3) Передача одаряемому имущественного права, принадлежащего дарителю в отношении третьего лица, т.е. безвозмездная уступка права требования (ст. 382, 383 ГК РФ).
4) Освобождение одаряемого от исполнения имущественной обязанности в отношении дарителя.
5) Освобождение одаряемого от имущественной обязанности в отношении третьего лица за счет дарителя, т.е. принятие дарителем долга одаряемого на себя по правилам перевода долга с согласия кредитора (ст. 391 ГК РФ).
Следовательно, договор дарения может быть как реальным, так и консенсуальным, т.е. момент заключения договора может не совпадать с переходом права собственности. И в этом случае возникает обязательственное правоотношение, содержанием которого является обязанность дарителя в будущем обогатить одаряемого за счет уменьшения своего имущества.
Дарение всегда является договором, т.е. двусторонней сделкой, основанной на взаимном соглашении. Оно предполагает согласие одаряемого принять предложенное ему имущественное право. Этим признаком дарение отличается от прощения долга, которое в соответствии со ст. 415 ГК относится к односторонним сделкам1.
Обещание подарить все свое имущество или часть его без указания на конкретный предмет дарения в виде вещи, права или освобождения от обязанности ничтожно (п. 2 ст. 572 ГК).
Гражданский кодекс не допускает дарение на случай смерти (п. 3 ст. 572). Распоряжение о передаче имущества после смерти оформляется завещанием, от которого дарение отличается тем, что имущество передается при жизни дарителя, а значит, имущество дарителя уменьшается, тогда как завещание не отражается на его имущественных правах. Кроме того, завещание может быть отменено и заменено в любое время, а дарение, как правило, безвозвратно. Дарение является договором, а завещание – односторонней сделкой. Однако если дарение совершается с целью лишить наследников их законного права на обязательную долю наследства или без цели передать право собственности на имущество, то как ко всякой мнимой или притворной сделке к договору дарения применяются нормы ст. 170 ГК РФ.
1.3 Виды договора дарения
Анализ гл. 32 ГК РФ свидетельствует о том, что собственно под договором дарения (договором дарения в тесном смысле) законодатель разумеет договор дарения, заключаемый (совершаемый) путем передачи имущества одаряемому. Нам уже приходилось отмечать, что такой договор дарения не является реальным договором, поскольку не порождает обязательственно-правовых отношений, а служит основанием для возникновения права собственности у одаряемого, поэтому его правильнее относить к особой категории вещных договоров. По этой же причине такой договор дарения, в отличие от иных гражданско-правовых договоров, не обладает качествами обязательственного правоотношения («договор-правоотношение») и формы его существования («договор-документ»). Поэтому законодательное регулирование данного договора ограничивается его регламентацией в качестве сделки, служащей основанием перехода права собственности на соответствующее имущество к одаряемому.
В то же время ГК (гл. 32) содержит ряд специальных правил, предназначенных для регулирования договора обещания дарения и договора пожертвования. Выделение данных видов договора дарения не является результатом строгой научной классификации на основе какого-либо единого критерия, а скорее объясняется наличием применительно к каждому из них определенного набора квалифицирующих признаков, отражающих особенности данных видов договоров дарения, которые требуют специального регулирования.
Договору обещания дарения присущи следующие характерные признаки. Во-первых, такой договор носит консенсуальный характер и порождает обязательство дарителя передать одаряемому вещь в собственность или имущественное право либо освободить одаряемого от обязательства. Данное обязательство является односторонним, обязанностям дарителя корреспондируют соответствующие права (требования) одаряемого. Иными словами, в лице договора обещания дарения мы имеем самостоятельный тип гражданско-правового договорного обязательства.
Во-вторых, договор обещания дарения под страхом его недействительности должен иметь обязательную письменную форму (п. 2 ст. 574 ГК РФ).
В-третьих, договор обещания дарения должен содержать ясно выраженное намерение дарителя совершить в будущем безвозмездную передачу одаряемому вещи или права либо освободить его от имущественной обязанности (п. 2 ст. 572 ГК РФ).
В-четвертых, текст договора обещания дарения должен включать в себя условия о конкретном лице, являющемся одаряемым, и о конкретном предмете дарения в виде вещи, права или освобождения одаряемого от обязанности. Обещание дарителя подарить все свое имущество или часть всего своего имущества без указания на конкретный предмет дарения признается ничтожным (п. 2 ст. 572 ГК РФ).
Таким образом, к существенным условиям договора обещания дарения (в силу того, что они названы в законе) следует отнести: условие о ясно выраженном намерении дарителя совершить безвозмездную передачу одаряемому вещи, права или освободить его от обязательства; условие о конкретном лице – одаряемом; указание на конкретный предмет дарения1.
