2. Сильные люди в рассказах Джека Лондона.
Конечно, не сразу Лондон достиг тех вершин художественного мастерства, какими являлись "Железная пята" или "Мартин Идеи". Путь к ним был сложен и длителен. Первый периоды творческого пути Лондона - это 1890-е годы, время, когда Лондон выходит на дорогу большого искусства как автор рассказов об Аляске. В этих рассказах Лондона явственно наметилась тяга к героической теме, свойственная писателю вообще. Но на том этапе подвиг представлялся Лондону
прежде всего выражением несокрушимой физической и духовной силы, естественно присущей могучей личности, утверждающей себя в упорной борьбе и с силами природы и с людьми. Однако пафос чудесных северных рассказов Лондона поражающих своими величественными пейзажами, цельными характерами, острыми ситуациями, - не в борьбе за золото, а в борьбе за человеческие души; человек, совесть которого не замерзает даже тогда, когда термометр показывает пятьдесят градусом ниже нуля,- вот подлинный герой ранних рассказов Лондона. Их прочный успех у читателя объясняется прежде всего не авантюрной остротой и даже не столько пафосом приключения, сколько этическим их содержанием, победой благородных и высоких чувств, которые так часто торжествуют у молодого Лондона. Высокие законы дружбы, чистой любви, самоотверженности вознесены писателем над грубой, пьяной, преступной суматохой обогащения, о которой он пишет чаще- "сего с отвращением. По было бы неверно но видеть и острых противоречий молодого Лондонм, сказавшихся н ого ранних рассказах. Если здоровый социальный инстинкт рабочего человека вел его вперед - к созданию прекрасных образов простых, честных люден1, способных молча совершить подлинный подвиг, то в другую сторону толкали писателя и буржуазная действительность и сильные влияния буржуазной философии, которые он жадно впитывал, пробираясь трудным путем самоучки от одного модного авторитета к другому, от Спенсера к Ницше.
Эпические черты явственно проступают и в стиле северных рассказов Лондона. Их эпическая цикличность определяется тем, что они как бы фрагменты большого целого, эпизоды клондайкской эпопеи. Их персонажи объединены тем, что все они - и люди и животные -участники драматической борьбы за существование, разыгрывающейся на фоне необыкновенно выразительного, но тоже эпически повторяющегося северного пейзажа. Лаконичны и скупы средства изображения действующих лиц, описания одежды и специального северного снаряжения, жесты и мимика усталых, занятых тяжким трудом людей, измученных жестокой природой. Эпично и словесное искусство рассказов; это чаще всего короткая, энергичная фраза, насыщенная изображением действия и психологическим содержанием, которое дано в поступках действующих лиц, а не в анализе их душевного состояния. Вывод предоставляет сделать самому читателю; искусство молодого Лондона таконо, что читатель должен многое додумать и дорисовать, пойти до конца ни дороге, только намеченной для него автором.
При всем том какое богатство характеров и живых лиц, судеб, ситуаций, возникающих в специфической обстановке бешеной борьбы за золото!
Северные рассказы отражают и эволюцию взглядов Лондона. Так, например, все отчетливее звучит в них осуждение стяжательства, всё определеннее проступает мысль о том, что человек становится зверем не только в тех случаях, когда ему приходится бороться за свою жизнь, но еще чаще – когда он ослеплён блеском золота.
Рассказы Лондона заставляли с нетерпением следить за развитием действия. Но внимание читателя приковано не неожиданными поворотами сюжета, а драматизмом ситуации. Персонажи действуют в трудных условиях, над ними нависает смертельная опасность, угрозе подвергается их жизнь - это особенность творческой манеры Лондона. Сюжет лучших рассказов сжат, концовка обрывается, словно натянутая струна, оставляя в сердце замирающий отзвук только что промелькнувших перед глазами событий. Это не американский Киплинг, как его называли некоторые обозреватели, а самобытный талант, нашедший свой путь.
1. Читая рассказ «Любовь к жизни».
"Любовь к жизни" (1905 г.) - один из самых известных северных рассказов Джека Лондона. Он включался во многие сборники произведений писателя, выходившие у нас и за рубежом.
Популярность рассказа заслуженна. Секрет ее в эмоциональном воздействии, за которым стоит высокое писательское мастерство, своеобразный художественный талант Джека Лондона.
Начинается повествование, как это нередко бывает в произведениях Лондона, со зрительных образов. Без пролога и экспозиции вводит автор читателя в центр событий.
"Прихрамывая, они спускались к речке, и один раз тот, что шел впереди, зашатался, споткнувшись посреди каменной россыпи. Оба устали и выбились из сил, и лица их выражали терпеливую покорность - след долгих лишений. Плечи им оттягивали тяжелые тюки, стянутые ремнями. Каждый нес ружье. Оба шли сгорбившись, низко нагнув голову и не поднимая глаз".
