Законом о статусе судей в Российской федерации[16] закреплены требования, предъявляемые к судье: избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи и вызвать сомнения в его объективности; судья не вправе быть депутатом, принадлежать к политическим партиям или движениям, осуществлять предпринимательскую деятельность, а также совмещать работу в должности судьи с другой оплачиваемой работой (ст3). Государство определяет качества судьи самым общим образом: указанием на критерии возраста, образования, профессионального опыта и гражданства, которые законодательно формализованы как требования к претенденту на замещение должности судьи (ст.119 Конституции РФ)
А.В. Цихоцкий указывает, что «поскольку правосудие как вид государственной деятельности правомерно рассматривать в качестве средства поддержания (защиты) нормативов равенства и справедливости, то вопросы морали (нравственности) в сфере правосудия вызывают столь пристальное внимание учёных – юристов: сформировалась даже специальная отрасль науки – судебная этика, разрабатывающая моральные проблемы судебного правоприменения. Статистические данные косвенно свидетельствуют о необходимости определённых организационно-правовых мер, направленных на повышение уровня нравственности судей» Этические требования, предъявляемые к судье, закреплены, например, в Законе «О статусе судей в Российской Федерации», в Кодексе чести судьи Российской Федерации, принятом Советом судей Российской Федерации 21 октября 1993г.
А.В. Цихоцкий верно отмечает, что «хотя судопроизводство по гражданским делам – это функция органа государства, но реализует её человек, одарённый сознанием и волей, что позволяет говорить о прямой зависимости между личностными качествами судьи и эффективностью правосудия, поскольку судопроизводство является осознанным, целенаправленным и волевым. Иными словами, судопроизводство – это внешнее выражение воли судьи и практической деятельности суда. Следовательно, нельзя не признать, что процессуальное законодательство само по себе не может гарантировать обществу качественную работу судьи, так как оно может быть нейтрализовано личными качествами правоприменителя, то есть судьи, в личности которого отражается общее и особенное. Если общее – это то, что едино у судьи и других представителей исторически данного ему общества, то особенное – это его индивидуальность, уникальность, что отличает его от других»[17]
Следует поддержать мнение ряда специалистов о том, что «большинство судей относятся к своему делу, требующему неустанной работы мысли, без достаточного интереса, без вдумчивости, без сознания важности своего положения..»[18] Современные правоведы полагают, что правоохранительные органы и их должностные лица являются порождением своего общества и своего времени. Больное общество не может не иметь и больные правоохранительные органы, в том числе суд. Учёные отмечают, что болезни эти весьма разнообразны. В их числе и устаревшее консервативное мышление суда, которое не может не влиять на правовую и общественную оценку фактов при рассмотрении и разрешении гражданских дел.[19]
Приведённые мнения специалистов подчёркивают значимость высокой профессиональной подготовки судей в их правоприменительной деятельности, в осуществлении ими правосудия, в подавлении возможного личностного влияния на процесс.
Нельзя отрицать наличие взаимосвязи между применением судейского усмотрения и квалификацией судьи. На наш взгляд, правильным является мнение, согласно которому «высококвалифицированному правоприменителю вряд ли по душе выполнение работы, не представляющей возможности осуществления усмотрения; судьи же, обладающие более низкой квалификацией, предпочитают обратное».[20]
Отметим, что проблемы связанные с деятельностью судьи, его квалификацией, активно обсуждаются последнее десятилетие учёными, законодателями и правоприменителями.[21]
Одним из основных направлений полемики является тема разработки методов, способствующих более эффективному соответствию судей занимаемой должности, реализуемых во всех кадровых процедурах: подготовки, подборе, расстановке и повышении квалификации[22]
Основополагающим является понятие «профессионально-значимые качества», то есть психологические качества, играющие ведущую, значимую роль в обеспечении эффективности судебной деятельности, в сфере судебного усмотрения.
