Отмеченной выше классификации мы и будем в дальнейшем придерживаться в своей работе. Во избежание излишних повторов следует выделить главных героев действущих новелл. Это Аллан (”Равнина под снегом”), Андерсен (”Ночной дилижанс”), Моцарт (”Старый повар”) и Григ (”Корзина с еловыми шишками”).
Отрицая обусловленность личности социальными и историческими условиями, романтизм тяготел к нивелированию облика своих персонажей. Это создавало некую постоянную совокупность черт характера, переходящих от одного романтического героя к другому. “Отсюда глубокое противоречие романтического метода: герой романтика - единичный человек, но он в тоже время всякий любой человек в потенции, он - то единичное, что есть в глубине души всех людей... Каждый (из романтических героев - ВП) ощущает себя трагически одиноким, оторванным от мира - и в то же время каждый <...> похож на каждого другого.” (Гуковский 1995:32)
Сколь бы ни отличались в действительности Э. По и Андерсен, Моцарт и Григ, под пером Паустовского они обретают символические для романтизма качества. Они одиночки, посвятив свою жизнь служению искусству, они обрели ореол жертвенности. Рядом с ними нет никого, кто мог бы поддержать их в трудную минуту. Умирает Вирджиния, и Аллан остается один на один со своим горем, душевного равновесия он так и не обретет в своей жизни до конца дней. Хотя автор упоминает о друзьях Грига, в новелле и он предстает одиноким отшельником, живущим в лесной избушке, затерянной где-то в горах Норвегии.
При всей несхожести судеб этих персонажей, объективные условия для них - либо проявление, либо помеха личности, но не им она была обязана чертами своего характера. (Гуковский 1995:68) Эпоха, свойственные ей искания - вот что по мнению романтиков (Гуляев; Карташова 1991:81) определяло характер создаваемых творцом шедевров. И потому столь легка и воздушна на страницах новелл Паустовского музыка Моцарта и Грига, что им посчастливилось творить в Европе конца 18-начала 19 веков. Идеалы, казавшиеся совсем недавно несбыточными, вновь обрели свою притягательность и магическую силу. В это удивительное время, словно хочет сказать нам автор, возможны были самые невероятные происшествия. Дочь лесника Дагни Педерсен могла встретить в лесу композитора Эдварда Грига, а Моцарт оказаться в вечерний час на окраине Вены.
Судьба героя печальна, если его характер не соотносится с современной ему эпохой, если гений обогнал свое время. Отступив от теории романтизма Гегеля, утверждавшей “преимущественную пригодность для художественного изображения людей “героического века” и, наоборот, непригодность для него людей современности, слишком социально-определенных, связанных путами социальной действительности” (Гуковский 1995:32), романтики нового поколения нашли возможности усилить личностные черты в портрете героя. Образы Аллана и Андерсена как нельзя лучше отражают эту тенденцию.
Неизменной, однако, оставалась столь характерная идеализация внутреннего мира героев. В романтизме их отличает ярко выраженная индивидуальность, душевная чистота, гордость, ум, сильная воля. Считалось, что эти качества сполна проявлялись лишь в натурах незаурядных. Романтизм создал стройную пирамиду подобного рода образов, верхние ступени в которой традиционно отводились творцам искусства, особенно богеме - музыкантам, поэтам, художникам. Новеллы Паустовского, вместе с тем показывают, сколь по-разному в романтизме трактовался порой образ творца. Социально ориентированная личность, человек, забывающий подчас о себе ради блага других людей, призванный своим творчеством облегчить их нелегкую долю, с одной стороны, и создатель чистого искусства, посвятивший себя поиску глубинной гармонии мира, сокрытой от взора простых смертных, силой своего гения способный проникать в сокровенные тайны мироздания, с другой, - так можно обозначить две концепции образа творца в новеллистике Паустовского.
Концепция диктует набор художественных средств, используемых автором. В первом случае у героя подчеркнуто земной облик, в иерархии романтизма он занимает несравненно более скромную ступень. В рассматриваемых новеллах - это лица, призванием которых стало устным словом пробуждать в душах людей добрые чувства (Андерсен, Аллан). Эти люди далеко не всегда обладают очаровательной внешностью.
Только в своих историях “Андерсен представлял себя неизменно красивым,юным, оживленным. Он щедро разбрасывал вокруг себя те опьяняющие слова,которые сентиментальные критики называют “цветами поэзии”. На самом же деле Андерсен был очень некрасив и хорошо это знал. Он был долговяз и застенчив. Руки и ноги болтались у него, как у игрушечного человечка на веревочке. Таких человечков у него на родине дети зовут “хампельманами”. (Паустовский 1973:54)
Такие герои часто не удачливы в жизни, их слово не всегда находит отклик в сердцах, столь же нескладной может быть и личная жизнь. Маленький медальон с фотографией матери, обнаруженный Чармен на шее у Аллана, - напоминание о трагедии, которую в детстве пережил великий писатель, в двухлетнем возрасте лишившийся обоих родителей.
