– Все дело в чемодане, это за ним охотится Морра, – ответил Хемуль.
– Экое чудовище! – воскликнула Муми-мама. – Отнять у малюток последние вещички!
– Так-то оно так, – сказал Хемуль. – Да вот есть осложняющее обстоятельство. Похоже, чемодан-то принадлежит Морре.
– Гм... – произнесла Муми-мама. – Обстоятельство и вправду отягчающее. Надо поговорить со Снорком, он такой мастер наводить во всем порядок.
Снорк живо заинтересовался.
– Случай чрезвычайный, – сказал он. – Созываем собрание. Явка в три часа под сиреневыми кустами, будем решать вопрос.
Был чудесный теплый день, полный душистого аромата цветов и гудения пчел. Как нарядный букет, стоял сад в сочных красках позднего лета.
Между кустами натянули гамак Ондатра с объявлением: «Морра обвиняет». Снорк, в парике из древесной стружки, сидел на ящике и ждал.
Всякому было видно, что это судья. Прямо напротив, за перекладиной, недвусмысленно изображавшей скамью подсудимых, сидели Тофсла и Вифсла и ели вишни.
– Прошу назначить меня обвинителем, – сказал Снифф. (Он никак не мог забыть, что Тофсла и Вифсла обозвали его старой облезлой крысой.)
– В таком случае я буду их защищать, – сказал Хемуль.
– А я-то, а я-то! – воскликнула фрекен Снорк.
– А ты будешь Голос народа, – сказал ее брат. – Члены Муми-семьи будут свидетелями. Что касается Снусмумрика, то он может вести протокол судебного заседания. Только по всем правилам.
– Позвольте спросить, а почему нет защитника у Морры? – поинтересовался Снифф.
– В этом нет нужды, – сказал Снорк. – Морра права. Ну как вы там, все готовы? Начинаем. – И он трижды стукнул по ящику молотком.
– Тысла все понимасла? – спросил Тофсла.
– Совсем ничегосла, – ответил Вифсла и плюнул в судью вишневой косточкой.
– Высказываться будете тогда, когда вас спросят, – сказал Снорк. – Отвечайте только «да» или «нет» – и ничего больше. Кому принадлежит вышеозначенный чемодан – вам или Морре?
– Дасла! – сказал Тофсла.
– Нетсла! – сказал Вифсла.
– Запиши: подсудимые противоречат друг другу! – воскликнул Снифф.
Снорк застучал по ящику.
– Тихо! – крикнул он. – Спрашиваю в последний раз – чей это чемодан?
– Насла! – сказал Вифсла.
– Они говорят, что чемодан их, – перевел Хемуль. – Утром они утверждали обратное.
– В таком случае не может быть и речи о том, чтобы отдать его Морре, – с облегчением произнес Снорк. – Жаль только, все мои старания пошли впустую.
Тофсла потянулся к Хемулю и что-то шепнул ему на ухо.
– Вот что говорит Тофсла, – сказал Хемуль. – Только Содержимое чемодана принадлежит Морре.
– Ха! – сказал Снифф. – Так я и думал. Все просто, как апельсин. Морре надо вернуть Содержимое, а эти свиномордии пусть остаются при своем тухлом чемодане.
– Ничего не просто! – дерзко крикнул Хемуль. – Вопрос не в том, кому принадлежит Содержимое, а в том, кто имеет на него больше прав. Всякой вещи – достойный хозяин! Вы все видели Морру, и я спрашиваю: может ли она при такой внешности иметь право на Содержимое чемодана?
– А ведь верно! – удивленно согласился Снифф. – Ну и ловко же ты это подвел! Но вы только представьте себе, какая она одинокая, эта Морра, никто ее не любит, а она так все любит. Может, Содержимое – это все, что у нее есть! Так что же, отнять у нее все? Одна-одинешенька, в ночи, – тут голос Сниффа задрожал, – обманутая, обобранная Тофслами и Вифслами... – Он всхлипнул и не мог продолжать.
Снорк заколотил по ящику.
– Морра не нуждается в защите, – сказал он. – К тому же твоя аргументация – и Хемуля тоже – продиктована личным чувством. Слово свидетелям! Высказывайтесь!
– Мы ужасно любим Тофслу и Вифслу, – заявило Муми-семейство. – Морру мы невзлюбили с самого начала. Очень жаль, если придется вернуть ей Содержимое.
– Закон есть закон, – внушительно произнес Снорк. – Держитесь существа дела! Тем более что Тофсла и Вифсла не видят разницы между законом и беззаконием. Такими они родились и не могут иначе. Что имеет сказать защитник?
Оказалось, что все это время Ондатр спал в своем гамаке.
– Ладно, – сказал Снорк. – Адвокату явно безразлично, оправдают его подзащитных или нет. Все сказали, что хотели? Сейчас я оглашу приговор.
– Прошу прощения, – сказал Голос народа, – а нельзя ли узнать, из чего, собственно, состоит Содержимое?
Тофсла опять что-то шепнул Хемулю. Тот кивнул.
– Это секрет, – сказал он. – Для Тофслы и Вифслы Содержимое – самое прекрасное, что только есть на свете, а для Морры лишь самое драгоценное.
Снорк покивал головой и нахмурился.
– Трудный случай, – сказал он. – Тофсла и Вифсла рассуждают совершенно правильно, а поступают неправильно. А закон есть закон. Я должен подумать. А ну примолкните!
Под кустами сирени водворилась глубокая тишина. Лишь пчелы гудели, да сад пламенел на солнце.
По траве вдруг потянуло холодком. Солнце закрылось тучкой, сад посерел.
– Что это? – спросил Снусмумрик, подымая глаза от протокола.
