| ПУШКИН: ЛЕРМОНТОВ:О, юность легкая моя, Едва касались мы до чащи наслажденья,Благодарю за наслажденья, Но юных сил мы тем не сберегли.За грусть, за милые мученья,За шум, за бури, за пиры,За все, за все твои дары.Благодарю тебя, тобоюСреди тревог и в тишинеЯ насладился... и вполне.("Евгений Онегин", гл. 6, с. XIV). |
Пушкин приветствует современника: "Блажен, кто вовремя созрел!" Лермонтовское поколение деформировано самим ходом человеческого бытия: "Так тощий плод, до времени созрелый, Ни вкуса нашего не радует, ни глаз".
3. Для друзей и окружения Пушкина счастье любви приравнивалось по силе чувств к наслаждению поэзией, искусством. Они отдавались этим страстям вдохновенно и преданно, не утратив их даже в холодной сибирской ссылке. Известно, как трепетно и нежно сибирские узники относились к их поэтическому кумиру, ответившему на пушкинское послание:
| Наш скорбный труд не пропадетИз искры возгорится пламя... |
А. И. Одоевским создан гимн "Славянские девы", посвященный женам декабристов и положенный Владковским на музыку. Возвышенному чувству прекрасного Одоевский подчинил страдания и лишения каторжан, воспев их как необходимую мзду за желанную свободу:
| Был край, слезам и скорби посвященный,Восточный край, где розовых зарейЛуч радостный, на небе там рожденный,Не услаждал страдальческих очей;Где душен был и воздух, вечно ясный,И узникам кров светлый докучал,И весь обзор, обширный и прекрасный,Мучительно на волю призывал. |
М. А. Бестужев также поддерживал своим творчеством стремление к прекрасному в сотоварищах. Это он написал русскую песню на мотив "Уж как пал туман на сине море", посвященную полку братьев Муравьевых-Апостолов, которую прекрасно исполнял А. И. Тютчев:
| Отнеси ты к ним мой последний вздохИ скажи: "Цепей я снести не мог,Пережить нельзя мысли горестной,Что не мог купить кровью вольности!... |
А брат его, Николай Бестужев не расставался с красками и кистью, запечатлевая неброские, но запоминающиеся неповторимостью пастели севера. По сохранившимся рисункам можно составить представление о том, что ласкало и угнетало душу узников в их тридцатилетней каторге. Только в Сибири Н. Бестужев создал свыше четырехсот портретов поселенцев и свыше шестидесяти видов Читы, Петровского завода, Селенгинска [3].
Остро эмоциональное восприятие поэзии и искусства не раз встречается в стихах А. С. Пушкина. Лермонтов именно по этой примете отличит свое поколение от пушкинского, отметив в нем утрату облагораживающего эстетического чувства.
| ПУШКИН: ЛЕРМОНТОВ:Порой опять гармонией упьюсь, Мечты поэзии, создания искусстваНад вымыслом слезами обольюсь. Восторгом сладостным("Элегия", Безумных лет угасшее веселье) Наш ум не шевелятПо прихоти своей скитаться здесь и там,Дивясь божественным природы красотамИ над созданьями искусств и вдохновеньяТрепеща радостно в восторгах умиленья -- Вот счастье, вот права!(Из Пиндемонти). |
4. Пушкин и его единомышленники не боялись открыто высказывать свои благородные гражданские и патриотические чувства. Их патетически приподнятая патетика могла звучать как на широкой публике, так и в узком дружеском обществе. Не случайно интимное посвящение П. Я. Чаадаеву, прозвучавшее за 20 лет до создания "Думы", стало общепризнанным:
| Пока свободою горим,Пока сердца для счастья живы,Мой друг, Отчизне посвятимДуши прекрасные порывы!Товарищ! Верь, взойдет она,Звезда пленительного счастья,Россия вспрянет ото сна... |
Молодежь лермонтовской эпохи уже стесняется такой открытой эмоциональности. Воззвания "Мой друг! Отчизне посвятим Души прекрасные порывы!", "Товарищ, верь..." кажутся им чрезвычайно выспренними, сам пафос воспринимается неуместной экзальтацией. Их отношение к жизни имеет совершенно иные характеристики:
| Мы жадно бережем в груди остаток чувства -Зарытый скупостью и бесполезный кладТая завистливо от ближних и друзейНадежды лучшие и голос благородныйНеверием осмеянных страстей... |
5. Пушкин уверен в том, что потомки с балгодарностью и почтением отнесутся к эпохе "отцов", времени "открытий чудных", поэтических Атлантов, искренних чувств и открытых форм их выражений:
| Но пусть мой внукУслышит ваш приветный шум, когдаС приятельской беседы возвращаясь,Веселых и приятных мыслей полон,Пройдет он мимо вас во мраке ночиИ обо мне вспомянет. |
Лермонтов не рассчитывает на уважительное отношение к своему поколению, состарившемуся в бездействии, увянувшему до времени без борьбы, одинаково равнодушному к добру и злу, прошедшему над миром без шума и следа:
| И прах наш, с строгостью судьи и гражданина,Потомок оскорбит презрительным стихом,Насмешкой горькою обманутого сынаНад промотавшимся отцом. |
Пушкин обещал своим героическим современникам:
| Не пропадет ваш скорбный труд,И дум высокое стремленье. |
Грядущее лермонтовского поколения "иль пусто, иль темно", поэтому оно уйдет "Не бросивши векам ни мысли плодовитой, Ни гением начатого труда".
Как видим, в приведенных сопоставлениях перекличка поэтов различных эпох идет не только в плане темы и мысли, но и на уровне образа и даже поэтического слова. Лермонтов подхватывает пушкинскую мысль и развивает ее вариации в другой тональности в прямо противоположном контексте. Пушкинская образность, вмонтированная в строки лермонтовской "Думы", не только усилила в ней чувство горечи от утраты современниками былых высоких идеалов, но и обогатила смысловыми обертонами, придала историческую и философскую объемность общественному звучанию стиха. По силе напряженности, страстности высказываний мрачный укор "Думы" не уступает ликующей вере "К Чаадаеву".
В. Г. Белинский первым заметил мощь мысли и чувства лермонтовской "Думы", "громовую силу бурного одушевления, исполинскую энергию благородного негодования и глубокой грусти". "Пушкин умер не без наследника", - сказал Белинский, прочитав "Смерть поэта". "Дума" дает нам возможность увидеть, как Лермонтов благородно распорядился полученным от Пушкина поэтическим наследством.
SUMMARY. The authors trace the creative exchange between A. S. Pushkin and M. Y. Lermontov.
Список литературы
Макиавелли Н. О государственном интересе // История всемирной литературы. - М., 1987. - С. 43.
Герцен А. И. Литература и общественное мнение после 14 декабря 1825 года//Собр. соч. в 3-х тт. Т. З. - С. 442.
Гессен А. Во глубине сибирских руд. - М., 1965. - С. 279-283.