Смекни!
smekni.com

Библейские мотивы в лирике ФИ Тютчева (стр. 2 из 3)

Дух мыслящий , неуклонно сознающий ограниченность человеческого ума, но в котором сознание и чувство этой ограниченности не довольно восполнялись живительным началом веры; вера, признаваемая умом, призываемая сердцем, но не владевшая или всецело, не управлявшая волей, недостаточно освещавшая жизнь, а потому не вносившая в нее ни гармонии, ни единства… в этой двойственности, в этом противоречии и заключался трагизм его существования. Он не находил ни успокоения своей мысли, ни мира своей душе. Он избегал оставаться наедине с самим собой, не выдерживал одиночества и как ни раздражался “бессмертной пошлостью людской”, по его собственному выражению, однако не в силах был обойтись без людей, без общества, даже на короткое время.

Глава II :Натурфилософские представления Тютчева о мире

Уже современники Тютчева называли его поэтом мысли. Действительно, Тютчев в своем творчестве выступает не только как большой мастер поэтического слова, но и как мыслитель.

И тем не менее его стихи, конечно, не иллюстрация философских идей. Непосредственность эмоционального переживания находится в глубоком единстве с мыслью поэта. Тютчев “уходил” в своих стихах от жизни. Это казалось не справедливым, а между тем это в известной мере так, хотя Тютчева это вряд ли унижает. Тютчев действительно уходит много и много целеустремленно и последовательно. Это поэзия, освобождающаяся от всего эмпирического, житейского, затемняющего вычленение конечных проблем бытия. “Он, – заметил один старый критик, – как бы пришел к самому краю, загадочному первоисточнику вселенной. Он становился у самых границ доступного миропонимание и нашел такие слова, которые составляют предел того, что вообще может сказать о мире и о себе”. Лирику Тютчева обычно называют философской. Русская поэзия знает философские стихи, когда поэты (например, так называемые любомудры) прямо излагали свои воззрения, применяя их к конкретному случаю, иллюстрируя образами. Этого никак нельзя сказать о Тютчеве. Его стихи философичны только по проблематике, по глубине, по способности выйти к конечным вопросам бытия: жизнь и смерть, вера и безверие, хаос и космос. Но мысли и чувства поэта лишены абстрактности, их пробуждает только конкретная жизнь, и они высекаются со страшной силой, отзываясь захватывающим лирическим порывом. И никогда на нем не успокаиваются, рождая иной, подчас прямо противоположный. Его поэзия не информация о найденном , не провозглашение окончательных истин, не сообщение об итогах поиска, но сам неостановимый поиск.

Натурфилософские представления Тютчева о мире очень близки к религиозному миропониманию. И в его стихах часто встречаются библейские мотивы, преобладающим и наиболее ярко выраженным является мотив конца света. Хотя Тютчев ее представляет себе бытие “Земля чуть–чуть по – иному”, он “пророчит” многие вещи совершенно “по–евангельски”.

До Тютчева к самым общим проблемам бытия вселенной поднимал гениальный Ломоносов, создавший образ цветущей, пирующей натуры и звездной бездны, окружающей землю. После Ломоносова проблемы, связанные с бытием мироздания, с большой художественной силой поставлены в поэзии Тютчева. Именно Тютчев целенаправленно и сосредоточенно художественно воплотил в своей лирике натурфилософские интересы русского и западноевропейского общества конца XIII начала XIX века. Михаил Васильевич Ломоносов

Заслугой натурфилософов было осознание единства и целостности природы, взаимосвязи ее явлений, диалектики ее развития , понимание связи человека с природой. Натурфилософия конца XIII начала-XIX века повышала интерес поэтов к природе, побуждала к поэтически восторженному ее соображению воспроизведения красоты живых материальных природных сил.

Лирика Тютчева – лирика особая. Мы привычно связываем любую лирику с так называемыми лирическим героям , с ярко выраженной индивидуальностью. Лирика Лермонтова, или Блока, или Есенина – это прежде всего определенный психологический склад, своеобразная личность. Лирика Тютчева, в сущности, лишена такого индивидуального характера, да и стихи его чаще всего прямо не проецируются на биографию поэта. Герой тютчевской лирики – человек, еще точнее: человек в ней есть, но нет героя в привычном смысле этого слова. “О, нашей мысли обольщенье, Ты, человеческое я”… – сказал Тютчев. Вот это “человеческое я” и есть герой тютчевской лирики. Его поэзия очень личностна : ее герой “я”. И безличностна: я – это не характер, не так называемый лирический герой.

Даже при тех или иных, пусть и очень конкретных приметах (“через ливонские я проезжал поля”), герой от социальной, психологической, исторической конкретности освобожден. Это индивидуальность вообще. Личность в поэзии Тютчева за весь род человеческий, но не род в целом, а за каждого в этом роде, или за род, распавшийся на каждого. Эта, может быть, самая личностная в русской поэзии лирика, выразившая самые глубины личной жизни и в то же время и для того – то освободившаяся от социальной, исторической, бытовой конкретности.

Поэзия Тютчева – это человеческое “я” со своими вечными последними вопросами перед лицом мира. Прежде всего, перед лицом природы. Но тютчевская лирика, часто называется лирикой природы, отнюдь не просто лирика тех или иных пейзажей. В тютчевской поэзии, даже когда речь идет о локальной картине, мы всегда оказываемся как бы перед целым миром. “Уловить, – писал Некрасов, – именно те черты, по которым в воображении читателя может возникнуть и дорисоваться сама собой данная картина – дело величайшей трудности. Ф.И.Тютчев в совершенстве владеет этим искусством”. Тютчев умеет за каждым явлением природы ощутить всю ее колоссальную и загадочную жизнь в свете дня и во тьме ночи, в страшном хаосе и в прекрасной гармонии:

Не остывшая от зною,

Ночь июльская блистала…

И над тусклою землею

Небо, полное грозою,

Все в зарницах трепетало…

Словно тяжкие ресницы

Подымались над землею,

И сквозь беглые зарницы

Чьи – то грозные зеницы

Загоралися порой…

“Явление природы, – заметил тогда же по поводу этого стихотворения Дружинин, – простое и несложное, да сверх того взятое без всяких отношений к миру фантастическому, разрастается в картину смутного и как бы сверхъестественного величия”. Тютчев не стремится воспроизвести географически конкретный колорит места, он избегает поэтической детализации, направленной на реалистическое изображение частной картины природы. Его, как поэта, интересует бытие матери – земли в его

Александр Васильевич главных наиболее общих проявлениях, земля– у Дружинин Тютчева – как бы центр вселенной.

Глава III:Библейские мотивы в лирике Ф. И. Тютчева

Человек и природа, как правило, представляются в стихах Тютчева не только в целом, но и как бы в первозданности.

В стихотворении “Безумие”, например, пустыня предстает как извечная библейская праземля, праприрода:

Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым, небесный свод, –

Там в беззаботности веселой

Безумье жалкое живет.

Под раскаленными лучами,

Зарывшись в пламенных песках,

Оно стеклянными очами

Чего–то ищет в облаках…

Его поэтическое сознание увлекают природные стихии, с которыми связанно существование земли: воды, огня и воздуха. Стихии, которые стояли у самых истоков создания мира по библии:

“И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И стало так. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом”. …