"Надо память до конца убить,
Надо, чтоб душа окаменела,
Надо снова научиться жить".
Но для неё неприемлема такая плата за существование – плата ценою беспамятства, ценою обездушивания. Такому выживанию – без сына, без памяти – она предпочитает смерть. И сразу же после приговора звучит материнская мольба, обращенная к смерти:
Ты всё равно придешь – зачем же не теперь?
Я жду тебя – мне очень трудно…
Я потушила свет и отворила дверь
Тебе, такой простой и чудный.
Прими для этого какой угодно вид,
Ворвись отправленным снарядом
Иль с гирькой подкрадись, как опытный бандит,
Иль отрави тифозным чадом.
Иль сказочкой, придуманной тобой
И всем до тошноты знакомой, -
Чтоб я увидела верх шапки голубой
И бледного от страха управдома.
Мне всё равно теперь.
Главка IX, оказалось бы, завершает сюжет болезни матери: "безумие крылом души накрыло половину", "манит в черную долину", в долину смерти, где не будет ничего – автор подчеркивает эту мысль, используя повтор:
Ни сына страшные глаза –
Окаменелое страданье,
Ни день, когда пришла гроза,
Ни час тюремного свиданья,
Ни милую прохладу рук,
Ни лип взволнованные тени,
Ни отдаленный легкий звук –
Слова последних утешений.
Не будет ничего, что поддерживало рассудок и жизнь матери, но А.А. Ахматова вводит и X рассмотрим какова её роль в поэме.
Это 2-х частная миниатюра – прямое обращение к евангельской проблематике – является кульминацией. Появление религиозной образности подготовлено не только упоминанием спасительных обращений к молитве, но и всей атмосферой страданий матери, отдающей сына на неизбежную, неотвратимую смерть. Страдания матери ассоциируются с состоянием Богородицы, Девы Марии; страдания сына с муками Христа, распятого на кресте.
Появляется образ "Небеса расплавились в огне". Это знак величайшей катастрофы, всемирно-исторической трагедии, какой является смерть Мессии. Речь идет не о предстоящем воскресении из мертвых, трагедия переживается в земных каторгах – страдания, безнадежность отчаяния. И слова, произносимые Христом накануне своей человеческой смерти, вполне земные, обращенные к Богу – упрек, горькое сетование о своем одиночестве, покинутости, беспомощности. Слова же, сказанные матери, - простые слова утешения, жалости, призыв к успокоению ввиду непоправимости, необратимости случившегося.
В первом четверостишии в центре внимания "треугольник" – "Святое семейство": Бог-отец, Богоматерь и Сын Человеческий. Во втором четверостишии появляется другой "треугольник": Возлюбленная, любимый учение и любящая мать:
Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.
Горе возлюбленной экспрессивно, наглядно – это истерика неутешного горя женщины, горя мужчины – интеллектуала статично, молчаливо. Что же касается горя матери, то о нем вообще ничего невозможно сказать. Масштабы её страданий несопоставимы ни с женским, ни с мужским. Это беспредельное и невыразимое горе, её утрата невосполнима, потому что это её единственный сын и потому, что этот сын-Бог, единственный на все времена спаситель. "Распятие в "Реквиеме" – вселенский приговор бесчеловечной системе, обрекающей мать на безмерные и неутешительные страдания, а единственного ей возлюбленного, сына – на небытие.
Сходство и различие женских образов в повести Л. Чуковской "Софья Петровна" и в поэме А. Ахматовой "Реквием"
Итак, перед нами произведения двух разных авторов. Произведения написаны в 30-40 годы XX века и рассказывают о страшной трагедии не только отдельного человека, но и всего народа.
В центре внимания и Чуковской, и Ахматовой женская судьба матери, потерявшей сына. Я думаю, это не случайно: именно женщина чутко реагирует на происходящие вокруг изменения. А между матерью и сыном существует ещё более тесная связь, разрыв которой причиняет страшную боль и ребенку, и матери. И Чуковская, и Ахматова показывают, как по вине чудовищных обстоятельств нарушается естественный ход жизни: сын оказывается под угрозой смерти раньше матери, а мать становится пости свидетелем страданий и гибели сына, её кровиночки. После этого мать не может жить в мире, в котором нет сына, поэтому и героиня повести, и героиня поэмы обречены на смерть физическую, которая последует вскоре вслед за моральной гибелью. Авторы не рисуют картину смерти матери, но, привлекая наше внимание к художественным деталям, дают нам возможность понять глубину потрясения, переживаемого героинями. Следовательно, можно говорить о психологизме и того, и другого произведения.
Литература
1. Ахматова А.А. "Реквием" в книге "Ахматова А. И Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. Драматургия. Эссе", М.: "Олимп", 1997, стр. 1957-164.
2. Чуковская Л.К., "Записки об А. Ахматовой" том I, 1938-1941, М.: "Нева", 1989 №6, стр. 30-31.
3. Чуковская Л.К. "Софья Петровна" в ст. "Трудные повести 30-х годов", М.: "Молодая гвардия", 1992, стр. 485-560.
4. "Литература. Большой справочник для школьников и поступающих в вузы", М.: "Дрофа", 1998, стр. 587-588.
5. "Русская литература. Большой справочник для школьников и поступающих в вузы", М.: "Дрофа", 1998, стр. 1159-1201.
6. Лейдерман Н.Л. "Реквием", "А. Ахматова в контексте и времени", М.: "Просвещение", 1998, стр. 502-504.