В сознании писателя окончательно определился перелом. С. Т. Аксаков замечает: «...Он начал писать «Мертвые души» как любопытный и забавный анекдот. Только впоследствии он узнал, говоря ero словами, «на какие сильные и глубокие мысли и глубокие явления может навести незначащий сюжет», что... мало-помалу составилось это колоссальное здание, наполнившееся болезненными явлениями нашей общественной жизни... впоследствии почувствовал он необходимость исхода из этого страшного сборища человеческих уродов. Отсюда начинается постоянное стремление Гоголя к улучшению в себе духовного человека и преобладание религиозного направления, достигшего впоследствии... Takoro высокого настроения, которое уже несовместимо с телесным организмом человека...»
Отныне все последующие труды писателя подчинены реализации неосуществимой цели: гоголь ощущает себя проповедником, он стремится научить людей жить по высоким нравственным законам. «Когда вся утопичность, которая была в Гоголе, когда он писал «Ревизора», получил жестокий удар от явного несовпадения художественной ценности созданий искусства (в данном случае «Ревизора») с ее воздействием на нравы, на моральное сознание общества. То тогда Гоголь нашел в религиозном миропонимании иную базу для осмысления функции искусства, подчеркивает В.3еньковский, исследователь творчества писателя.
«Выбранные места из переписки с друзьями». Cнaчала гоголь ждал прямого и непосредственного результата от «Ревизора-, затем - от «Мертвых душ», от тех рассказов и повестей, над которыми работал параллель, но с созданием поэмы. 3атем eгo надежды были связаны с «Выбранными местами из переписки с друзьями». В предисловии к этой книге он пишет: «Сердце мое говорит, что книга моя нужна и что она может быть полезна... » Писатель вновь касается тех вопросов и проблем, тех сторон русской жизни, которые затронуты в повестях, комедиях, поэме.
Стремление любого человека подчинить волю окружающих тому, что он сам считает абсолютным благом, неизбежно кончается крахом. Попытка создать произведение, которое покажет всем людям, как можно и должно жить, искреннейшая уверенность, что только ero решение верно, и невозможность сделать это именно благодаря беспощадной честности таланта - причина трагедии. Гоголь поставил перед собой задачу, непосильную для человека. Он заранее обрек себя на поражение.
Mнoгo споров возникало и возникает вокpyг «Вы бранных мест из переписки с друзьями». Разочаровавшись в возможностях писателя, гоголь решается обратиться к людям со словом проповедника. Он говорил: «.. .На некоторое время занятием моим стал не русский человек и Россия, но человек и душа вообще». Результатом появления про изведения Гоголя станет полемика писателя с критиком В. Г. Белинским, в которую были вовлечены самые широкие литературные круги. Критик утверждал: «...rope человеку, которого сама природа создала художником, rope ему, если, недовольный своею дорогою, он ринется на чужой путь!&»
Гоголь пишет в «Авторской исповеди», созданной в мае - июне 1847 года, что решает бросить писательство. Подавленный непониманием, он в январе 1848 года предпринимает паломничество. Жуковскому так объясняет свое решение: «Мое путешествие в Палестину точно было совершено мною затем, чтобы узнать лично и как бы узреть собственными глазами, как велика черствость moero сердца. Друг, велика эта черствость! Я удостоился провести ночь у гроба Спасителя, я удостоился приобщиться от святых тайн, стоявших на самом гробе вместо алтаря, и при всем том я не стал лучшим, тогда как все земное должно бы во мне сгореть и остаться одно небесное.
Работа над вторым томом «Мертвых душ». Последние годы жизни. Вернувшись в Россию, Гоголь продолжает работу над вторым томом «Мертвых душ» Для других путешественников возвращение на родину было и возвращением в родной дом. Для Гоголя это было лишь изменением места eгo скитаний. Как всегда, на нeгo благотвopно действовала дорога: «Дорога - мое единственное лекарство»; «...дорога по нашим открытым степям тотчас сделала надо мною чудо. Близкая ему и сочувствующая eгo духовным поискам калужская губернаторша А. О. Смирнова замечала: «Ему всегда надо пригреться где-нибудь, тогда он и здоров». И он «пригревался» у А. О. Смирновой, у В. А. Жуковского, у Виельгорских в Ницце, у С. П. Апраксиной в Неаполе, у М. П. Погодина и графа А. П. Толстого в Москве. Cвoeгo дома у нeгo никогда не было. Но он не любил и не умел быть один: в Петербурге жил через стенку с А. С. Данилевским, И. Г. Пащенко, в Риме соседствовал с П. В. Анненковым, Н. М. Языковым, В. А. Пановым.
Попытка преодолеть одиночество была им осуществлена лишь один раз. Это произошло в семье графа Виельгорскогo, богатого и знатного царедворца. Eгo дом был, как пишут современники, средоточием столичной аристократической жизни. Сам граф был хорошим музыкантом, и Р. Шуман называл eгo гениальнейшим из дилетантов. Виельгорский был близок с Карамзиным, Жуковским, Пушкиным И Гоголем. в значительной степени благодаря нему. Ревизор - попал на сцену. Eгo сын Иосиф Михайлович умер в 1839 году в Риме на руках у Гоголя. С младшей дочерью, Анной Михайловной, и произошло то, что сам Гоголь очевидно, считал (романом,). Анна Михайловна (она же Анолина, Нози) жадно внимала поучениям писателя и была с ним в постоянной переписке. Но дружба умной и доброй девушки, как оказалось, не предполагала более близких отношений. Попытка Гоголя предложить свою руку и сердце осталась без ответа.
У Гоголя на протяжении всей жизни не было близких друзей. Замкнутый и недоверчивый, ироничный и насмешливый, он никому не доверял свои сокровенные мысли и чувства.
Постоянная жизнь бездомного странника, отсутствие сколько-нибудь действенной заботы окружающих, ухудшение здоровья, вместе с непомерностью творческих притязаний приближали трагическую развязку. Обычно о «Гaнce Кюхельгартене» вспоминают только как о неудачной пробе пера, но в поэме есть строки, в которых звучат мечты юноши, сохранившиеся до последнего дня жизни писателя.
...ужели Мне здесь душою погибать?
И не узнать иной мне цели?
Себя обречь бесславью в жертву?
Душой ли, к счастью не остывшей,
Волненья мира не испить?
И в нем прекрасного не встретить?
Существованья не отметить?
«Отмеченность» существования Гоголя очевидна, но судьба сатирика всегда горька.