Двум равным половинам автор отводит место в романе как военным действиям, так и событиям гражданской жизни. В этом отношении чередование военных и бытовых сцен дается примерно одинаковыми частями, оно находится в развновесии по отношению целого объема романа. Прерывая описания военных действий, повествование описывает развитие почти всех линий семейной хроники – жизни Курагиных, Болконских, Безуховых, Ростовых. В работе над первой половине романа описание всех семей проходит как правило – например, после Шенграбенского сражения в связи с развитием сюжета показаны Курагины, Пьер Безухов и Болконские. О каких-либо событий семейной жизни Ростовых здесь не говорится, но автор упоминает их, соблюдая принятый ин порядок держать их в поле зрения повествования.
В авторском сознании две половины романа – военно-историческая и гражданская – соответствуют смыслу заглавия - «Война и мир» и служат его уточнением, т.е. мир здесь опять мыслится не только как состояние, противоположное войне, но и как повседневная гражданская, невоенная жизнь людей. В сопоставлении одного и другого однако присутствуют и смысловые оттенки, говорящие о влиянии войны на мир, людей, их взгляды, чувства и поведение.
Соединение семейной хроники с событиями народной войны предтсавляет собой основной стержень развития действия в романе. В искусном переплетении двухстороннего действия автор с жизненной наблюдательностью прослеживает частные судьбы людей, выясняя, как выдерживали великое испытание и вели себя люди разных положений, взглядов и характеров, какое влияние оказывал на них ответственный исторический момент.
В соответствии с этом роман начинается с показа мира, а потом уже переходит к картинам войны. Таким образом читатель знакомится с основными героями до того, как они становятся участниками войны. А это уже влияет и на само восприятие описания войны как явление – это уже не просто война, а война с участием знакомых лиц, у которых есть своя жизнь, помыслы и стремления.
Приемы композиционного построения «Войны и мира» у Толстого играют необычно активную роль в выяснении отдельных тем и духошнолго облика героев. Так, чередование глав, логика их следования определяется не только хронологией исторического события, но и философскими соображенипями автора, занимающегося его этическими и нравственными проблемами.
Постановка вопроса, почему та или иная глава находятся на именно на том месте, а не на каком-либо другом оказывается весьма плодотворной в процессе исследования жанровых особенностях «Войны и мира», так как известно что Толстой немало работал над целесообразностью расположения этих глав. В результате сама композиция романа имеет свой бессловесный язык, подсказывающий аввторское решение сложных вопросов, могущих вызвать затруднение у читателя.
Последовательност действия, например, помагает понять генезис и место концепции романа образа Платона Каратаева, показанного в определенный момент духовных исканий Пьера Безухова. Пьер встречается с ним после своих душевных потрясений, пережитых во время расстрела невинных русских французами, когда он «потерял веру и в благоустройство мира, и в человеческую, и в свою душу, и в бога. Мир завалился в его глазах». Он видел, как солдаты не хотели расстреливать пленных, их охватил ужас, но беспощадностии жестокости от них требовал порядок. Веру в жизнь, потерянную после сцены с расстрелом, Пьеру возвращает Платон Каратаев. Об этом в романе говорится совершенно определенно: «Пьер долго не спал и открытыми глазами лежал в темноте, прислушиваясь к мерному храпенью Платона, лежавшего подле него, и чувствовал, что прежде разрушенный мир теперь с новою красотой, на каких-то новых и незыблемых основах, двигался в его душе» (12,48)
Композиция все время подчеркивает мысл изображаемых явлений жизни и вносит уточнения в понимание георев романа, делая акцент на тех или иных особенностей. Так, в XI- XII главах второго тома, когда Пьер после своего южного путешествия заезжает сначала в Богучарово к Андрею Болконскому, потом вместе с ним – в Лысые горы, где они встретились с княжной Марьей, речь идет главным образом о духовных исканиях этих героев. Они пережили многое к настоящему моменту, во многом разочаровались и чувствуют себя на распутье, но не оставляют исканий. Они говорят о жизненных идеалах и планах, продолжая задаваться высокими нравственными вопросами и поисками путей широкой и полезной деятельности. В особенности на высокий лад настроена беседа Пьера и Андрея на переправе через реку, когда они говорили о жизни, о назначении человека, о равенстве, братстве и любви. И после всего этого идет XVглава, в самом начале которой говорится о возвращении Николая Ростова в полк и о его восторгах от армейской жизни и службы. В ней он нашел свой идеал, здесь ему было все ясно и «не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах» (10, 124-125)
