уровне".[39]
Она явно опасалась, что тэтчеризм, консерватизм английского типа, растворится в общеевропейском потоке, а центральные органы ЕЭС в Брюсселе будут проводить политику, резко отличную от идеи тэтчеризма, и распространять свои концепции экономического, а может быть, и политического порядка и на Англию. Тэтчер в особенности возмутило заявление председателя комиссии Европейского сообщества Ж. Делора на съезде британских тред-юнионов в сентябре 1988 года о том, что 80% вопросов, которые сейчас решаются британским парламентом, будут решаться в брюссельской штаб-квартире ЕЭС.
Тэтчер была твердо уверена, что Общий рынок "похищает британские деньги", и что новое Сообщество будет более невыгодным для Англии.
Лидеры Западной Европы считали позицию Тэтчер главным препятствием для создания новой Европы.
Тэтчеровскую Англию ее коллеги по Сообществу упрекали в том, что она одновременно состоит в Общем рынке и остается вне - его.
Как мотивировала Тэтчер свою позицию? Она, прежде всего, доказывала, что расширение интеграции, как предлагают другие европейские страны, приведет к ликвидации тех достижений, которых Британия добилась в последнее десятилетие.
Надо признать, что Тэтчер удалось на пути ограничения социальных прав трудящихся пойти значительно дальше своих коллег по Сообществу. Теперь она опасалась, что ''либеральные социальные законы" других стран Сообщества будут распространяться и на Британию, подрывая социальные завоевания тэтчеризма. Премьер уверяла, что это будет противоречить всему тому, что она сделала в Британии в течение 10 лет.
Одиннадцать лидеров Общего рынка одобрили проект "Хартии фундаментальных социальных прав трудящихся Сообщества", отражавший условия, которые существовали в западноевропейских государствах, и только Тэтчер выступила против него.
Особенно острыми были споры по поводу валютно-финансового союза. Большинство государств стояло за создание Центрального банка, выпускающего единую денежную единицу. Тэтчер предлагала сосуществование в рамках Союза национальных валют, конкурирующих между собой. "Центрального банка не будет, пока я жива", — так просто и решительно сформулировала она свой принцип.[40]
Не менее твердо ответил ей на это и Миттеран: "Европа может добиваться единой валютной системы и без участия Британии, и вообще Европа будет построена либо с Маргарет Тэтчер, либо без нее".[41]
Тэтчер привыкла к такого рода схваткам в Сообществе, она даже находила в них удовольствие, отстаивая свою точку зрения и, заставляя своих партнеров идти на уступки. Правда, сейчас ставки были значительно больше и партнеры действительно могли обойтись без нее, но главная опасность, пожалуй, подстерегала ее с другой стороны. Она теряла поддержку в самой Британии, внутри своей собственной партии. Опросы общественного мнения в Англии в 1989 году показали, что трое из четырех англичан были сторонниками объединения ЕЭС, то есть, не одобряли действия Тэтчер. В конце этого же года 30 членов парламента ЕЭС консерваторов в письме в "Тайме" критиковали премьера за ее пренебрежительное отношение к Сообществу.
Против европейской политики премьера стали выступать и многие бизнесмены, в том числе президент влиятельной конфедерации британской промышленности, так как эта политика ставила в невыгодное положение британскую промышленность в ее конкурентной борьбе на континенте. Но особенно было неприятно для Тэтчер, что, согласно опросам института Гэллапа, значительное большинство финансистов и бизнесменов поддерживало планы единой валюты в Общем рынке и включение фунта стерлингов в Европейскую валютную систему, то есть расходилось с Тэтчер по этому вопросу. Эти разговоры о необходимости быстрее присоединиться к планам ЕЭС, в том числе к Валютному союзу, заметило агентство Пресс ассошиэйшен, наверняка вызовут гнев г-жи Тэтчер, которая оказывается во все большей изоляции в своем отказе от европейской интеграции. Таким образом, против Тэтчер выступали мощные силы, включая и руководство консервативной партии. Размах и глубина критики оказались для Тэтчер неприятным сюрпризом, и она вынуждена была занять не свойственную ей оборонительную позицию и начать оправдываться. Она заявила, что Британия "отнюдь не самый тихоходный корабль" Сообщества, а, наоборот, идет в его "самых первых рядах. Но все эти доводы, однако, мало кого убеждали и в Англии, и в остальной Европе. Партнеры Британии надеялись на то, что Тэтчер со временем вынуждена будет пойти на уступки, ибо для Британии было слишком выгодно сотрудничество в ЕЭС и пагубен разрыв с ним. Как говорил Миттеран, Тэтчер не раз расходилась с Сообществом в 1984, 1985-м и последующих годах, но сейчас позиции Великобритании могут измениться.
