Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.
-- Хорошо.
-- Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо...
-- Раньше-то он не нужен был.
-- Я понимаю. В общем, я схожу туда сегодня, спрошу. Но не обещаю, Максим.
Максим кивнул головой.
-- Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.
Игнатию стало отчего-то неловко.
-- Я схожу, Максим. Может, достану.
-- Ты надолго домой?
-- На пару недель. А потом -- в Гагры.
-- Зайди там к матери... Скажи: пришлю лекарство. Зайди.
-- Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем се.
-- Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?
-- Лет пять уже.
-- А я два года. Изменилось, наверно, там все...
-- Да.
-- Ну, работай.
Максим вышел из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой аптеки, пошел снова туда. Подошел к старичку аптекарю.
-- Я к вашему начальнику пройду.
-- Пожалуйста, -- любезно сказал аптекарь. -- Вон в ту дверь. Он как раз там.
Максим пошел к начальнику.
В кабинете заведующего никого не было. Была еще одна дверь. Максим толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.
-- Сейчас, -- сказали за дверью.
Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить. Вошел низенький человек с усами, с гладко выбритыми -- до сияния -- жирненькими щеками, опрятный, полненький, лет сорока.
-- Что у вас?
-- Вот. -- Максим протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось, что стало больно в груди. Заведующий повертел в руках рецепт.
-- Не понимаю...
-- Мне такое лекарство надо. -- Максим поморщился -- сердце выбрыкивало нешуточным образом.
-- У нас его нет.
-- А мне надо. У меня мать помирает. -- Максим смотрел на заведующего не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.
-- Но если нет, что же я могу сделать?
-- А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех нена, гадов!
Заведующий улыбнулся.
-- Это уже серьезнее. Придется найти. -- Он сел к теле и, набирая номер, с любопытством поглядывал на Мак. Максим успел вытереть глаза и смотрел в окно. Ему стало стыдно, он жалел, что сказал последнюю фразу.
-- Алле! -- заговорил заведующий. -- Петрович? Здоров. Я это, да. Слушай, у тебя нет... -- Тут он сказал какое-то не слово. -- Нет?
У Максима сдавило сердце.
-- Да нужно тут... пареньку одному... Посмотри, посмот... Славный парень, хочется помочь.
Максим впился глазами в лицо заведующего. Заведую беспечно вытянул губы трубочкой -- ждал.
-- Да? Хорошо, тогда я подошлю его... Как дела-то? Мгм... Слушай, а что ты скажешь... А? Да что ты? Да ну?..
Пошел какой-то непонятный треп: кто-то заворовался, кого-то сняли и хотят судить. Максим смотрел в пол, чувст, что плачет, и ничего не мог сделать -- плакал. Он очень устал за эти два дня. Он молил Бога, чтобы заведую подольше говорил, -- может, к тому времени он перестане плакать, а то хоть сквозь землю проваливайся со сты. А если сейчас вытереть глаза -- значит, надо пошевелить, и тогда заведующий глянет на него и увидит, что он плачет.
"Вот морда!" -- ругал он себя. Он любил сейчас заведую, как никого никогда, наверно, не любил.
Заведующий положил трубку, посмотрел на Максима. Максим нахмурился, шаркнул рукавом бостонового пиджака по глазам и полез в карман за сигаретой. Заведующий ничего не сказал, написал записку, встал... Максим тоже встал.
-- Вот по этому адресу... спросите Вадима Петровича. -- Не отчаивайтесь, поправится ваша мама.
-- Спасибо, -- сказал Максим. Горло заложило, и полу, что Максим пискнул это "спасибо". Он нагнул голо и пошел из кабинета, даже руки не подал начальнику.
"Вот же ж морда!" -- поносил он себя. Ему было очень стыдно.
На другой день рано утром к Максиму забежал Игнатий. Внес с собой шум и прохладу политых асфальтов.
-- Максим!.. Я поехал! Вот яд-то -- достал.
Максим вскочил с кровати.
-- Куда поехал?
-- Домой! Вот яд...
-- Так я тоже достал вчера. Флакон.
-- Ну -- два будет. Пригодится.
-- Ты сейчас прямо едешь?
-- Но. Будь здоров! Зайду попроведаю мать...
-- Погоди, Игнат, я провожу тебя.
-- Меня такси ждет...
-- Я скоро.
-- Давай. Только -- одна нога здесь, другая -- там! -- орал Игнатий. -- Пятнадцать минут осталось. Жена сейчас икру мечет в вагоне.
-- Она уже там? -- Максим прыгал по комнате на одной ноге, стараясь попасть в штанину.
-- Там.
-- Сейчас... мигом. Мы в магазин не успеем заскочить? Хотел гостинцев матери...
-- Да ты что! -- взревел Игнатий. -- Я что, по шпалам же догонять буду?!
-- Ладно, ладно...
Побежали вниз, в такси.
-- Друг, -- взмолился Игнатий. -- Десять минут до поез... Жми на всю железку. Плачу в трехкратном размере.
Машина рванула с места.
Жена ждала Игнатия у вагона. Оставалось полторы минуты.
-- Игнатий, это... это черт знает что такое, -- встретила она мужа со слезами на глазах. -- Я хотела чемоданы выно.
-- Порядок! -- весело гудел Игнатий. -- Максим, пока! Крошка, цыпонька, в вагон.
Поезд тронулся.
-- Будь здоров, Максим!
Максим пошел за вагоном.
-- Игнат, передай матери: я, может, тоже скоро приеду. Не забудь, Игнат!
-- Не-ет!
Максим остановился.
Поезд набирал ходу.
Максим опять догнал вагон Игнатия и еще раз крикнул:
-- Не забудь, Игнат!
-- Передам!
Уже расходились с перрона люди.
А Максим все стоял и смотрел вслед поезду.
... Уже никого почти не осталось на перроне, а Максим все стоял. Смотрел в ту сторону, куда уехал Игнатий.