Договор пожертвования является институтом, который не регулировался ГК 1964 г. Действующий ГК РФ относит пожертвования к видам дарения, считая их отличительным признаком назначение дара, каковым является общеполезная цель. Общая польза предполагает неопределенное число лиц, которые могут пользоваться даром. В то же время круг субъектов, в пользу
которых по закону осуществляется пожертвование, более узкий, чем круг одаряемых в договоре дарения. Целью пожертвования могут быть как цели, полезные для общества в целом, так и цели, достижение которых представляет пользу для более узкого круга лиц – лиц определенной профессии, определенного возраста, жителей определенной местности, членов определенных организаций, и т.п. Конечно, пожертвование осуществляется только передачей материального объекта или имущественного права.
В соответствии с п. 1 ст. 582 ГК РФ необходимым признаком пожертвования, как и всякого договора дарения, является безвозмездность передачи имущества. Если этот институт используетсяв корыстных целях, к нему нужно применять положения о мнимой сделке или о сделке, которую стороны действительно имели в виду (ст. 170 ГК).
В качестве примера можно привести «Систему взаимных добровольных пожертвований», созданную В. Мавроди, – «МММ-96». Гражданам предлагалось делать пожертвования «на обустройство России и повышение благосостояния ее граждан с условием встречного полного возвращения участникам средств и получения прибыли, что свидетельствует о заключении возмездного договора. Такие взносы нельзя считать пожертвованием, тем более что их цель сформулирована весьма неопределенно. Договор является притворной сделкой и должен в соответствии со ст. 170 ГК квалифицироваться как банковская операция, которая действительна только при наличии лицензии ЦБР. Поэтому указанный договор нужно определять не на основании ст. 582 ГК РФ, а в зависимости от того, имеется ли лицензия на заключение таких сделок1.
Выделение средств из государственного или местного бюджета, в том числе для общеполезных целей, не является пожертвованием, так как в этом случае нет дарения: средства используются по прямому назначению.
Предметом пожертвования может быть всякое имущество, которым лицо вправе распорядиться. Чаще всего это – денежные средства, хотя могут быть и вещи (например, для лиц, потерпевших от стихийного бедствия). Предметом пожертвования может быть и обещание передачи вещи.
Пункт 2 ст. 582 ГК РФ устанавливает, что на принятие пожертвования не требуется чьего-либо согласия. По-видимому, законодатель имеет в виду согласие не лиц, в пользу которых совершается пожертвование, а отсутствие необходимости получить согласие или разрешение органов государственного управления. Однако на этом основании было бы неправильно считать пожертвование односторонней сделкой. Ведь передача имущества является ответом на предложение делать пожертвования, и договор возникает при передаче имущества. Согласие сторон выражается и в факте принятия пожертвования, так как возможен отказ от принятия дара.
Имущество должно использоваться по объявленному назначению, а если оно не указано, – в каких-либо общеполезных целях. В противном случае пожертвование может быть отменено. Следовательно, права одаряемого ограниченны. Пользование и распоряжение имуществом должны строго соответствовать цели пожертвования. Если ввиду изменившихся обстоятельств это становится невозможным, требуется согласие жертвователей или решение суда на использование имущества для другой общеполезной цели. Последнее правило не относится к случаям, когда предложение обращено к неопределенному кругу лиц и в собранных средствах нельзя выделить имущество конкретных жертвователей.
К пожертвованию не применяются многие положения договора дарения. Оно не подлежит отмене, к нему не применяется правопреемство, предметом пожертвования не может быть освобождение от обязанности.
Недопустим отказ от передачи пожертвования.
Согласно п. 1 ст. 572 ГК одним из видов дарения является безвозмездное освобождение одаряемого дарителем от имущественной обязанности перед собой. Нетрудно видеть, что по своей конструкции этот вид дарения имеет значительное внешнее сходство с прощением долга, определяемым в ст. 415 ГК РФ как освобождение кредитором должника от лежащих на последнем обязанностей.
Дарение является двусторонней сделкой, этим признаком дарение отличается от прощения долга, которое в соответствии со ст. 415 ГК РФ относится к односторонним сделкам.
Самостоятельное и весьма важное с точки зрения правоприменительной практики значение имеет и вопрос о распространении на прощение долга тех ограничений и запретов, которые применяются в отношении договора дарения. Сегодня в отношениях между коммерческими организациями нередко практикуется прощение долга, в особенности частичное. Если бы во всех случаях прощение долга являлось одновременно и договором дарения, такие сделки следовало бы считать недействительными (ничтожными), а это, в свою очередь, повлекло бы негативные последствия (в частности, с точки зрения налогового законодательства). Например, ст. 575 ГК РФ запрещает дарение в отношениях между коммерческими организациям, вследствие чего неучет кредитором прощенных им долгов в составе своего баланса расценивался бы как занижение налогооблагаемой базы для целей исчисления налога из имущество, что влекло бы угрозу применения налоговых санкций.