Такое основание предъявления для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым, едва ли можно считать правильным. И, думается, вот почему: ведь для проведения такого решения следователю нужно располагать данными о том, что опознающему или его родственникам угрожают. Это первое. И второе: угроза уже должна была быть высказана опознающему либо его близким в прошлом, т.е. до момента принятия решения следователем, воспринятая ими как реальная и которой следует опасаться и, в-третьих, она должна быть именно угрозой совершения опасных противоправных деяний.
Но ведь, возможно, что 1) опознающему вообще не угрожают, а он просто сам этого боится в будущем; 2) что ему угрожать вообще не будут, а отомстят без каких либо предупреждений.
Но если угрозы в адрес опознающего все же получены, то предъявление для опознания вне визуального наблюдения делает его бессмысленным, так как основная цель проведения состоит в том, чтобы опознаваемый не знал, кто его опознает. Поэтому и должно оно осуществляться до того, как опознающему или его близким станут угрожать, и чтобы в дальнейшем опознаваемый не знал, кто его опознал и кому надо причинить вред. Но ведь бывают случаи: 1) когда угроза отсутствует; 2) когда опознающий, без каких либо оснований отказывается принимать участие в опознании, испытывая чувство страха. Ни в одной из этих ситуаций не усматривается оснований, предусмотренных ч.3 ст. 11 УПК РФ, позволяющих принять решение о предъявлении для опознания вне визуального наблюдения опознающего опознаваемым. Хотя необходимость такого решения сомнений не вызывает.
В этом случае, Д.А. Бурыка считает, что "решение о предъявлении для опознания в условиях, исключающих визуальное наблюдение опознающего опознаваемым должно приниматься по внутреннему убеждению следователя, основанному на оценке следственной ситуации по уголовному делу или по просьбе (ходатайству) опознающего либо других заинтересованных лиц".
Часть 8 ст. 193 УПК РФ содержит общую формулировку – "условия, исключающие визуальное наблюдение". Анализ специальной литературы и сложившейся практики позволяет предложить ряд рекомендаций, направленных на создание таких условий.
В большинстве случаев опознание происходит по признакам внешности. Но случается, когда человек может быть опознан по особенностям голоса и речи. Это происходит тогда, когда опознающий заявляет, что он опознает человека, голос и речь которого он слышал в связи с расследуемым событием.
Опознание человека по признакам голоса и речи необходимо проводить тогда, когда внешность подозреваемого лица изменена. При проведении предъявления для опознания по признакам голоса и речи необходимо придерживаться ряда правил.
В первую очередь опознающий должен быть подробно допрошен об обстоятельствах, при которых он слышал устную речь опознаваемого и ее характерные особенности.
В связи с тем, что описать признаки голоса и речи довольно – таки трудно для опознающего, криминалисты делают попытки классифицировать их по тем или иным основаниям.
Н.В. Терзиев, например, делит голос по общему типу: на мужской, женский, детский, юношеский, старческий; по тембру – на низкий, средний и высокий; по звуку – на чистый, хриплый, грудной, носовой, гортанный; по интонации – на сухой, певучий, мягкий, резкий, протяженный, отрывистый; по силе – на слабый, средний, сильный.
Речь он делит на медленную, среднюю, быструю, спокойную, возбужденную, связную, отрывистую, внятную и невнятную.
К недостаткам, которые выделяет Н.В. Терзиев, относятся: заикание, шепелявость, дефекты произношения.
З.Г. Самошина различает голос по тембру (сопрано, дискант, альт, баритон, бас); по силе (слабый, сильный, средний), и к его особенностям относит хрипоту, осиплость. Речь она характеризует как быструю, спокойную, возбужденную, отрывистую и т.д. Одновременно она говорит о таких недостатках произношения, как картавость, шепелявость, заикание, косноязычие, своеобразие акцента, местный говор.
Гораздо позже она же выделяет следующие три группы признаков речи:
1) национальные и географические признаки речи – акцент, устойчивое своеобразие в произношении отдельных звуков, звуковое построение фраз;
2) индивидуальные фонетические признаки – заикание, картавость, проглатывание отдельных звуков, искажение звуков, присвистывания, отдышка во время произношения слов и т.д.;
3) смысловые признаки устной речи – жаргонные слова и фразы, наличие или отсутствие нормативности в построении фразы, употребление слов-паразитов и т.д..
Е.Е. Подголин к физическим признакам голоса относит его силу, высоту, тембр; описывает эти физические признаки так: "голос тихий, низкий, глухой", "говорит медленно, спокойно", "голос громко-крикливый" и т.д. К лингвистическим он относит такие особенности речи, как интонационные, фонетические, стилистические.