Философскому, историческому роману-эпопее Л. Н. Толстого "Война и мир" присущи также и черты романа психологического. Страница за страницей раскрываются перед читателем характеры героев Толстого в их похожести и разнообразии, статичности или изменяемости.Все пласты романа, сопряжение масштабности эпопеи с детализацией психологического анализа и с глубиной авторских размышлений делают уникальным жанр "Войны и мира". С. Бочаров отмечает, что в этом романе "принципиально соизмеримы и равноценны в своей значительности сцены семейные и исторические" (Бочаров С. "Война и мир" Л.И. Толстого. // Три шедевра русской классики. М., 1971). Для Толстого бытовая, частная жизнь и жизнь историческая едины, эти сферы внутренне связаны и взаимообусловлены. То, как поведет себя человек на поле боя, на дипломатической встрече или в любой иной исторический миг, определяется теми же законами, что и его поведение в частной жизни. И истинная ценность человека, в понимании Толстого, зависит не только от его реальных достоинств, но и от его самооценки. Абсолютно прав Е. Маймин, рискнувший выразить эти отношения дробью: действительная ценность человека = достоинства человека/самооценка.
Особое достоинство этой формулы в ее подвижности, динамичности: она ярко показывает изменения героев Толстого, их духовный рост или деградацию. Застывшая, неизменная "дробь" свидетельствует о неспособности героя к духовному развитию, об отсутствии у него пути. И здесь мы подходим к одному из важнейших моментов анализа романа. Герои "Войны и мира" делятся на два типа: "герои пути", то есть герои с историей, "с развитием", интересные и важные для автора в их духовном движении, и ''герои вне пути", - остановившиеся в своем внутреннем развитии. Эта довольно простая, на первый взгляд, схема очень усложнена Толстым. Среди героев "без развития" находятся не только символ внутренней пустоты Анатоль Курагин, Элен и Анна Павловна Шерер, но и Кутузов и Платон Каратаев. А в движении, в духовном развитии героев автор исследует и вечный поиск самосовершенствования, отмечающий путь Пьера, князя Андрея, княжны Марьи, Наташи, и духовный регресс Николая Ростова или Бориса Друбецкого.
Если рассмотерть более внимательно систему образов "Войны и мира", то она оказывается очень четкой и подчинена глубокой внутренней логике произведения. Два героя "вне пути" оказываются не только персонажами романа, но и символами, определяющими направленность духовного движения, тяготения остальных героев - это образы Кутузова и Наполеона.
Вся глубина понимания исторических процессов, вся полнота знания "последней правды" о России и духовного слияния с русским народом сконцентрированы в образе Кутузова. Это - светлый полюс романа. Образ народного полководца для Толстого во всех отношениях идеален, так что Кутузову уже как бы и некуда развиваться: его духовная задача - постоянно жить на этой высшей точке своего развития, не допустить для себя ни единого эгоистического шага.
Образ Наполеона - темный полюс романа. Холодный эгоизм, ложь, самовлюбленность, готовность ради достижения своих низких целей жертвовать чужими жизнями, даже не считая их,- таковы черты этого героя. Он тоже лишен пути, ибо его образ-предел духовной деградации. Вся дьявольская "наполеоновская идея", с 1805 года занимавшая русское общество, сконцентрирована, всесторонне проанализирована и заклеймена Толстым в образе Наполеона.
И духовный "вектор" героев "Войны и мира" может быть направлен "к Кутузову", то есть к постижению высшей правды, народной идеи развития истории, к самосовершенствованию через самоотречение, или "к Наполеону" - вниз, по наклонной плоскости: путь тех, кто боится постоянной напряженной духовной работы. И путь исканий любимых героев Толстого идет через преодоление в себе "наполеоновских" черт и идей, а путь иных - через их приятие, приобщение к ним. Именно поэтому все герои "без развития", остановившиеся, избравшие легкий путь отказа от духовной работы, объединены "наполеоновскими чертами" и образуют в русском обществе свой особый мир - мир светской черни, символизирующий "наполеоновский полюс" романа.