Роман «Журавлиная родина» по игровой стихии своей не мог быть законченным. Подзаголовок «Повесть о неудавшемся романе», появившийся в издании 1933 г. и впоследствии снятый писателем, обретает, на наш взгляд, прямо противоположный смысл. «Повесть» в данном случае следует понимать в летописном смысле: это летопись о современной и вечной жизни, тайнах творчества и человеческого мастерства. «Неудавшийся» — не имеющий законченной формы, это не столько оценка авторская, сколько ирония над «чужим словом» — возможной оценкой критика-формалиста. По Пришвину, неудача должна знаменовать писательскую удачу: романа в классическом понимании жанра нет, но есть прием «пойманной на удачу» формы, тождественно передающей игровую доминанту бытия: «журавль в небе» обернулся «синицей в руке».
Игровая атмосфера романа в основном и диктовала автору осознанное рефлексирование собственного текста как «неудачного», это была некая «игра в неудачу» и неудачника — в жизнетворческом плане. Необходимо заметить, что именно в период написания романа, и особенно в начале 30-х гг., Пришвин неоднократно подвергался нападкам как участник «Перевала», его обвиняли в буржуазности и конформизме, в далекости проблем его книг от народных забот и бедствий. До общественной травли не дошло: Пришвин своевременно сбежал на Дальний Восток, где была создана «жемчужина» его творчества — повесть «Жень-шень» (1933). «Мнимость» творческой неудачи в данном случае создавалась не только игровой поэтикой романа и не только зыбкой в оценках социально-общественной атмосферой вокруг писателя, но и четко осознаваемым Пришвиным-философом ритмом: пережитая неудача порождает удачу, не пойманное вовремя счастье может обернуться «птицей в руке», что и случилось впоследствии. «Неудавшийся» роман Пришвина был оценен М. М. Бахтиным очень высоко — как «не имеющий аналогов философский роман о творчестве» [Бахтин, с. 25].
Список литературы
Агеносов В. В. Творчество М. Пришвина и советский философский роман : пособие по спецкурсу. М., 1988.
Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.
Дворцова Н. П. Путь творчества Пришвина и русская литература начала ХХ века : дис. ... докт. филол. наук. М., 1994.
Исупов К. Г. Игра в литературном творчестве и произведении : дис. ... канд. филол. наук. Донецк, 1975.
Карякина М. В. Феномен игры в творчестве Леонида Андреева : дис. ... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2004.
Козубовская Г. П. Лирический мир И. Анненского: поэтика отражений и сцеплений // Рус. лит. 1995. № 2. С. 72—86.
Лосев А. Ф. Охота как символ платоновского учения об идеях // Лосев А. Ф. История античной эстетики. Том 3 : Высокая классика. М., 1974. С. 277—293.
Лотман Ю. М. Структура художественного текста // Лотман Ю. М. Об искусстве. СПб., 1998. С. 14—285.
Орлов Г. А. Древо музыки. Вашингтон ; СПб., 1992.
Пришвин М. М. Дневники. М., 1990.
Пришвин М. М. Журавлиная родина // Пришвин М. М. Собр. соч. : в 6 т. Т. 4 : Мои тетрадки. М., 1957а. С. 304—448.
Пришвин М. М. Записи о творчестве // Контекст 1978. М., 1978. С. 268—297.
Пришвин М. М. Из дневников последних лет // Пришвин М. М. Собр. соч. : в 6 т. Т.6. М., 1957б. С. 333—799.
Тахо-Годи А. А. Жизнь как космическая игра в представлениях древних греков // Искусство слова. М., 1973. С. 208—217.
Холодова 3. Я. Творчество М. Пришвина и литературный процесс. Иваново, 1994.
Эпштейн М. Н. Игра в жизни и в искусстве // Эпштейн М. Н. Парадоксы новизны : о литературном развитии XIX—XX веков. М., 1988. С. 276—304.