Таким образом, судя по указанным характеристикам голоса и речи, строго определенной системы классификации признаков голоса и речи пока не существует, а без четкой классификации признаков голоса и речи помочь опознающему выразить словесно тот мысленный образ, который у него сохранился или восстановить его в памяти – невозможно. Да и в силу своих физических качеств человек не в состоянии достаточно полно и правильно оценить звукофонетические особенности голоса и речи, так как он воспринимает их в комплексе; интонация сообщения, эмоциональное состояние также оказывают большое влияние на восприятие.
В настоящее время криминалисты сводят в одну систему большинство признаков, характеризующих голос и речь, и делят их на общие и частные.
К общим признакам относятся:
1. Общий тип голоса:
1) старческий;
2) юношеский;
3) женский;
4) мужской;
2. Национальные, географические и социально-общественные признаки:
1) особенности построения фразы;
2) наличие ли отсутствие нормативности в построении фразы;
3) устойчивое своеобразие в произношении отдельных звуков;
4) акцент;
5) местный говор (акание, диалекты, провинциализмы и т.д.);
6) жаргонные слова и выражения;
7) профессионализмы;
8) влияние иностранных слов.
3. Лексические признаки (подбор слов и словосочетаний, используемых в речи).
4. Стилистические признаки:
1) характерные стилистические ошибки;
2) использование различных грамматических конструкций;
3) употребление метафор;
4) краткость или пространственность;
5) логическая последовательность;
6) употребление слов-паразитов.
5. Грамматические признаки
1) грамматические ошибки и оговорки;
2) типичные конструкции построения предложений.
Частные признаки:
1. Патологические недостатки, которые могут быть вызваны дефектами голосового аппарата:
1) заикание;
2) присвистывание;
3) картавость;
4) шепелявость;
5) хрипота;
6) осиплость;
7) искажение звуков;
8) проглатывание отдельных звуков;
9) одышка во время произношения;
10) косноязычие;
11) другие дефекты произношения.
2. Фонетико-смысловые признаки:
1) тихий;
2) громкий;
3) дрожащий.
Предъявление для опознания по признакам голоса и речи обычно проводится в двух смежных комнатах, дверь между ними должна быть открыта; либо в одной, но которая разделена на две части занавеской. Условие одно: в каждой части комнаты должно быть слышно все, что происходит в другой, но кто там находится не должно быть видно. В одной комнате находятся опознающий и четверо понятых, где следователь разъясняет им их права и обязанности. Потом следователь и двое понятых уходят в соседнюю комнату, туда же приглашают и опознаваемого и двух заранее подобранных лиц (статистов), признаки голоса и речи должны быть сходны как по общим признакам, так и по частным.
Дело в том, что по записям в протоколе трудно судить о схожести голосов лиц, которых предъявляют для опознания, поэтому для их фиксации применяют звукозапись.
В соответствии с ч. 4 ст. 193 УПК РФ опознаваемому перед началом опознания предлагают занять любое место среди предъявляемых лиц и предупреждают, что его будут опознавать. Некоторые ученые считают, что, для того, чтобы получить более объективные результаты, не стоит заранее предупреждать опознаваемого об опознании по голосу и речи, так как он усилием воли в какой-то степени может изменить и голос, и речь. З.Г. Самошина полагает: "…наблюдение за попытками опознаваемого изменить свой голос показали, что такое изменение трудно поддерживать длительное время, свыше нескольких фраз; голос меняется, утомляются голосовые связки; изменения голоса не проходят незамеченными для наблюдателя, они связаны с интенсивными физическими усилиями, ибо люди, как правило, несвободно владеют голосовым аппаратом, а голос, особенно длительная речь, становится неестественным. Поэтому приходится признать, что опасность умышленного искажения голоса и речи является несколько преувеличенной, хотя, несомненно, правильно подчеркивалась необходимость ее учета".
Р.С. Белкин отмечает, что голос и речь, в силу динамического стереотипа, не могут быть изменены на длительное время, поэтому следователь, обнаружив стремление опознаваемого изменить голос, должен продолжать беседу с ним, чтобы проявились признаки его голоса и речи. А.Я. Гинзбург считает, что опознаваемый усилием воли "может на непродолжительное время" изменить голос и речь, но "вмешательство воли связывает свободу движений, разговора, и, в конце концов, достигнутые временно изменения исчезают".
Следовательно, если опознаваемый при предъявлении пытается изменить голос и речь, то это необходимо пресечь постановкой новых вопросов и формулировать их таким образом, чтобы опознаваемый прежде всего думал не о том, как строить предложение, с каким акцентом говорить, а о смысле и содержании вопроса. Это не позволит опознаваемому долгое время преодолевать выработанный динамический стереотип голоса и речи, если он его искажает.