Отложение введения в действие таких видов наказания, как арест и обязательные работы снижает эффективность наказания, назначаемого за хищения. Многообразие личностей, совершающих хищение, позволяет говорить о необходимости многообразия и видов наказания. Арест способен воздействовать на одну категорию преступников, обязательные работы – на другую, исправительные работы – на третью. В целом ряде случаев применение таких видов наказания будет более целесообразным, чем лишение свободы или условное наказание[9]. Следует согласиться с мнением законодателя установившего за более тяжкие составы хищений единичные санкции, только с одним видом наказания – лишение свободы.
§2. Толкование Пленумом Верховного Суда РФ уголовного законодательства об ответственности за хищение.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. N 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое"[10]. Обращение Верховного Суда РФ к анализу практики применения уголовного законодательства об ответственности за посягательства на собственность объясняется тем, что, несмотря на принимаемые превентивные меры, число противоправных деяний продолжает неуклонно расти. Ученые-юристы и практические работники к основным причинам роста преступлений против собственности относят несовершенство норм уголовного законодательства об ответственности за указанные деяния, низкий профессиональный уровень правоохранительных органов и неэффективную в этой связи их деятельность.
Так, Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 27 декабря 2002 г., исходя из распространенности преступлений против собственности, разъяснил понятие хищения. В соответствии с законом под хищением понимаются "совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившее ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества". В этом случае Пленум в некоторой степени продублировал дефиницию, сформулированную законодателем в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, но сделал это не совсем удачно и корректно как с позиции законодателя, так и с позиции правоприменителя. По непонятным причинам Пленум Верховного Суда РФ сузил признаки законодательно определенного понятия хищения, несмотря на то, что законодатель данное понятие распространил на все хищения, установленные в статьях УК РФ. В связи с этим возникает вопрос: к каким именно хищениям применимы указанные признаки?
О хищении в том или ином проявлении помимо традиционных, установленных в гл. 21 УК РФ говорят ст. 221 "Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ", ст. 226 "Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", ст. 229 "Хищение либо вымогательство наркотических средств или психотропных веществ".
Причем относительно практики применения последних двух составов имеются самостоятельные Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 12 марта 2002 г. N 5 "О судебной практике по делам о хищении, вымогательстве и незаконном обороте оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств"[11] и от 27 мая 1998 г. N 9 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными сильнодействующими и ядовитыми веществами"[12].
В п. 13 Постановления Пленума Верховного Суда от 12 марта 2002 г. N 5 разъясняется момент окончания хищения, в соответствии с которым исходя из смысла закона под оконченным хищением оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств следует понимать противоправное завладение ими любым способом с намерением лица присвоить похищенное либо передать его другому лицу, а равно распорядиться им по своему усмотрению иным образом"[13]. Анализ указанной дефиниции позволяет выявить по крайней мере три противоречия с понятием хищения, сформулированным в п. 1 примечания к ст. 158 УК РФ. Во-первых, Постановление от 12 марта 2002 г. устанавливает лишь одно действие - завладение, свидетельствующее о перемещении похищенного имущества из владения собственника в обладание виновного лица, в отличие от Постановления от 27 декабря 2002 г., в котором говорится об изъятии и (или) обращении имущества. Во-вторых, Постановление от 12 марта 2002 г. ничего не говорит о корыстной цели завладения оружием и предметами, указанными в Постановлении, хотя в акте от 27 декабря 2002 г. прописана обязательная, единственная цель изъятия и (или) обращения чужого имущества - корыстная. По сути, цели, как в общем-то и мотивы, для квалификации по ст. 226 УК РФ значения не имеют, так как в Постановлении по этим делам говорится о возможности виновного лица распорядиться похищенным иным образом, то есть не обязательно руководствуясь корыстными соображениями. В-третьих, наблюдается серьезнейшее противоречие относительно момента окончания хищений, предусмотренных гл. 21 УК РФ, и хищения, о котором идет речь в ст. 221 УК РФ. Так, в п. 6 Постановления от 27 декабря 2002 г. говорится, что наиболее распространенные формы хищений - кража и грабеж "считаются оконченными, если имущество изъято и виновный имеет реальную возможность им пользоваться и распоряжаться по своему усмотрению". Цитируемое нами Постановление от 12 марта 2002 г. "под оконченным хищением оружия, комплектующих деталей к нему, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств понимает завладение ими любым способом".
Приведенные выше примеры свидетельствуют о нарушении элементарных законов логики как со стороны законодателя, так и со стороны Пленума Верховного Суда при соответственно принятии и толковании норм уголовного закона, регламентирующих схожие, по сути, общественные отношения.
Анализ Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 мая 1998 г. N 9 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами" также позволил выявить ряд рассогласований с другими постановлениями Пленума Верховного Суда РФ. Так, в п. 11 Постановления разъясняется, что "по смыслу ст. 229 УК РФ ответственность за хищение наркотических средств или психотропных веществ наступает в случаях противоправного их изъятия у юридических и физических лиц, владеющих ими законно или незаконно, в том числе путем сбора наркотикосодержащих растений либо их частей..."[14]. В целях уяснения положений, сформулированных в данном документе, следует вновь обратиться к анализу понятий хищения, установленных в этом Постановлении, а также и в примечании 1 к ст. 158 УК РФ. Как можно увидеть, смысл, заложенный в понятие хищения, данное в Постановлении от 27 мая 1998 г., несколько уже данного в примечании к ст. 158 УК РФ. Во-первых, в Постановлении от 27 мая 1998 г. говорится лишь о противоправном изъятии наркотических средств или психотропных веществ, в отличие от изъятия и (или) обращения в примечании 1 к ст. 158 УК. Во-вторых, в Постановлении от 27 мая 1998 г. нет ни слова об обязательном признаке хищения - ущербе для собственника или иного владельца имущества, что также свидетельствует о более узком смысле, заложенном в рассматриваемое Постановление.
По мнению авторов, рассогласованность в трактовке признаков хищения следует в обязательном порядке устранить, исходя из сформулированного в примечании 1 к ст. 158 УК РФ понятия хищения, которое применяется ко всем хищениям, закрепленным в уголовном законе. В связи с данным положением абсолютно все хищения, имеющие место в УК РФ, должны включать признаки, указанные в п. 1 примечания к ст. 158 УК РФ, без каких-либо исключений.
Проанализировав три вышеназванных постановления, можно констатировать, что Пленум Верховного Суда России при разъяснении уголовно-правовых норм и их толковании вышел за рамки своих полномочий, установленных законодательством, создал новые нормы, что делать категорически запрещено.
Следует также указать, что Пленум коренным образом пересмотрел свои прежние позиции относительно трактовки понятия "группа лиц по предварительному сговору". Могут ли ее составить два лица, одно из которых выполняло деяние, входящее в объективную сторону хищения, а другое осуществляло лишь вспомогательную функцию (участвовало во взломе дверей, запоров, решеток, по ранее состоявшейся договоренности вывозило похищенное, подстраховывало от возможного обнаружения совершаемого преступления и т.д.)? Суды низового звена в этом вопросе ориентировались на позицию Верховного Суда, а она стабильностью не отличалась[15].
Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 27 декабря 2002 г. N 29 по данному вопросу высказался следующим образом: "Если организатор, подстрекатель или пособник непосредственно не участвовал в совершении хищения чужого имущества, содеянное исполнителем преступление не может квалифицироваться как совершенное группой лиц по предварительному сговору. В этих случаях в силу ч. 3 ст. 34 УК РФ действия организатора, подстрекателя или пособника следует квалифицировать со ссылкой на статью 33 УК РФ" (п. 8); "Исходя из смысла части второй статьи 35 УК РФ уголовная ответственность за кражу, грабеж или разбой, совершенные группой лиц по предварительному сговору, наступает и в тех случаях, когда согласно предварительной договоренности между соучастниками непосредственное изъятие имущества осуществляет один из них. Если другие участники в соответствии с распределением ролей совершили согласованные действия, направленные на оказание непосредственного содействия исполнителю в совершении преступления... содеянное ими является соисполнительством и в силу части второй статьи 34 УК РФ не требует дополнительной квалификации по статье 33 УК РФ" (п. 10).