Первый ступил в "молочно-белую воду, пенившуюся по камням... Второй тоже вошел в речку вслед за первым. Они не разулись, хотя вода была холодная, как лед, - такая холодная, что ноги у них и даже пальцы на ногах онемели от холода. Местами вода захлестывала колени, и оба они пошатывались, теряя опору".
С первых строк и в дальнейшем Лондон опирается на образы, связанные с самым развитым человеческим чувством - зрением. Это помогает ему сделать картину событий наглядней, усилить иллюзию их подлинности... Разумеется, если бы писатель ограничился только этим приемом, наше восприятие лишилось бы многих ярких красок, из которых слагается образная система художественного произведения. Мы "ощущаем" холод, "слышим" вялый голос одного из спутников. Но преимущественно рассказ идет в зрительных образах - то глазами автора, то глазами участника событий.
"Он снова окинул взглядом тот круг вселенной, в котором остался теперь один. Картина была невеселая. Низкие холмы замыкали горизонт однообразной волнистой линией...", "...с гребня он увидел, что в неглубокой долине никого нет" и т. д.
Попутно Лондон сообщает, о чем путник думает: он пытается припомнить местность, представляет, как найдет тайник с патронами, обдумывает, куда пойдет дальше, он надеется, что товарищ не бросил его. Снимок сознания позволяет автору делать экскурсы во времени - в прошлое и будущее, но, как только он обращается к настоящему, он вновь дает зрительные картины одну за другой.
Вот как доводятся до сознания читателя признаки голода, который начал испытывать герой: "Он ничего не ел уже два дня, но еще больше он не ел досыта. То и дело он нагибался, срывал бледные болотные ягоды, клал их в рот и проглатывал. Ягоды были водянистые и быстро таяли во рту, - оставалось только горькое жесткое семя".
Образные картины страданий героя вызывают и усиливают наше сочувствие: "Губы у него так сильно дрожали, что шевелились жесткие рыжие усы над ними. Он облизал сухие губы кончиком языка.
- Билл! - крикнул он. Это была отчаянная мольба человека, попавшего в беду..."
Мы прочли всего лишь три страницы рассказа, а уже включены зрение, слух, вкус, ощущение холода, страха, автор вызвал первый отклик сострадания в наших сердцах.
Излюбленный прием Джека Лондона - воздействовать на читательское воображение, показав отношение действующего лица к окружающему, описывая его чувства и ощущения. Еще в начале своей писательской карьеры, но уже после того, как были созданы такие блестящие рассказы, как "Белое безмолвие", "Северная Одиссея", "Мужество женщины" и "Закон жизни", Лондон в письмах к молодому писателю Клоудесли Джонсу объяснил свои представления об истинно художественном сочинении. Убежденно и настойчиво он повторяет: "Не увлекайтесь пересказом... Пускай ваши герои сообщают об этом своими делами, поступками, разговорами и т. д. ...Пишите напряженнее... не повествуйте, а рисуйте, очерчивайте, стройте!..", "...Подходите к читателю через трагедию и ее основное действующее лицо". Все это важнейшие принципы творческого метода писателя.
В качестве примера разработки сюжета через душу главного героя Лондон приводил свой рассказ "Закон жизни". В нем речь идет о дряхлом старике индейце, которого племя оставляет умирать в снежной пустыне. "Все, что вы узнаете, - пишет Лондон, - даже оценка и обобщения, - все это делается только через этого старика индейца путем описания его впечатлений".
Лондон заставляет нас встать на место страдающего героя, проникнуться его мучениями. Такого эффекта автор достигает с помощью приемов, о которых речь шла выше, но также и с помощью тех мельчайших деталей, которые, как песчинки, новые и новые падают на чашу весов судьбы героя, характеризуя то угасание его жизненных сил, то возгорание огня его инстинкта самосохранения.
Но вернемся к рассказу "Любовь к жизни".
Первые признаки голода и страха уже появились у героя. Но он здраво мыслит, четко планирует свои ближайшие и будущие действия. Он смотрит на часы, не забывает завести их, с помощью часов определяет направление на юг, ориентируется на местности. Он остался в одиночестве с поврежденной ногой, но он способен прогнать страх. Дальше трагизм его положения усугубляется. Вначале муки голода, безуспешные попытки подбить куропатку, поймать, вычерпав воду из лужи, рыбку, поиски лягушки или хотя бы червей, чтобы заглушить неумолимый зов желудка. Вот уже его сознанием безраздельно овладело одно желание: есть! Параллельно вкраплены такие детали: от мокасин остались одни лохмотья, сшитые из одеяла носки порвались, ноги стерты до крови. Выпал снег. Человек уже не разводит костра и не кипятит воды. Спит он под открытым небом тревожным голодным сном, а снег превратился в холодный, всюду проникающий дождь.