7) обладают наивысшей юридической силой, поэтому все другие (отраслевые) ограничения должны им соответствовать;
8) выступают критериями конституционности нормативно-правовых актов, регулирующих права и свободы;
9) реализуются в процессе осуществления конкретных конституционных прав человека и гражданина;
10) характеризуются особой устойчивостью, стабильностью.
Интересный для анализа материал содержится в статье Е. Д. Волоховой «Понятие и содержание конституционного права на образование», в которой рассматривается проблема пределов ограничения права на образование. Так, автор выделяет такие естественные пределы ограничения права на образование, как психофизиологические ограничения человека, ограничения, обусловленные его возрастом, состоянием здоровья, ранее накопленный объем знаний, что позволяет предоставить обучающемуся ограниченный объем знаний и умений и т.п. Все перечисленные пределы ограничений относятся автором к праву на образование, при этом подчеркивается, что все эти ограничения имеют «естественные пределы»[47]. Однако, следуя этой логике, к таким пределам можно с очевидностью отнести физические, умственные и иные возможности и способности человека, окружающие его социальные условия, временные рамки его бытия и т.п. Тогда, продолжая рассуждать в формате той же логики, можно предположить, что существуют и искусственные пределы ограничений прав и свобод человека, которые могут устанавливаться субъектом позитивного нормотворчества. Здесь-то и возникает вопрос об этом самом субъекте, который обозначает, определяет и устанавливает эти пределы. Очевидно, что таких субъектов немало – от Федерального Собрания РФ до чиновника районного управления образования.
Необходимо выяснить, на каком основании и как именно определяются (в количественно-качественном отношении) пределы предпринимаемых ограничений тех или иных прав и свобод граждан, какая цель при этом преследуется и какие средства избираются с учетом этих пределов и цели ограничения. Именно в этой точке соотношения цели, средств и пределов ограничения аккумулируются те самые объективно-субъективные факторы, опосредующие саму деятельность по ограничению прав и свобод человека.
Если коротко охарактеризовать основания как причину, а цель как желаемый результат, то остается еще вопрос об условиях - критериях ограничения. Как с социально-правовой позиции ставятся такие условия? Проанализировав конституционные положения, можно сформулировать следующие критерии:
1) форма ограничения прав человека - федеральный закон;
2) цель ограничения прав человека - общественная безопасность;
3) крайняя необходимость: наличие реального или возможного вреда государственным и общественным интересам; невозможность защиты правоохраняемых благ иными способами; соразмерность вводимых ограничений; причиняемый вред меньше, чем предотвращаемый вред;
4) общий характер таких ограничений - ограничения не носят персонифицированной направленности, их действие распространяется на каждого;
5) соблюдение общепризнанных международных норм и принципов - ограничения прав человека не должны нарушать обязательства Российской Федерации по международному праву;
6) разумная достаточность мер государственного ограничения прав - ограничения могут осуществляться только в той степени, в какой это требуется, однако в любом случае не допускается ограничение фундаментальных прав и свобод человека и дискриминация на основе расы, цвета кожи, пола, языка, религии или социального происхождения;
7) соразмерность ограничения прав, свобод и цели, во имя которой ограничиваются права, - безопасность всех рассматривается как приоритет по отношению к соблюдению (гарантированию) определенных свобод каждого отдельного гражданина (человека).
Но все же вопрос о пределах ограничения прав человека и гражданина стоит в настоящее время исключительно остро. И дело даже не в том, что в правовой теории эта проблема пока еще не стала предметом целенаправленного изучения, хотя отдельные взгляды на этот счет уже высказывались. Речь идет о том, что в законодательной и правоприменительной практике вопрос о предельности ограничений часто решается без опоры на прочный теоретический фундамент. Между тем, еще Б. Н. Чичерин отмечал, что «без этих ограничений общежитие невозможно. В какой мере они устанавливаются – это зависит от местных и временных условий»[48].
Как замечает А. В. Малько, возможность ограничений основных прав личности по соображениям обеспечения интересов общества в целом или прав и свобод других лиц всегда таит в себе угрозу, если даже не злоупотреблений, то, во всяком случае, принятия несоразмерных охраняемому общественному интересу ограничительных мер[49].