Считавший, что самое большое счастье - в понимании, стремившийся всю жизнь обрести благодарных слушателей, он так и остался “одинок, как никто. Даже мышь, что шуршала в золе, была счастливее его. Она была серой и веселой мышью, а он был великим и никому не нужным поэтом Америки...”(Паустовский 1969:7:375)
Терпит Аллан неудачу и в своих попытках спасти Вирджинию. Мечтатель по природе, он оказался не в силах заработать даже несколько десятков долларов, необходимых для вызова врача.
Бродячий кот, и тот “знал лучше Аллана, что было нужно делать. Все последние ночи он лежал на груди у Вирджинии и согревал ее своей теплотой.” (Паустовский 1969:7:379)
Вирджиния умирает, а с ней обрывается и последняя нить, связывавшая Аллана с жизнью. Столь же неприкаянным и часто беспомощным перед жестокими реалиями жизни оказывается и Андерсен.
Подобный герой в романтизме часто становился борцом за правду и искателем справедливости. А стремление к художественной убедительности образа обуславливало реалистичность мировидения даже самых романтичных персонажей.
Индивидуализированное изображение героев - еще одна характерная черта художественных биографий. Это отличает их от портретного жанра с его тяготением к созданию неких обобщенно-символических образов.Они возникают, на первый взгляд, даже вопреки самому характеру сюжета произведения. Так, Мария, пригласив незнакомца в дом, не могла не бросить на него хотя бы мимолетного взора. Однако приводимый автором портрет незнакомца глазами Марии, хотя и содержит некоторое описание деталей его костюма, не идет дальше этого:
При свече Мария увидела худого маленького человека. Он был одет с изяществом и простотой - огонь свечи поблескивал на его черном камзоле, хрустальных пуговицах и кружевном жабо. Он был еще очень молод, этот незнакомец. Совсем по-мальчишески он тряхнул головой, поправил напудренный парик, быстро придвинул к кровати табурет, сел... (Паустовский 1969:6:536)
В данном случае, напудренный парик красноречиво указывает на принадлежность миру искусства. А молодость героя, его благородство заставляют ожидать чего-то необыкновенного. Потому так пунктуально и подчеркивает автор эту черту своих героев:
“ Он ( Моцарт - ВП ) был еще очень молод...” (Паустовский 1969:6:536)
В таких портретах традиция романтизма берет вверх над биографичностью образа.
7. “Лирические кульминации” Паустовского
7.1 Роль кульминационного момента в структуре романтической новеллы
Неизбывная тоска по прекрасному, стремление к идеалу лежали в основе развития характера романтического героя. Постепенной его эволюции, однако, романтизм предпочитал моментальное преображение, “озарение”, “абсолютную мгновенную результативность духовного начала.” (Царик 1979:41) Трансформация характера героя происходила в результате пережитого им душевного потрясения, духовного порыва, круто изменившего казавшиеся незыблемыми устои жизни. Подобную метаморфозу в судьбе героев новелл Паустовского Д. К. Царик называет “лирической кульминацией”, “насыщенным мгновением <...> обладающим способностью преображать внутренний мир героя”. (Царик 1979:41) Она наступает не благодаря созерцанию шедевра искусства вообще, а в результате определенных, близких отношений личности с творцом. Признание таланта мастера - только отправная точка этих отношений. Характер же их развития зависит от того, какого рода персонаж предстает перед мастером в роли зрителя и слушателя. В портретной биографии с ее идеализированностью сюжета это, как правило, благородная личность, незаурядность которой раскрывается, однако, только под воздействием великих творений гения. Характерна в этом плане новелла “Корзина с еловыми шишками”. Автор устами Нильса описывает вероятные варианты судьбы Дагни:
“скуповатый и скучный муж”, “работа продавщицы в деревенской лавке”, “служба в одной из многочисленных пароходных контор в Бергене”. (Паустовский 1969:7:470)
Тут же обосновывается и вескость подобного рода доводов: ведь Дагни была из бедной семьи и, скорей всего, ей был уготован путь идти по стопам своих родителей, повторить их судьбу. Природные задатки Дагни, как и у тысяч ее сверстников из простых семей норвежской провинции, так и остались бы в этом случае нераскрытыми. Самое большее, что могли позволить себе их родители, так это отправить детей погостить на несколько дней в Христианию, жизнь которой казалась им преисполненной таинственной притягательной силы, олицетворением некого сокровенного смысла, постичь который в провинции не удавалось.