Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Степанова В.П. и мнение прокурора Гулиева А.Г. об оставлении приговора без изменения, Судебная коллегия установила:
в кассационных жалобах осужденных Б. просит о пересмотре приговора и переквалификации содеянного и смягчении наказания и указывает, что убивать потерпевшего не хотел, а совершил это в состоянии аффекта из-за оскорблений и аморального поведения потерпевшего, один без Д. В другой жалобе он просит об отмене приговора и указывает, что сговора на убийство у них не было и в его действиях имеет состав преступления ст. 105 ч. 1 УК РФ. Умысла на завладение имуществом потерпевшего у него не было и при задержании не обнаружили ни денег, ни телефона. Необоснованно вменен признак убийства из корыстных побуждений.
Осужденный Д. просит о переквалификации содеянного на укрывательство и смягчении наказания, поскольку не принимал участия в убийстве, а пытался освободить руки Б., чтобы тот отпустил потерпевшего. В дополнительной жалобе он просит об отмене приговора с прекращением дела, так как приговор постановлен на первоначальных показаниях Б. и свидетеля Ханавова, сговора у него не было с Б., судом излишне вменен квалифицирующий признак убийства из корыстных побуждений.
Обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах и, проверив материалы дела, Судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалоб.
Виновность осужденных подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств, полно и правильно изложенных в приговоре.
Так, свидетель Ханавов подтвердил, что Б. резко обхватил руками шею водителя и стал душить его, он схватил его за руку и стал дергать, чтобы освободить водителя от захвата, а Д., сидевший на переднем пассажирском сиденье, в этот момент, наоборот, схватил руки водителя и держал их, чтобы тот не дергался, помогая Б. совершить убийство; действовали осужденные совместно и согласованно, после убийства Б. с Д. перекинул водителя назад, а Д. открыл "бардачок" автомашины и что-то искал и он увидел в руках у него футляр телефона.
Из показаний Б., признанных судом достоверными, поскольку они получены с соблюдением норм УПК РФ, видно, что по дороге Д. говорил, что у водителя его документы, которые нужно забрать и у того возник спор с водителем, а он - Б. схватил водителя и стал душить, прижав локтем шею к сиденью, а Д. схватил руки водителя, тем самым лишил его возможности сопротивляться.
Эти показания Б. подтвердил и на очной ставке с Д. и Ханавовым.
Согласно заключению дактилоскопической экспертизы, представленный след руки оставлен Б., а согласно заключению судмедэксперта смерть Г. наступила в результате тупой закрытой травмы шеи, сопровождавшейся переломом остистых и поперечных отростков 4 - 6 шейных позвонков с ушибом и сдавлением шейного отдела спинного мозга, возникших в результате перегиба шеи кзади с одномоментной ротацией соответствующего отдела позвоночного столба; кроме того причинены ссадины и кровоподтеки лица и тела тупым твердым предметом или при воздействии о таковые незадолго до смерти или в момент ее.
Доводы осужденных о том, что у них не было сговора на убийство, которое они якобы совершили по неосторожности или в состоянии аффекта и непричастности Д. к преступлению и завышенном иске, несостоятельны, поскольку опровергнуты доказательствами, проверенными судом.
Потерпевшие подтвердили в суде о наличии у погибшего мобильного телефона и денег в сумме 11000 руб., а поэтому судом обоснованно разрешен гражданский иск.
Нарушений уголовно-процессуального закона как на следствии, так и в суде, которые бы стеснили или лишили осужденных права на защиту, по делу не допущено.
Суд, оценив всю совокупность доказательств, обоснованно признал их допустимыми и достоверными и пришел к правильному выводу о виновности осужденных по данным составам преступлений и правильно квалифицировал их как разбой и убийство потерпевшего группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений, а квалифицирующий признак убийства, сопряженного с разбоем, им обоим не вменялся стороной обвинения.
Вопрос о наказании осужденных разрешен судом правильно, с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности виновных и смягчающих наказание обстоятельств.
Требования ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ судом соблюдены и назначенное осужденным наказание является справедливым.
Исходя из изложенного и, руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:
приговор Верховного Суда Республики Дагестан от 13 июня 2006 года в отношении Б. и Д. оставить без изменения, а их кассационные жалобы - без удовлетворения.
