Важным шагом в признании агрессивной войны противоправной явился договор об отказе от войны как орудия национальной политики 1928 г. (Парижский пакт), которым приняло участие большинство государств.
Именно таким образом договор был истолкован в приговоре Нюрнбергского трибунала 1946 г. Показательно, что в приговоре были перечислены приведенные не правовые акты и подчеркнуто их значение: «Все эти выражения мнений,… сделанные столь торжественно, усиливают то значение, которое Трибунал придает Парижскому пакту и которое заключается в том, что обращение к агрессивной войне является не только беззаконным, но и преступным».[7]
Декларация о принципах международного права 1970 г. содержит совершенно четкое положение по интересующему нас вопросу: «агрессивная война является преступлением против мира, которое влечет за собой ответственность по международному праву». Как видно, агрессивная война квалифицируется как преступление, которое порождает соответствующую ответственность по международному праву для его субъектов. Особое значение имеет то обстоятельство, что приведенное положение содержится в основном принципе международного права, обладающем высшей юридической силой. Рассматриваемое положение подтверждалось Генеральной Ассамблеей ООН и в дальнейшем. В принятом Ассамблеей в 1974 г. определении агрессии говорится: «Агрессивная война является преступлением против международного мира. Агрессия влечет за собой международную ответственность». (ст.5.2).
Таким образом, преступность агрессии нашла основательное отражение в позитивном международном праве. Однако это не значит, что не может быть и иных международных преступлений. При определении целей ООН ее Устав на первое место поставил задачу «предотвращения и устранения угрозы миру и подавления актов агрессии и других нарушений мира». Как видно, цель сформулирована довольно широко. Речь идет не только об актах агрессии, но и иных нарушениях мира. Это имеет существенное значение и для реализации иных целей ООН, а именно обеспечение уважения принципа самоопределения и равноправия народов, а также обеспечения «уважения к правам человека и основным свободам для всех».
Отмеченная формулировка использована и в Гл. 7 Устава, согласно которой действия принудительного характера могут быть предприняты по решению Совета Безопасности и в случае «существования любой угрозы миру». (Ст.39). В соответствии с Декларацией ООН о ликвидации всех форм расовой дискриминации 1963 г. «Дискриминация в отношении по признаку расы, цвета кожи или этнического происхождения… осуждается… как обстоятельство, могущее нарушить международный мир и безопасность» (Ст.1).
При обсуждении докладов Комиссии международного в Шестом комитете Генеральной Ассамблеи ООН проявилась тенденция к определению различных режимов ответственности в зависимости от значения нарушенных обязательств. Представители ряда государств высказались за установление особой ответственности за такие правонарушения, как угроза миру, нарушение мира или акт агрессии, геноцид, апартеид, сохранение с помощью силы колониального господства.[8] Ряд государств, в частности СССР и Румыния, указали на необходимость установления специальных норм ответственности за противоправные деяния особенно серьезного характера.
Анализ практики международных судебных органов не обнаруживает различного подхода к решению вопросов ответственности в зависимости от характера нарушенного обязательства. Суды ограничивались решением вопросов о возмещении ущерба. В этом нет ничего удивительного, поскольку их юрисдикция определяется соглашением заинтересованных государств.
Представляет определенный интерес следующий факт. После инцидента в проливе Корфу Великобритания внесла в Совет Безопасности ООН проект резолюции, квалифицировавший установку мин в мирное время без оповещения как «преступление против человечности». Принятие резолюции было блокировано голосовавшим против нее Советским Союзом. После этого Великобритания возбудила дело в отношении Албании в Международном Суде ООН. В переданном суду документе Великобритания подтвердило, что деяния Албании носят характер «преступления против человечности».[9]
Международные судебные органы всегда признавали право привлечь к ответственности правонарушителя лишь за непосредственно потерпевшим государством. При решении в 1969 г. дела о Юго-Западной Африке Международный Суд отказался признать, что в позитивном международном праве существует нечто подобное actio popularis и что каждый член какого-либо сообщества может возбуждать дело в целях защиты государственных интересов.[10]
Юридической основой выделения определенных противоправных деяний в особый вид является в первую очередь Устав ООН, который, как мы видим, определил основные цели и принципы и установил особый порядок их защиты.
Второй юридической основой является выделение особой категории норм, именуемых императивными, которые обладают приматом в отношении иных норм, поскольку они призваны обеспечить коренные интересы международного сообщества в целом.
Третья юридическая основа состоит в установлении уголовной ответственности должностных лиц государства за нарушение определенных норм международного права. Речь идет о преступлениях по международному праву, за совершение которых должностные лица, лица, выступающие в качестве органов государства, могут привлекаться к уголовной ответственности непосредственно на основе международного права. При этом наказание должностных лиц не освобождает государство, органами которого они являются, от ответственности за международно-противоправные деяния, которые оно в таких случаях несет за поведение своих органов. Вместе с тем уголовное ответственность должностных лиц ни в коем мере не означает уголовной ответственности государства.
Следует, вместе с тем, подчеркнуть, что выделение особой категории норм не сопровождалось формированием и собой ответственности за их нарушение. Между тем, выделение особой категории норм в значительной мере утрачивает значение, если не сопровождается установлением особого режима ответственности за их нарушение. Генеральной Ассамблеей ООН Статьи о международной ответственности государств.
[1] Блюнчли И. Современное международное право цивилизованных государств изложенное в виде кодекса. М., 1878. С. 283.
[2] Цит. по изд. 1956 г: Anzilotti D. Teoria generale della responsibilita dello Stato nel diritto internazionale. Vol. Padoue, 1956. P.62.
[3] Ibid. P.68 et seq.
[4] Э.Ульман считал , что коллективная интервенция главных держав оправдана в случае, когда поведение государства означает отрицание основных принципов международного порядка и международного права.
[5] См., Например Brownlie I. Pinciples of Public International Law. P415 et seg; Wengler W. Volkerrecht. Bd. I.Berlin, 1964.
[6] Гарантии безопасности по Статусу Лиги Нации. Сб.документов по международной политике и международному праву. Вып.IX. М.,1937. С.108. Заслуживает внимания тот факт, что Протокол был принят всеми 48 членами Лиги, подписали его 17 государств, а ратифицировало лишь одно.
[7] Нюрнбергский процесс. Сб. материалов. Т.2.М., 1951. С.452.
[8] См. : Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи, 15 сессия, Шестой комитет. Заседание 653; Там же. 16 сессия. Заседание 726 и 729; Там же. 17 сессия. Заседание 745; Там же 18 сессия. Заседание 784.
[9] CIJ. Memoires. 1949.P. 40,369.
[10] ICJ Reports. 1966.P. 17.