Уже в ранних стихах Есенина нет идиллии. Есть боль, тревога, печаль, скорбь, нет одного – равнодушия к Человеку. И не только в стихах, в творчестве, но и в мыслях, в поступках юного поэта.
Гуманизм молодого поэта, его демократическая устремленность с особой силой проявляются в стихотворении «Русь»(1-1-283), наиболее зрелом в идейном и художественном отношении среди других дооктябрьских произведений Сергея Есенина. В 1915 году поэт печатает «Русь» в журнале «Северные записки». «Этим стихотворением,— вспоминает один из современников Есенина,— он и приобретает себе известность и имя».
Война была для крестьянской Руси непоправимым бедствием. Сколько русских пахарей не вернулось к отчему крову с войны! Миллионы могильных холмов — таков был кровавый след войны на земле. «Война мне всю душу изъела»,— скажет поэт позднее в «Анне Снегиной» (1-2-37).
Суров, печален, правдив в «Руси» рассказ поэта о Родине в годину военных невзгод. Атмосфера тревожного предчувствия надвигающейся беды уже ощутима в начале стихотворения:
Потонула деревня в ухабинах,
Заслонили избенки леса.
Только видно, на кочках и впадинах,
Как синеют кругом небеса.
Но поэту дорога и близка эта Русь.
Ему хочется верить, что беда, может быть, обойдет отчий край стороной. А черные тучи уже застилают горизонт... Война!
Понакаркали черные вороны:
Грозным бедам широкий простор.
Крутит вихорь леса во все стороны,
Машет саваном пена с озер.
Грянул гром, чашка неба расколота,
Тучи рваные кутают лес.
На подвесках из легкого золота
Закачались лампадки небес.
Повестили под окнами сотские
Ополченцам идти на войну.
Загыгыкали бабы слободские,
Плач прорезал кругом тишину.
Такие строки могли родиться только в сердце художника, для которого война — непоправимое человеческое горе. Вот откуда лирический накал этих строк.
Одна за другой развертываются в «Руси» грустные картины деревенской жизни во время войны. Опустели села. Осиротели избы. Изредка нежданно-негаданно приходят в деревню солдатские весточки:
Они верили в эти каракули,
Выводимые с тяжким трудом,
И от счастья и радости плакали,
Как в засуху над первым дождем.
Всей душой, всем сердцем поэт с народом — и в короткие радостные мгновения и в долгие годы горя и печали:
Я люблю эти хижины хилые
С поджиданьем седых матерей.
……………………………………………………………..
Ой ты, Русь, моя родина кроткая,
Лишь к тебе я любовь берегу.
Поджидание седых матерей... О многом заставляет нас и сегодня задуматься, многое пережить рассказ поэта о прошлых военных бедах на русской земле.
Стихотворение «Русь» — знаменательная веха во всем дооктябрьском творчестве Есенина, программное произведение молодого поэта. Любовь Есенина к родине, озабоченность поэта судьбой крестьянской Руси, ненависть к войне, тяготение, подчас стихийное, к демократическим общественным силам и идеям, к народности и реализму – всё это определяет идейно-эстетическую ценность поэзии Есенина до 1917 года.
2.2 Родина и революция в поэзии Есенина 1917-1919 гг.
«Я иным, господи, сделаю,
Чтобы зрел мой словесный луг!»
С. Есенин (1-1-318)
Время Есенина — время крутых поворотов в истории России. Это время «помечено» и революционными баррикадами пятого года, и ленской грозой двенадцатого года, и пожаром мировой войны, и крушением самодержавия в февральские дни семнадцатого года, и октябрьским залпом «Авроры».
Есенин был одним из тех русских писателей, которые с первых дней Октября открыто встали на сторону восставшего народа. «В годы революции,— писал Есенин,— был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном»(1-1-14).
Все, что свершилось в России в годы Октября, было необычно, ни с чем не сравнимо.
Судьба родины, народа, особенно многомиллионной массы русского крестьянства в революционную бурную эпоху,— вот что волнует поэта, вот что главным образом определяет идейно-художественное своеобразие стихов и поэм, написанных им в 1917—1918 годах («Преображение» (1-1-310), «Инония» (1-1-317), «Иорданская голубица» (1-1-314). Здесь новый мир предстает либо в виде утопических картин мужицкого «рая» на земле, либо в виде романтического «града Инонии», «где живет божество живых» и господствует «революционная» вера:
Едет к миру Спас.
Наша вера — в силе.
Наша правда — в нас!
(1918)
Инония – иная страна, подразумевается новая Россия, с которой происходит, должно произойти преображение. Пять лет спустя Есенин увидит, что преображения не получилось, и назовёт эту страну иначе: страной негодяев.
Поэт отбрасывает прочь мотивы смирения и покорности, звучавшие ранее в некоторых его стихах.
В бунтарской, богоборческой теме, характерной для первых послеоктябрьских стихов Есенина, прежде всего и проявлялась устремлённость поэта к новой жизни.
Высокая патетика, пророческий пафос, метафоричность образов — все это были новые черты художественного стиля поэта.
Важно отметить еще одно обстоятельство. Наряду с произведениями гражданской, политической лирики, созданными Есениным в 1917—1918 годах, дыхание грозы коснулось и его стихотворений, полных тончайшего проникновения в мир русской природы.