В соответствии с законодательством, арбитражный суд и суд общей юрисдикции оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению. Внутреннее убеждение судьи является общим понятием по отношению к судейскому усмотрению. Оценка доказательств производится по внутреннему убеждению суда, элементом которого является судейское усмотрение. Иными элементами формирования внутреннего убеждения суда могут являться, в частности, правоприменительная деятельность, не содержащая в себе усмотрения, психологическая, мыслительная, логическая деятельность, что подтверждает более выраженный субъективный характер внутреннего убеждения по сравнению с судейским усмотрением. При рассмотрении конкретных споров суды не всегда глубоко анализируют обстоятельства, существенные доказательства остаются вне их внимания и им не даётся оценка. В таких случаях происходит ненадлежащее применение судейского усмотрения. Неблагоприятным последствием является отмена судебных постановлений. Поэтому, роль профессиональных, моральных и психологических качеств судьи является наиболее значимой для реализации такого права, как судебное усмотрение.
За недобросовестность и злоупотребление правом на судейское усмотрение судьёй, по мнению некоторых авторов, ответственность должно нести государство: «уголовно не наказуемые, но незаконные виновные действия (или бездействие) судьи в судопроизводстве (нарушение разумных сроков разбирательства, несвоевременное вручение заинтересованным лицам процессуальных документов, неправомерная задержка исполнения и т.п.), причинившие вред конкретным лицам, должны рассматриваться как нарушение права на справедливое судебное разбирательство. И это предполагает компенсации пострадавшим лицам независимо от того, установлена ли уголовная ответственность суда или нет»[23]
5. Законность и судебное усмотрение
По мнению О.А. Папковой, «прогрессивное развитие права сопровождается постепенным ограничением личного произвола, расширением влияния общественной воли закона и, следовательно, применением судейского усмотрения. Основным отличием дискреции (судебного усмотрения) от судебного произвола является закреплённая нормой права возможность осуществления усмотрения в процессе разрешения правового вопроса»[24].
Также современные исследователи, например В.С. Нерсесянц аргументирует различие права и закона исходя из обращения к справедливости, как к одному из абстрактных определений права. Им, в частности, определено, что различие права и закона – это необходимый момент любого теоретического подхода к правовым явлениям, в том числе к проблеме судебного усмотрения. Применительно к судебному усмотрению, он признаёт нормативность права и указывает, что в законе не может быть конкретизируемо «любое произвольно взятое содержание, но лишь определённое по своей сущности содержание (то есть свобода)»[25] Не подлежит сомнению значение данного замечания для определения законности судебного усмотрения. Подход В.С. Нерсесянца к рассматриваемой проблеме позволяет утверждать, что возможность и необходимость применения судебного усмотрения связаны с определённым уровнем развития права, а закреплены они юридической нормой.
В соответствии с вышеизложенным можно прийти к заключению, что только в правовом государстве, в демократическом обществе, судебное усмотрение справедливо и законно. Закрепление в юридической норме применения судейского усмотрения – это не каприз законодателя, а результат культурно- исторического развития государства и права. Таким образом, законность судейского усмотрения состоит в том, что оно основано на нормах процессуального и материального права, подлежащих применению при рассмотрении и разрешении конкретного дела, связанных с осуществлением усмотрения судом.
На взгляд О.А. Папковой, судейское усмотрение является законным и в случае применения судом аналогии закона или права. В юридической литературе встречаются различные взгляды на отнесение к области судейского усмотрения применения аналогии закона или права. Например, С.С. Алексеев[26] относит аналогию к способам восполнения пробелов в праве, в законе. С этим трудно согласиться, так как применение аналогии осуществляется судом, а восполнять пробелы в законе вправе только законодатель. Уд только распространяет действие права на случаи, аналогичные тем, которые оно регулирует. Аналогия – это правоприменительный, а не правотворческий процесс. Следовательно, она осуществляется с применением судебного усмотрения.
Существующая теоретическая концепция бессильна объяснить, как надлежит поступать судам до дополнения законодательства. Более того, несостоятелен исходный тезис о возможности создания нормативного акта, в котором можно было бы предусмотреть любые жизненные ситуации, регламентировать все детали гражданского, уголовного или арбитражного процесса. Здесь в силу вступает законная возможность и необходимость судебного усмотрения. Применение судом усмотрения при отсутствии закона, регулирующего спорное отношение, не означает нарушение принципа законности. Таковое имеет место лишь при несоблюдении правоприменительным органом условий обращения к тем или иным средствам преодоления пробелов в праве.