Между тем в отечественной международно-правовой литературе, о правовой природе Принципов УНИДРУА существует такое разнообразие точек зрения, на которое нельзя не обратить внимание. Чаще всего Принципы УНИДРУА рассматривают в качестве международного обычая. Однако Дмитриева Г.К. предлагает рассматривать Принципы УНИДРУА как неофициальную кодификацию международных торговых обычаев. По ее мнению, термин "международный торговый обычай" является обобщающим и охватывает все применяемые в международной торговле правила неюридического характера (собственно обычаи, обыкновения, заведенный порядок). [18] При применении термина "неофициальная" Дмитриева подразумевает, что Принципы УНИДРУА и им подобные документы не могут быть отнесены к категории правовых. На таких же позициях стоит и Шестакова М.П., которая отмечает, что они являются "факультативным документом" и должны применяться лишь в случаях, когда между сторонами договора достигнуто соглашение об этом. [19] Существует и другие точки зрения, в частности Федосеева Г.Ю. рассматривает Принципы УНИДРУА в качестве обычных норм, которые не требуют для их применения специальной ссылки в контракте. "Это обусловлено тем, что большинство правил, содержащихся в тексте документа, на практике всегда и так применяются добросовестными участниками при заключении ВЭС. Вместе с тем, с другой стороны, отдельные положения Принципов имеют достаточно конкретное содержание и будут применяться лишь при наличии на них ссылки". [20] В.А. Кабатов[21] видит в Принципах УНИДРУА, с одной стороны, обычаи делового оборота, а с другой - обобщение международной практики. Он отмечает, что в качестве аналога термина "обычай" в российском законодательстве употребляются термины "обычай делового оборота" (ст.5 и 421 ГК РФ) и "торговый обычай" (ст.28 Закона "О международном коммерческом арбитраже"), а в решениях Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ (МКАС) в таком же значении встречаются ссылки на "международную коммерческую практику", "международно-правовую практику". Примером подобного подхода, по мнению В.А. Кабатова, может служить решение, вынесенное МКАС в 1997 г., в котором арбитраж разрешил дело, опираясь на международно-правовую практику, выраженную в Принципах УНИДРУА. Однако и сам МКАС не всегда последователен в трактовке правовой природы Принципов УНИДРУА, поэтому определение правовой природы этого документа со ссылкой на практику его использования МКАС должно осуществляться с особой осторожностью.
Встречается и такая точка зрения, согласно которой Принципы УНИДРУА относятся к образцам и примерным формам для договоров международной купли-продажи. [22] Однако рассматриваемые документы не имеют ничего общего с типовыми контрактами ни по структуре, ни по содержанию.
По своей структуре Принципы состоят из общих положений, положений, относящихся к заключению контрактов, их действительности, толкованию, исполнению.
К общим положениям относятся:
1) свобода сторон вступать в договор и определять его условия;
2) необязательность письменной формы заключения договора и возможность доказывания факта его заключения любым способом, включая свидетельские показания;
3) обязательность договора и возможность его изменения или прекращения только в соответствии с его условиями или по соглашению сторон;
4) приоритет императивных норм применимого права (национального, международного, наднационального) перед положениями Принципов;
5) право сторон, кроме прямо оговоренных в Принципах случаев, исключить применение Принципов, отступить от любых их положений или изменить их действие;
6) учет при толковании Принципов их международного характера и их целей, включая достижение единообразия в применении;
7) решение вопросов, прямо не разрешенных в Принципах, в той мере, в какой это возможно, в соответствии с выраженными в них общими принципами;
8) обязательность для сторон действовать добросовестно и в соответствии со стандартами честной деловой практики в международной торговле;
9) связанность сторон любым обычаем, относительно которого они договорились, и любой практикой, которую они установили в своих взаимных отношениях, а также и любым обычаем, который широко известен и постоянно соблюдается сторонами в международном обороте в соответствующей области торговли, за исключением случаев, когда применение такого обычая было бы неразумным;
10) порядок извещения сторонами друг друга, когда такие извещения требуются.
Ряд положений Принципов текстуально совпадают с Венской конвенцией о договорах международной купли-продажи 1980 года. Однако некоторые вопросы не нашли своего отражения в Конвенции. К таковым относятся положения о необходимости соблюдения добросовестности и честной деловой практики. Согласно ст.2.15 сторона свободна проводить переговоры и несет ответственности за недостижение согласия. Однако сторона, которая ведет или прерывает переговоры недобросовестно, является ответственной за потери, причиненные другой стороне. При этом недобросовестным считается вступление стороной в переговоры или их продолжение при отсутствии намерения достичь соглашения с другой стороной. В соответствии со ст.3.8 Сторона может отказаться от заключенного договора, если он был заключен в результате обманных заявлений другой стороны, включая язык выражения или образ действия, или в результате недобросовестного сокрытия фактов, которые в соответствии с разумными коммерческими стандартами честной деловой практики должны были быть сообщены этой стороной. Ст.7.1.6 не допускает использование оговорки в договоре, которая ограничивает или исключает ответственность одной из сторон за неисполнение или допускает, чтобы одна сторона произвела изменение, существенно отличающееся от того, что другая сторона разумно ожидала, если использование такой оговорки привело бы к явной несправедливости.
Применение этого документа в международных торговых отношениях постоянно освещается в зарубежной и российской литературе и нашло отражение в практике международного арбитража - Международного коммерческого арбитражного суда при Торгово-промышленной палате РФ. Интерес представляет рассмотренное в 2002 году дело о разрешении спора между канадской фирмой и российской организацией. Из материалов дела: контракт был составлен в 1998 году на русском и английском языках с указанием на то, что оба текста имеют юридическую силу. Однако тексты арбитражной оговорки в русском и английском вариантах договора не совпадали. В тексте на русском языке содержалась оговорка о передаче споров на рассмотрение в Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате РФ, а в тексте на английском языке предусматривалась передача споров "totheArbitrationcourtofRussia". Возникла дилемма, какой конкретный суд имели в виду стороны. Установив, что первоначально текст контракта был подготовлен на русском языке, который затем был переведен на английский язык, состав арбитража использовал указания о толковании на случай лингвистических расхождений в тексте договора составленном на двух или более языках. Согласно ст.4.7 Принципов УНИДРУА в таких случаях предпочтение отдается толкованию в соответствии с вариантом текста договора, который был составлен первоначально. Таким образом, суд пришел к выводу, что в английском тексте были пропущены указанные в русском тексте слова "при Торгово-промышленной палате РФ" ("attheChamberofCommerceandIndustry") [23].
Другой разновидностью неправовых (неформальных) средств регулирования международных торговых отношений являются типовые контракты, проформы, общие условия, разрабатываемые специальными международными организациями, международными ассоциациями, а также самими участниками торгового оборота, которые со второй половины XXвека приобрели большое значение в международной торговле. Как справедливо отмечает Копылова А.Н., "для внешнеэкономических отношений в целом характерна типизация включаемых в них условий, что выражается в широком использовании различных общих условий, типовых контрактов". [24] Такие типовые документы не предполагают реципирование, одобрение государственной властью и предназначаются для непосредственного использования субъектами международных торговых отношений в качестве документов не нормативно-правовых, а вспомогательного свойства. Как совершенно справедливо отмечает С.С. Алексеев, они "служат основанием для возникновения последствий, предусмотренных в нормах права, и в то же время в индивидуальном поднормативном порядке частично регламентируют содержание данных отношений". [25]
Подобного рода документы в зависимости от субъекта делятся на документы:
1) разрабатываемые на межгосударственном уровне в рамках международных организаций;
2) разрабатываемые в рамках международных неправительственных учреждений, профессиональных и предпринимательских ассоциаций;
3) разрабатываемые непосредственно участниками международных соглашений.
К первой группе относятся типовые (модельные) законы, Общие условия поставок, разнообразные руководства по составлению гражданско-правовых договоров, всевозможные правила.
Общие условия поставок представляют собой готовую форму контрактов в целом и нацелены на торгово-прикладное применение. Такого рода документы рождаются на межправительственном уровне и используются в частноправовой сфере международных отношений. Общие условия поставок носят факультативный характер и применяются в случаях, когда на них сделана ссылка в контракте. При наличии такой ссылки их положениям отдается приоритет по отношению к нормам Венской конвенции о договорах международной купли-продажи 1980 года. В частности это предусмотрено ст.90 Конвенции. Кроме того приоритет Общих условий поставок будет и перед диспозитивными нормами национального законодательства. Однако в случае расхождения положений общих условий поставок с императивными нормами национального законодательства применению подлежат последние. Такой подход наглядно виден на примере рассмотренного в 1999 году дела МКАС между румынской и российской организациями. Сторонами в договоре была сделана ссылка на Общие условия поставок СЭВ 1968\1988 гг., которые на момент заключения контракта утратили нормативные значения. Признав применимым к отношениям по контракту российское материальное право, а Общие условия поставок СЭВ - частью контракта сторон, МКАС не принял во внимание заявление ответчика о пропуске истцом срока исковой давности, предусмотренного Общими условиями поставок СЭВ. При этом было учтено, что в силу императивных предписаний российского права соглашением сторон не могут быть изменены сроки исковой давности и порядок их исчисления, а ОУП СЭВ устанавливают более короткий срок и иной порядок исчисления, чем предусмотренные в российском законодательстве[26].