На стадии приготовления добровольный отказ возможен во всех случаях. На этой стадии он может выражаться как в активных действиях (например, лицо уничтожает средства или орудия совершения преступления), так и в пассивной форме (лицо воздерживается от пассивных действий по доведению преступления до конца).
На стадии покушения добровольный отказ всегда возможен в случае неоконченного покушения (также как и при приготовлении как при активной, так и пассивной форме).
При оконченном покушении на преступление (неудавшемся покушении) добровольный отказ также возможен, но далеко не всегда. Он возможен, когда между действиями лица, направленными на совершение преступления, и преступными последствиями имеется определенный разрыв во времени (промежуток времени), в течение которого развивается причинная связь, и лицо может вмешаться своими активными действиями в развитие такой причинной связи и предотвратить наступление этих последствий. Форма отказа при этом может быть только активной (для преступлений с материальным составом это должно выражаться в недопущении наступления общественно опасных последствий). Например, лицо поджигает дом, однако через несколько минут возвращается и гасит разгоревшийся огонь. Для преступлений с формальным составом для отказа необходимо недопущение завершения преступления (например, оставив по договоренности с должностным лицом у него в кабинете взятку в виде конверта с деньгами, виновный возвращается в кабинет и забирает конверт обратно).
Во всех иных случаях, когда лицо не имеет возможности не допустить окончания преступления, прекратить дальнейшее развитие объективной стороны, добровольный отказ на этапе оконченного преступления невозможен.
В соответствии с ч. 2 ст. 31 УК РФ «Добровольный отказ от преступления» «Лицо не подлежит уголовной ответственности за преступление, если оно добровольно и окончательно отказалось от доведения этого преступления до конца».
Выделяют следующие условия освобождения от уголовной ответственности при добровольном отказе от преступления:
1. недоведение начатого преступления до конца;
2. сознание возможности доведения преступления до конца;
3. отсутствие в совершенном деянии состава иного преступления;
4. добровольность отказа;
5. окончательность отказа.
В соответствии с ч. 3 ст. 31 УК РФ лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности лишь в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит состав иного преступления (например, лицо в целях совершения убийства незаконно приобретает пистолет, а затем, на стадии приготовления отказалось от доведения преступления до конца, оно полностью освобождается от уголовной ответственности за убийство и не может быть привлечено к уголовной ответственности за приготовление к убийству. В то же время, действия, совершенные до момента добровольного отказа, содержат признаки другого, самостоятельного преступления (незаконного приобретения оружия и за них лицо подлежит уголовной ответственности).
Добровольный отказ следует отличать от деятельного раскаяния.
Деятельное раскаяние – это активное поведение лица после совершения преступления: предотвращение вредных последствий содеянного, заглаживание нанесенного ущерба, явка с повинной и активное способствование раскрытию совершения преступления.
Особенностью деятельного раскаяния является то, что оно представляет собой разновидность поведения после того, как совершено общественно опасное деяние. Добровольный отказ от совершения преступления имеет определенное сходство с деятельным раскаянием. В обоих случаях преступник, проявив чувство жалости, сочувствия к жертве и тому подобные мотивы, пытается загладить причиненный вред либо не допустить его наступления. Вместе с тем, данные институты уголовного права имеют существенные различия.
1. Добровольный отказ возможен, когда преступление еще не завершилось, т. е. состав преступления отсутствует; деятельное раскаяние возможно после совершения преступления, его окончания. Следовательно, основным отличительным признаком является наличие состава преступления.
2. Добровольный отказ допустим в пассивной форме, тогда как деятельное раскаяние требует только активного поведения.
3. Добровольный отказ представляет собой основание для освобождения лица от уголовной ответственности; деятельное раскаяние, кроме случаев, указанных в законе), является обстоятельством, смягчающим ответственность (п.п. «и», «к» ч. 1 ст. 61 УК) и учитывается при назначении наказания либо реальном его исполнении.
Если лицо впервые совершило преступление небольшой тяжести, то такие виды раскаяния, как явка с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение причиненного ущерба (ст. 75 УК РФ) могут послужить основанием для освобождения от уголовной ответственности.