– Опять она, – прошептала фрекен Снорк.
На замерзшей траве перед ними сидела Морра и таращила на них глаза.
Она медленно перевела взгляд на Тофслу и Вифслу, заворчала и стала подползать все ближе.
– Караулсла! – заголосил Тофсла. – Спаслите насла!
– Стоп, Морра, – сказал Снорк. – Я хочу сказать тебе кое-что.
Морра остановилась.
– Я принял решение, – продолжал Снорк. – Не согласишься ли ты, чтобы Тофсла и Вифсла выкупили Содержимое чемодана? Сколько ты за него просишь?
– Дорого! – ответила Морра ледяным голосом.
– Хватит тебе моей золотой горы на острове хатифнаттов? – спросил Снорк.
Морра отрицательно покачала головой.
– Фу, как холодно стало, – сказала Муми-мама. – Схожу-ка я за своей шалью.
Она пробежала через сад, по которому растекалась стужа от следов Морры, поднялась на веранду, и тут ей пришла в голову счастливая мысль. Разгоряченная от волнения, сняла она с комода шляпу Волшебника. Лишь бы только Морра оценила ее по достоинству! Вернувшись на место разбирательства, Муми-мама поставила шляпу на траву и сказала:
– Вот самая большая драгоценность во всем Муми-доле! Известно ли тебе, Морра, что вышло из этой шляпы? Чудесные управляемые тучки, фруктовый сок вместо воды и деревья с плодами. Это единственная волшебная шляпа на свете!
– Докажи! – насмешливо сказала Морра.
Муми-мама положила в шляпу несколько вишен. Наступило гробовое молчание.
– Лишь бы не получилась какая-нибудь гадость, – прошептал Снусмумрик на ухо Хемулю.
Но им повезло. Морра заглянула в шляпу и увидела в ней горсть алых рубинов.
– Ну что я тебе говорила! – радостно сказала Муми-мама. – Подумай только, что может получиться, если положить туда, скажем, тыкву!
Морра посмотрела на шляпу. Посмотрела на Тофслу и Вифслу. Потом снова на шляпу. Видно было, что она думает изо всех сил.
Наконец Морра сгребла шляпу в охапку и, не сказав ни слова, ускользнула холодной серой тенью. Ни ее, ни шляпы Волшебника в Муми-доле больше не видели.
Все краски разом потеплели, и гудящее пчелами, напоенное ароматом цветов лето продолжало идти своим чередом.
– Слава богу, что мы избавились от шляпы, – сказала Муми-мама. – Наконец-то она сотворила доброе дело.
– А все равно тучки – это было здорово, – сказал Снифф.
– И играть в Тарзана в девственном лесу – тоже, – печально вторил ему Муми-тролль.
– Как хорошосла всесла сошлосла! – радостно сказал Вифсла, берясь за чемодан, все это время стоявший на скамье подсудимых.
– Феноменальносла! – ответил Тофсла и обнял Вифслу.
Они вместе пошли к дому, а остальные стояли и смотрели им вслед.
– Что они сказали? – спросил Снифф.
– Добрый день, примерно в этом роде, – ответил Хемуль.
ГЛАВА ПОСЛЕДНЯЯ,
очень длинная, в которой описывается, как Снусмумрик отправился странствовать и как стало известно Содержимое чемодана, как Муми-мама получила обратно свою сумку и на радостях закатила пир горой и, наконец, как в Муми-дол явился Волшебник.
Стоял конец августа. Кричали по ночам совы, и летучие мыши большими черными стаями беззвучно кружили над садом. Лес был полон запаха гари, море неспокойно ворчало. Вся природа дышала грустью и ожиданием, луна стала огромная и яркая. Муми-тролль, сам не зная почему, всегда особенно любил эти последние летние недели.
Голос ветра и моря звучал теперь иначе, воздух был полон предчувствием перемен, деревья словно чего-то ждали.
«Уж не готовится ли что-то необыкновенное? – думал Муми-тролль. Он давно уже проснулся и лежал просто так, глядя в потолок. – Похоже, еще совсем рано и день будет солнечный», – продолжал размышлять он.
Тут он повернул голову и увидел, что кровать Снусмумрика пуста.
В ту же минуту под окошком послышался тайный сигнал – один длинный свисток и два коротких, что означало: какие у тебя планы на сегодня?
Муми-тролль вскочил с постели и выглянул в окошко. Сад еще лежал в тени, было прохладно. Под окном стоял Снусмумрик и ждал.
– Пи-хо! – произнес Муми-тролль тихонько, чтобы никого не разбудить, и спустился вниз по веревочной лестнице.
– Привет, – сказал он.
– Привет, привет, – отозвался Снусмумрик.
Они сошли к реке и уселись на перила моста.
– Ты спрашиваешь о планах? – сказал Муми-тролль. – У тебя у самого-то есть какой-нибудь план?
– Да, – ответил Снусмумрик. – У меня есть план. Из тех, что предназначаются только для одного. Ну ты понимаешь.
Муми-тролль посмотрел на него долгим взглядом и сказал:
– Ты хочешь уйти.
Снусмумрик кивнул.
Они сидели и молча болтали ногами над речкой. Она не останавливаясь бежала от них все дальше и дальше, к незнакомым местам, куда неодолимо тянуло Снусмумрика и куда он хотел отправиться совсем один.
– Когда ты уходишь? – спросил Муми-тролль.
– Прямо сейчас! – сказал Снусмумрик, соскочил с перил и потянул носом утренний воздух. Хороший денек для путешествия. Гребень горы алел в лучах солнца, и дорога, извиваясь, взбиралась на него и исчезала за перевалом. Там новая долина, а за ней новая гора...