Успех Британии в Общем рынке в значительной степени зависел от ее взаимоотношений с ведущими членами ЕЭС — Францией и ФРГ и от того, как будут развиваться франко-западногерманские отношения, не будет ли политика Франции и ФРГ направлена против Британии.
Естественно, Тэтчер стала прилагать максимум усилий к улучшению отношений с Францией, другой ядерной державой Европы. Это было далеко не легким делом. Отношения двух стран носили сложный и противоречивый характер на протяжении долгого времени. С одной стороны, в обеих мировых войнах они были союзниками, а с другой — в Британии среди определенных кругов существовало некоторое недоброжелательство к Франции. Совсем недавно Франция препятствовала вступлению Англии в ЕЭС, затем резко сопротивлялась предложениям Англии по сельскохозяйственной политике. Все это, конечно, затрудняло для Тэтчер движение по пути улучшения отношений с Францией. Однако были и такие моменты, которые сближали две страны, и Тэтчер удачно их использовала.
Во-первых, обе державы располагали ядерным оружием. Тэтчер занимала твердую позицию в вопросе о сохранении британских ядерных сил и поддерживала аналогичную позицию Франции. В 1988 году стороны начали переговоры о совместном производстве ядерной ракеты. И характерно, что по мере развития переговоров между СССР и США о сокращении ядерного оружия Тэтчер стала усиленно призывать Францию к более тесному военному и ядерному сотрудничеству. Обе страны объявили о пакете мер военного характера, в результате которых Франция, вышедшая из военной организации НАТО в 1968 году, разрешила Англии проводить военные маневры на своей территории. Англия, первоначально отрицательно реагировавшая на предложение Франции подключиться к ее космической программе "Эврика", затем стала участвовать в ней.
Между двумя странами существовали и другие точки соприкосновения— общие взгляды, в том числе в отношении Восточной Европы. Оба правительства считали, что Запад должен скоординировать подход к политическим и экономическим реформам в регионе, в том числе к перестройке в Советском Союзе. Оба лидера — и Тэтчер, и Миттеран — отмечали, что процессы в Советском Союзе отвечают не только интересам СССР, но и международного сообщества. Подходы обоих лидеров были близки и по проблеме воссоединения Германии. Линия, взятая Тэтчер на сближение с Францией, не имела под собой достаточно реальные основания. Сближение партнёров шло нелегко. Несмотря на усилия Тэтчер, ей не удалось установить с Миттераном дружеские отношения.
Казалось бы, что отношения между М. Тэтчер и Г. Колем, которые были руководителями консервативных партий, т. е. единомышленниками, должны были развиваться лучше, чем между консерватором Тэтчер и социалистом Миттераном, более того, в их внутриполитических принципах и подходах к развитию своих стран было много общего. Коль, как и Тэтчер, ориентировался на свободное рыночное хозяйство, на предоставление широких возможностей для экспансии крупного капитала и не уступал английскому премьеру в пропаганде "защиты демократического государства от коммунистических сил".[42] Между двумя единомышленниками существовали разногласия по значительному спектору внешнеполитических проблем, начиная от вопросов разоружения и кончая проблемами Общего рынка. В отличие от встреч Тэтчер с французскими руководителями, которые носили систематический характер, встречи между руководителями Англии и ФРГ не отличались регулярностью. Так, в 1987 году у них были лишь три короткие беседы, из них только одна двухчасовая, а две другие состоялись на международных встречах и представляли собой беглый обмен мнениями. Их встречи становились все более короткими и ограничивались лишь решением безотлагательных проблем. Германия и лично Коль считали своим главным партнером и союзником в деле европейского единства не Англию, а Францию. Ей Коль отдавал приоритет и в военном сотрудничестве. Тэтчер стала даже беспокоиться, что в Европе может сложиться ось Бонн — Париж. Военное сближение двух стран привело к образованию франко-западногерманского Совета обороны в целях координирования вопросов военного строительства. В его состав вошли премьер-министр, военные министры и министры иностранных дел обеих стран. Тэтчер справедливо опасалась, что Лондон может остаться в стороне от этих процессов. Тем более что ФРГ и Франция открыли путь далеко идущего дипломатического сближения, да еще в таких формах, которых не знала раньше история дипломатии. Две страны решили в 1990 году открыть совместное консульство ФРГ и Франции в МНР, а затем и еще в одной стране
Тэтчер полагала, что ФРГ вместе с Францией дискриминируют Британию и отодвигают ее на второй план в своем политико-дипломатическом сотрудничестве. Тэтчер упрекала ФРГ в том, что та встала на путь "сепаратного" сотрудничества с Францией в рамках НАТО, хотя сама усиленно стремилась к развитию военных отношений с Францией. Когда ФРГ и Франция решили создать "объединенную бригаду", Тэтчер резко неодобрительно отнеслась к этим планам, ссылаясь на то, что Францию в силу ее неучастия в НАТО нельзя использовать в ходе обычных маневров Организации.