4. Примеры практики по уголовным делам Верховного суда РФ
Согласно определению Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 февраля 2003 г. по делу Часыгова, как покушение на убийство расценены судом действия виновного, который не довел своего умысла до конца, хотя ничто не препятствовало (если бы он имел намерения убить потерпевших) этому, так как его отказ предпринять дальнейшие действия и уход с места происшествия свидетельствуют об отсутствии прямого умысла на убийство и, как следствие, покушения на убийство[17].
«Курганским областным судом 6 декабря 2002 г. Часыгов осужден по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Он признан виновным в том, что 1 июля 2002 г. в г. Далматово Курганской области покушался на причинение смерти Четвертакову, Подкорытову, Карчемагину из личной неприязни.
В кассационных жалобах осужденный Часыгов и его адвокат просили об отмене приговора и прекращении дела за отсутствием состава преступления. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 28 февраля 2003 г. приговор изменила, переквалифицировала действия осужденного с ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ на п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, указав следующее.
Вина Часыгова в умышленном причинении ножевых ранений потерпевшим, кроме личного частичного признания, подтверждена показаниями потерпевших, свидетелей, заключениями экспертов, другими исследованными в суде и приведенными в приговоре доказательствами.
Доводы Часыгова о том, что нож он применил в целях самообороны, судом были, всесторонне проверены и признаны необоснованными.
Как установлено судом, причинению ножевых ранений потерпевшим предшествовала ссора Часыгова с Подкорытовым возле бара. Сам Часыгов не отрицал, что он подходил к Подкорытову и оттолкнул его. После этого он со своими знакомыми быстро ушел в парк. Между ним и, приехавшими туда на машине, Подкорытовым, Карчемагиным, Четвертаковым произошел конфликт.
Через несколько минут эта ссора переросла в драку в парке, при этом, по мнению суда, на Часыгова не было совершено реального посягательства, сопряженного с насилием. Он первым нанес ножевое ранение Четвертакову, когда тот только вышел из автомашины и ничем не угрожал Часыгову.
Согласно показаниям потерпевших, в частности Карчемагина, в парк они поехали, чтобы урегулировать конфликт, возникший возле бара, и хотели поговорить с обидчиками, но как только из автомашины вышли Четвертаков и Подкорытов, услышали крик о ноже. Часыгов напал на Подкорытова, а когда Карчемагин оттаскивал осужденного, тот ударил его ножом два раза.
Выводы суда о том, что именно осужденный причинил ножевые ранения всем троим потерпевшим, согласуются не только с показаниями потерпевших, но и с заключением эксперта, проводившего физико-техническую экспертизу, согласно которому колото-резаные повреждения на предметах одежды Карчемагина, Подкорытова, Четвертакова могли быть причинены одним орудием.
Вместе с тем судом неправильно квалифицированы действия Часыгова, как покушение на причинение смерти трем лицам. Суд дал такую оценку, учитывая не отношение Часыгова к содеянному и направленность его умысла, а наступившие последствия – причинение Карчемагину и Подкорытову тяжкого вреда здоровью, нанесение ранений потерпевшим ножом в течение незначительного промежутка времени.
В соответствии с ч. 3 ст. 30 УК РФ, покушением на преступление признаются умышленные действия лица, непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по независящим от этого лица обстоятельствам.
Как на предварительном следствии, так и в судебном заседании Часыгов показал, что он никого не хотел убивать. Таких намерений Часыгов не высказывал ни во время конфликта с Подкорытовым возле бара, ни в парке.
Согласно материалам дела, ни один потерпевший после полученных ранений не падал. Как показал Четвертаков, после полученного ножевого ранения он побежал за Часыговым, но не догнал, ушел домой и вызвал «скорую помощь». Из показаний потерпевшего Корчемагина следует, что, получив два удара ножом, он смог оттолкнуть Часыгова.
Таким образом, Часыгову ничто не препятствовало (если бы он имел намерения убить потерпевших) довести свой умысел до конца. Однако он не только не предпринял никаких действий, но, напротив, сам убежал с места происшествия.
Поскольку по делу установлено, что Часыгов действовал не с прямым, а с косвенным умыслом, он должен нести ответственность не за те последствия, которые могли наступить, а за те, которые реально наступили, т.е. за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью Карчемагину и Подкорытову, легкого вреда здоровью Четвертакову.
При таких обстоятельствах действия Часыгова, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью Карчемагину и Подкорытову, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ переквалифицировала с ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 2 ст. 105 УК на п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ.