин ‘Viking-ship’.
Все перечисленные выше факты свидетельствуют о сходности ЛТ с добиблейским эпосом. Но уже здесь присутствуют моменты, сходные с Библией. Например, в космогонической схеме Арты указано, что в залы Фуи Ниенны (не путать с Ниенной-человеком, упомянутой выше10 [Fui Nienna] после смерти ‘thither came sons of Men to hear their doom... and Fui reads their hearts. Some then she keeps in Mandos beneath the mountains and some she drives forth beyond the hills and Melko seizes them and bears them to Angamandi, or the Hells of Iron, where they have evil days. Some too, and these are many, she sends aboard the black ship Mornië, who lieth ever and anon in a dark harbour of the North awaiting these times, when the sad pomp winds... [далее корабль привезет их на] wide plains of Arvalin. There do they wander in dusk, camping as they may, yet are they not utterly without song, and they can see the stars, and wait in patience till the Great End come.
Few are they and happy indeed for whom at season doth Nornorë the herald of Gods set out. Then ride they with him in chariots or upon good horses down o the vale of Valinor and feast in the halls of Valmar, dwelling in the houses of the Gods until the Great End come.’ Следует обязательно привести этот фрагмент, потому что помимо многих важных космогонических моментов он прекрасно дает ощутить вкус толкиновского мифа и красоту его языка. Перевод же звучит так: «туда приходят сыновья людей выслушать свою судьбу... И Фуи читает в их сердцах. Некоторых из них она держит в Мандосе под горами, а некоторых отправляет за холмы, и Мелко захватывает их и доставляет в Ангаманди, или железные Ады, где они проводят злые дни. Некоторых же она отсылает на борт черного корабля Морниэ, лежащего всегда и сейчас на темном рейде Севера, ожидая тех времен, когда подуют скорбные ветры... [] на широкие равнины Арвалина. Там они бродят в сумерках, устраиваясь так, как сумеют, но все же не лишены они песен, и они могут видеть звезды, и терпеливо ждать Великого Конца.