Председательствующий
А.И.ПОХИЛ
Судьи
А.А.СЕРГЕЕВ
В.П.СТЕПАНОВ
Приложение Г
Актуальные вопросы квалификации соисполнительства в убийстве двух и более лиц
Говоря о соисполнительстве в убийстве двух и более лиц, можно выделить три наиболее типичные ситуации.
1. Двое (или более) виновных совместно последовательно лишают жизни сначала одного, а затем другого потерпевшего.
На первый взгляд данная ситуация не вызывает особых сложностей, и виновные должны нести ответственность по п. п. "а" и "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. В этом отношении характерно следующее дело. Т. предложил К. и С. убить П. и Б. К. и С. согласились. Втроем они избили потерпевших руками, кочергой и табуретом, причем каждый из виновных наносил удары П. и Б. Избиение П. и Б. длилось 15 - 20 минут, после чего виновные убедились, что потерпевшие мертвы, и ушли из дома. Приговором Амурского областного суда К., С. и Т. осуждены по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Проверив приговор в порядке кассационного производства, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила его без изменения.
2. Двое виновных совместно причинили смерть только одному из потерпевших, тогда как в убийстве второго принимал участие только один из них.В такой ситуации оценка содеянного также обусловлена наличием у виновных единой конечной цели. Тот соучастник, действия которого по лишению жизни потерпевших (как лично, так и посредством склонения к преступлению другого лица) объединены такой целью, безусловно, должен отвечать по п. п. "а" и "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Действия второго виновного в зависимости от наличия единой конечной цели (а равно осведомленности относительно нее) или ее отсутствия квалифицируются по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ или только лишь п. "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ (по каждому преступлению) соответственно.
3. Смерть каждому из потерпевших причинял непосредственно только один из виновных. Уголовно-правовая оценка данной ситуации имеет много общего с вышеописанными. На самом деле, если двое виновных, действуя с единой конечной целью, в целях экономии времени или по другим причинам просто распределяют между собой обязанности по лишению жизни потерпевших, они должны нести ответственность по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Если такая цель имелась лишь у одного из них, мы опять же должны поставить вопрос об осведомленности относительно нее другого соучастника. К сожалению, данный подход не всегда реализуется на практике. Так, Мальский и Панарин, распределив между собой роли, договорились совершить убийство П. и Г. С этой целью они зашли на кухню, где спали потерпевшие, и Мальский стал душить П., а Панарин в это время душил Г. Судом первой инстанции действия виновных были квалифицированы по п. п. "а", "в", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Кассационная инстанция приговор изменила, исключила осуждение Мальского и Панарина по п. "в" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако надзорная инстанция переквалифицировала действия осужденных с п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 105 УК РФ, указав следующее. Согласно ч. 2 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. Согласно ч. 2 ст. 33 УК РФ исполнителем признается лицо, непосредственно совершившее преступление либо непосредственно участвовавшее в его совершении совместно с другими лицами. Как установлено судом, Мальский один убил П., а Панарин в это время совершил убийство Г., что исключает квалификацию их действий по п. п. "а", "ж" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Исходя из вышеизложенного, центральной фигурой в преступлении (при определении пределов ответственности соучастников в преступлении), по нашему мнению, является не исполнитель, а то лицо, умыслом которого признаки состава преступления охватываются в наибольшей степени.
[1] Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. - Москва : Центр "ЮрИнфоР", 2006. – С. 128
[2] Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений.- Москва : Юристъ, 2007. – С.108
[3] Гонтарь И. Я. Концепция состава преступления в российском уголовном праве: сложившееся понимание и перспектива дальнейшего развития // Известия вузов. Правоведение. - 2008. - N 3. - С. 44.
[4] Геворгян В. М. Понятие «преступление» в российском уголовном праве // Вестник Московского университета. Право, Сер. 11. - 2007. - N 5. - С. 97.
[5]Егорова Л. Ю. Объективная сторона - один из важнейших признаков состава преступления - торговли людьми // Российский следователь. - 2005. - N 3. - С. 26.
[6]Коряковцев В. В. Уголовное право. Общая часть. - Санкт-Петербург : Питер, 2007. – С.107
[7]Ляпунов Ю. Состав преступления: гносеологический и социально-правовой аспекты // Уголовное право. - 2005. - N 5. - С. 46
[8]Марцев А. Состав преступления: структура и виды // Уголовное право. - 2005. - N 2. - С. 48.
[9]Савельева В. С. Основы квалификации преступлений. - Москва : Проспект : ТК Велби, 2007. – С.54.