Я по первому снегу бреду,
В сердце ландыши вспыхнувших сил.
………………………………………………………………………
Хороша ты, о белая гладь!
Греет кровь мою легкий мороз!
Так и хочется к телу прижать
Обнаженные груди берез.
(1917)
В таких стихотворениях, как «Я по первому снегу бреду...» (1-1-137), «О пашни, пашни, пашни...» (1-1-134), «О верю, верю, счастье есть...» (1-1-140), «Вот оно, глупое счастье...» (1-1-142), «О муза, друг мой гибкий...» (1-1-145), «Теперь любовь моя не та...» (1-1-156), «Зеленая прическа...» (1-1-136), «Вот такой, какой есть...» (1-2-271), «Закружилась листва золотая...» (1-1-155), и в ряде других на первый взгляд мало примет времени. Но чем больше мы вслушиваемся в их звучание, тем отчетливее улавливаем в них новый душевный настрой поэта:
Еще и солнце не погасло.
………………………………………………………
Звени, звени, златая Русь,
Волнуйся, неуемный ветер!
(1917)
Октябрь привнёс новое в есенинскую поэзию. «Не будь революции,— подчеркивал Есенин,— я, может быть, так бы и засох на никому не нужной религиозной символике» (1-1-19).
Родина – это «новый Назарет», преображенная страна, которой предстоит через муки и крест обрести себя. Предчувствие этого, предсказание будущей революции и гражданской войны звучи в стихотворении 1916 года «Тучи с ожереба» (1-1-123):
Тучи с ожерёба
Ржут, как сто кобыл.
Плещут надо мною
Пламя красных крыл.
Небо словно вымя,
Звёзды как сосцы.
Пухнет божье имя
В животе овцы.
Верю: завтра рано,
Чуть забрезжит свет,
Новый под туманом
Вспыхнет Назарет.
Новое восславят
Рождество поля,
И, как пёс пролает
За горой заря.
Только знаю: будет
Страшный вопль и крик,
Отрекутся люди
Славить новый лик.
Скрежетом булата
Вздыбят пасть земли…
И со щёк заката
Спрыгнут скулы – дни.
Побегут, как лани,
В степь иных сторон,
Где вздымает длани
Новый Симеон.
Поэт зовёт свою Русь, «царевну сонную», приобщиться к «весёлой вере», которой теперь привержен и он («Не в моего ты бога верила…»(1-2-223).
Для изображения революционной России поэт использует, с одной стороны, библейские фразы, сюжеты, цитаты, символику. С другой стороны, в стихах о революции появляются маршевые, чеканные ритмы, отражающие дух времени, поступь эпохи. Роковой 1919 год становится переломным в сознании поэта и его творчестве. Гражданская война, голод, разруха, страшные реалии послереволюционных будней порождают чувство неуверенности, сомнения, состояние идейной смятенности. В стихотворениях 1919 года начинают звучать трагические мотивы («Я последний поэт деревни»(1-1-147). Есенин полон самых мрачных предчувствий:
Если волк на звезду завыл,
Значит, небо тучами изглодано.
Рваные животы кобыл,
Чёрные паруса воронов.
Не просунет когтей лазурь
Из пургового кашля-смрада;
Облетает под ржанье бурь
Черепов златохвойный сад.
Слышите ль? Слышите звонкий стук?
Это грабли зари по пущам.
Вёслами отрубленных рук
Вы гребётесь в страну грядущего.
Плывите, плывите в высь!
Лейте с радуги крик вороний!
Скоро белое дерево сронит
Головы моей желтый лист.
(1919)
В это суровое, грозное время не выдержало, дрогнуло сердце «последнего поэта деревни».
Мучительно встает перед ним вопрос: «Куда несет нас рок событий?» Ответить тогда на него было нелегко. Всюду вокруг были видны следы войны и разрухи: голодные, опустевшие села, тощие, неухоженные поля, черные паутины трещин на опаленной засухой, мертвой земле...
Мечты Есенина о «Граде Инонии, где живет божество живых», о патриархальном мужицком рае рушатся уже к началу 1920 года.
2.3 Отражение в поэзии С. Есенина 1920-1923 гг. духовного кризиса.
«Русь моя, деревянная Русь!
Я один твой певец и глашатай»
С. Есенин (1-1-160)
В начале 20-х гг. Есенин переживал глубокий духовный кризис, вызванный непониманием революционной действительности, и это накладывает отпечаток на его поэзию: в ней появляются мотивы одиночества, душевной усталости и трагической безысходности.
В 1920 году он пишет «Сорокоуст» (Сорокоуст — молитвы об умершем в течение сорока дней после смерти православной церкви), в котором заявляет о своем неприятии машины и города. Стихотворение открывается предчувствием надвигающейся на деревню катастрофы, которая «тянет к глоткам равнин пятерню» (1-1-333). Природа очень тонко чувствует приближение катастрофы: это и мельница, и бык. Образ врага в первой части стихотворения не конкретизируется, но Есенин указывает на главные его признаки. Это железное существо, а значит, холодное, бездушное, искусственное, чуждое природе.