В эту ночь счастливый монарх почти не сомкнул глаз. Едва солнечные лучи заиграли на снежных вершинах Сьерра-Невады, как он сел на коня и в сопровождении избранных приближенных стал подниматься по крутой и узкой тропинке на гору. Рядом с ним ехала на белом коне принцесса; ее платье искрилось от драгоценных каменьев, шею ее обвивала цепь червонного золота, на которой висела лира из чистого серебра. По другую сторону шел астролог, опираясь на посох с иероглифами, ибо он никогда не ездил верхом.
Абен Абус нетерпеливо посматривал вверх, не сверкают ли башни дворца и не видны ли на высотах террасы, густо засаженные садами, но он ничего не видел.
- Таинственность и неприступность этого места, - успокаивал астролог султана, - от того и зависят, что, пока не пройдешь зачарованные ворота и не вступишь в пределы дворца, все остается скрытым от взора.
Приблизившись к воротам, астролог остановился и указал султану на таинственные руку и ключ, высеченные на портике и на арке.
- Вот талисманы, преграждающие вход в этот рай, - сказал он. - Пока рука не опустится и не схватит ключа, ни сила человека, ни искусство мага не одолеют властелина этой горы.
И когда Абен Абус, онемевший от изумления, глядел с разинутым ртом на эти чудесные талисманы, иноходец принцессы, пройдя вперед, вошел через ворота главного входа и вместе со своей ношей оказался внутри барбакана.
- Смотри-ка! - вскричал астролог. - Вот обещанная награда: животное, которое первым войдет с ношей в магические ворота!
Абен Абус улыбнулся, ибо посчитал это шуткой почтенного старца, но когда он увидел, что тот говорит всерьез, его седая борода затряслась от негодования.
- Сын Абу Аюба, - сказал он сурово, - это - недостойное крючкотворство. Ты отлично знаешь смысл моего обещания: животное, которое первым войдет в эти ворота, вместе с его ношею. Возьми лучшего из моих мулов, нагрузи его драгоценностями моей сокровищницы, и все это будет твоим; но не смей возвышать свои мысли до той, кто является отрадою моего сердца.
- К чему мне богатства? - презрительно бросил астролог. - Разве я не владею книгой премудрости Соломона и благодаря ей - всеми сокровищами земли? Принцесса принадлежит мне по праву, ты ее мне обещал, и я требую ее как свою собственность.
Принцесса поглядывала на них с высоты коня, и этот спор седобородых старцев из-за обладания юностью и красотой вызвал на ее алых губках легкую презрительную усмешку.
Гнев монарха заставил его забыть об учтивости.
- О низкий сын жалкой пустыни! - вскричал он. - Ты, несомненно, властвуешь над многими волшебствами, но знай, что властелин над тобою - я; не рассчитывай, что тебе удастся надуть своего повелителя.
- Властелин! Повелитель! - повторил, как эхо, астролог. - Властитель кротовой норы требует повиновения от того, кому подвластны талисманы самого Соломона? Прощай же, Абен Абус! Владей своим крошечным царством, пируй в раю дураков; что до меня, то я в моем философском уединении досыта посмеюсь над тобою.
Произнеся эти слова, он схватил под уздцы иноходца принцессы, ударил своим посохом оземь и провалился вместе с нею под землю, тут же посреди барбакана. И в том месте, где разверзлась земля и они изникли, не осталось ни малейших следов.
От изумления Абен Абус на некоторое время утратил дар речи. Придя в себя, он приказал, чтобы тысячи рабочих били кирками и рыли лопатами в том месте, где исчезли астролог с принцессой. Они рыли и рыли, но все было тщетно; каменные недра горы сопротивлялись бесплодным усилиям; если им и удавалось врыться чуть глубже, земля смыкалась все снова и снова, по мере того как они вынимали ее из ямы. Абен Абус стал разыскивать вход в пещеры, сокрытые в недрах горы; некогда этот вход находился у подошвы ее и вел в подземные чертоги астролога, но его так и не удалось отыскать. Там, где когда-то было отверстие, теперь виднелась мощная гладь девственной горной породы. Вместе с исчезновением Ибрагима ибн Абу Аюба прекратилось и благодетельное действие талисманов. Бронзовый всадник пребывал неподвижным с лицом, обращенным к горе, копье его было направлено прямо туда, где провалился астролог, словно именно тут и скрывается злейший враг султана Абен Абуса.
Время от времени откуда-то из-под земли доносились глухие звуки музыки и женского голоса; один крестьянин сообщил как-то султану, что минувшею ночью он нашел в скале трещину, сквозь которую заглянул внутрь и увидел подземный чертог и астролога, сидевшего на роскошном диване и дремавшего под звуки серебряной лиры; эта лира, видимо, имела над стариком философом необыкновенную власть.
Абен Абус принялся за поиски этой щели в скале, но она бесследно закрылась; ее не нашли. Он снова и снова возобновлял попытки извлечь соперника из-под земли - все было напрасно. Чары руки и ключа были слишком могущественны, чтобы их могла одолеть власть человека. Что же касается вершины горы - места расположения обещанного дворца и сада, - то она оставалась пустынной и голой; очевидно, этот обетованный элизий был скрыт силою волшебства от глаз человеческих, либо он был только басней астролога. Люди благодушно пришли к последнему выводу, так что некоторые стали называть это место "Султанская блажь", а другие - "Рай дурака".
В довершение несчастий Абен Абуса соседи, которых он, пребывая под защитою волшебного всадника, задирал, презирал и истреблял в свое удовольствие, проведав, что он лишился своих магических чар, стали со всех сторон устраивать набеги на его земли, и остаток жизни миролюбивейшего из государей прошел в непрерывных тревогах и беспокойстве.
Наконец Абен Абус умер и был погребен. Миновали многие годы. На горе, с которой связано столько событий, выстроена Альгамбра, и в ней до некоторой степени явлены миру сказочные красоты сада Ирем. Впрочем, очарованные ворота существуют доныне; они все еще, без сомнения, пребывают под покровительством магической руки и ключа, называются Вратами Правосудия и служат главным входом в эту старинную крепость. Под этими крепостными воротами, как говорят, в своем подземном жилище все еще обитает астролог, по-прежнему дремлющий на своем ложе, по-прежнему убаюкиваемый серебряной лирой принцессы.
Старые инвалиды, стоящие тут на часах и несущие охрану ворот, слышат иной раз какое-то пение и музыку, особенно в летние ночи, и, уступая их снотворному действию, мирно почивают у себя на постах. Мало того, клонящие долу флюиды здесь настолько могущественны, что даже те, кто несут службу в дневные часы, обыкновенно дремлют на каменных скамьях внутри барбакана или похрапывают где-нибудь в тени соседних деревьев, так что, говоря по правде, среди всех постов христианского мира эти - самые что ни на есть клонящие долу. И все это, как утверждают предания старины, продлится много, много веков. Принцесса по-прежнему будет пленницею астролога, астролог по-прежнему будет впадать в магический сон, навеваемый на него принцессой, и так - до последнего дня, если только мистическая рука не схватит наконец предопределенный ей ключ. И в этот день волшебная гора освободится от своих чар.