В международно-правовых документах, в конституциях иностранных государств практически невозможно встретить четких и однозначных упоминаний о возможных пределах ограничений. В Международном пакте о гражданских и политических правах указывается, например, что в случае чрезвычайного положения возможны отступления от некоторых положений статей (ч. 3 ст. 4), однако, какова крайняя степень, предельная граница этих отступлений, не говорится[50]. Другим примером может служить ст. 4 Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинские правила»), в которой говорится, что в правовых системах, в которых признается понятие возраста уголовной ответственности для несовершеннолетних, нижний предел такого возраста не должен устанавливаться на слишком низком уровне, учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости[51]. Как можно видеть, использование оценочных понятий в таких случаях, заменяющих точность и ясность в определении предельности (меры) ограничения прав и свобод, вряд ли способствует достижению поставленных субъектами нормотворчества целей.
В качестве итога отметим положение ст.29 Всеобщей Декларации правчеловека, где записано; "При осуществлении своих прав и свободкаждый человек должен подвергаться только таким ограничениям,какие установлены законом исключительно с целью обеспечениядолжного признания и уважения прав и свобод другихи удовлетворения справедливых требований морали,общественного порядка и общего благосостояния в демократическомобществе"[52].
Глава II. СОДЕРЖАНИЕ КОНСТИТУЦИОННЫХ ОСНОВАНИЙ ОГРАНИЧЕНИЯ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА И ГРАЖДАНИНА В РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
2.1. Ограничения общего характера в сфере: личных, политических, социальных и экономических прав и свобод человека и гражданина в Российской Федерации
Как пишет А.В. Малько в зависимости от прав и свобод, которые ограничиваются, различают: ограничения гражданских и политических прав и ограниченияэкономических, социальных и культурных прав. Примером первых является, в частности, ограничение свободы; примером вторых -ограничение в использование права собственности[53].
Следует, однако, помнить, что среди всех видов прав есть права, которые вообще не должны ограничиваться. Это так называемые абсолютные, или основные права. «Основные права, — отмечает Т. Маунц,— не создаются государством, не нуждаются в его признании, не могут быть ограничены или вовсе ликвидированы им. Ониприсущи индивидууму как таковому. Они охраняют свободу нe только от незаконного, но и законного государственного принуждения»[54].Обычно, говоря о правах, не подлежащих ограничению, комментируют ст. 4Международного пакта о гражданских и политических правах, где предусмотрено, что ни при каких обстоятельствах не могут быть ограничены такие права, как право на жизнь,право не подвергаться жесткому, бесчеловечному обращению, право не подвергаться без свободного согласия медицинским или научным опытам, право не содержаться в рабстве или подневольном состоянии, право не подвергаться лишению свободы за невыполнение какого-либо договорного обязательства, право не привлекаться к ответственности за деяние, которое в момент его совершения не являлось уголовным преступлением, право на признание правосубъектности, свобода мысли, совести и религии.
Если говорить о Конституции РФ 1993 г., то она в ч. 3 ст. 56 идет дальше в развитии абсолютных прав, чем Международный пакт о гражданских и политических правах, устанавливая более широкий круг прав, не подлежащих ограничению даже в условиях чрезвычайного положения.«Не подлежат ограничению,— сказанов ней, -права исвободы, предусмотренные статьями 20, 21, 23(часть 1), 24, 28, 34(часть 1), 40 (часть 1), 46—54 Конституции Российской Федерации». Речь, вчастности, идет о таких правах, как право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, на ознакомление с документамии материалами, непосредственно затрагивающими права и свободы гражданина, и др.
Согласно статье 19 Конституции РФ, «запрещаются любые формы ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой или религиозной принадлежности».
Во Всеобщей Декларации прав человека (ст.2) указано, что «каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными настоящей Декларацией, без какого бы то ни было различия, как-то в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. Кроме того, не должно проводиться никакого различия на основе политического, правового или международного статуса страны или территории, к которой человек принадлежит, независимо от того, является ли эта территория независимой, подопечной, несамоуправляющейся или как-либо иначе ограниченной в своем суверенитете»[55].