Суть решения рассматриваемого вопроса состоит в том, что в отличие от административного права, где субъект «власти» способен односторонним действием вызвать юридические последствия в силу одной лишь своей компетенции (правоспособности), в гражданском праве односторонняя сделка лишь тогда порождает юридический эффект, когда для этого есть специальное правовое основание.
При этом нужно различать односторонне - управомочивающие и односторонне-обязывающие сделки.
Разграничение сделок на односторонне - управомочивающие и односторонне-обязывающие предложено Б.Б.Черепахиным[10]. По его мысли, первая из указанных групп сделок - это действия по предоставлению субъективного права, вторая - действия, которые производят для него юридически обязательные изменения, связывающие другое лицо. [60]
Эта классификация является ключом для выяснения своеобразия односторонних сделок по советскому гражданскому праву и их роли в механизме гражданско-правового регулирования.
Высказанные в литературе соображения, согласно которым указанное выше деление односторонних сделок не может быть принято по той причине, что оно не охватывает всех видов сделок, едва ли справедливы. В конечном счете, каждая односторонняя сделка неизбежно связана либо с приобретением субъективного права другими лицами, либо с такими изменениями в правовой сфере, которые являются юридически обязательными для других лиц. Но не в этом суть проблемы. Главное заключается в том, что классификация, предложенная Б.Б.Черепахиным, дает надежный ориентир для того, чтобы раскрыть правовую природу односторонних сделок, их роль в механизме гражданско-правового регулирования.
Здесь уместно заметить, что подлинно научные классификации имеют значение не только для систематизации изучаемых явлений. Они в то же время служат ступенью к изучению содержания явлений, нередко способствуют правильному уяснению их функций и природы. Правда, это во многом зависит от того, какой из признаков изучаемых явлений (сущность или внешний, формальный) положен в основу классификации. Но отсюда следует, что по указанной же причине различные классификации имеют не одинаковое значение в науке.
Вот почему, в частности, отстаиваемое В.С.Толстым деление односторонних сделок на правоустанавливающие, правоизменяющие, право-прекращающие и порождающие правовые последствия нескольких видов[11] - деление верное само по себе, все же не продвигает нас в понимании природы и значения односторонних сделок в механизме гражданско-правового регулирования. Эта классификация является распространением на данную область общего деления юридических фактов, и оно применительно к односторонним сделкам выполняет по существу лишь функцию по их известной систематизации (ну и, пожалуй, еще дает возможность установить, что односторонние сделки особенно часто служат целям изменения или прекращения правоотношения)[12].
Не случайно поэтому В.С.Толстому не удалось все же с достаточной убедительностью и полнотой раскрыть юридическое своеобразие односторонних сделок в гражданском праве, установить их функции в процессе гражданско-правового регулирования. Да и указанное им отличие односторонних сделок от административных актов (по мнению В.С.Толстого, оно состоит в том, что орган власти не становится участником правоотношения[13]) является чисто внешним и в тех случаях, когда [61] организация одновременно обладает гражданской и административной правосубъектностью, не «срабатывает».
3. Односторонне - управомочивающие сделки основываются непосредственно на гражданских субъективных правах, на входящей в их содержание возможности распоряжения правом.
В советской юридической литературе вопросу гражданских субъективных прав уделено довольно много внимания. Однако он рассматривается обычно таким образом, как будто бы гражданские права отличаются от других только своим конкретным содержанием.
Между тем гражданские права представляют собой особую группу субъективных прав, потому что они обладают не только своеобразным фактическим содержанием, но и существенными особенностями и в самом юридическом содержании. Они складываются на основе существующего при социализме товарного производства и обращения, предполагающих такую организацию общественных отношений, при которой лица по своей воле могут распоряжаться материальными и духовными благами и, следовательно, обладают известной имущественно-распорядительной самостоятельностью. Поэтому одной из характерных особенностей субъективных прав в области гражданско-правового регулирования, имеющих непосредственное материальное содержание, состоит в том, что они включают в свой состав возможность по распоряжению правом (осуществляемую непосредственно или через распоряжение объектом).
В ряде гражданских субъективных прав вещного характера эта возможность обособилась в виде самостоятельного правомочия (право собственности, право оперативного управления).
Вполне допустимо ставить вопрос о существовании указанного правомочия в отношении прав автора и изобретателя, в особенности в отношении прав патентообладателя (ст. 522 ГК РСФСР). Думается, что во всех случаях, когда управомоченный обладает возможностью распоряжения объектом - материальным или духовным благом, в составе гражданского субъективного права обособляется в качестве особого, самостоятельного правомочия право распоряжения, пределы которого устанавливаются, разумеется, объективным правопорядком в соответствии с потребностями общественного развития[14]. [62]
В гражданских субъективных правах, которые не предоставляют управомоченному возможности непосредственного распоряжения объектом (обязательственных правах), указанное правомочие в составе субъективного права не обособилось. Но и здесь право кредитора в обязательстве не сводится к одной лишь возможности требования от должника определенного поведения; оно включает также возможность распоряжения этим правом. Действующее гражданское законодательство прямо указывает на такую возможность, допуская при соблюдении ряда условий уступку требования кредитором другому лицу (ст.ст. 211-212 ГК РСФСР).
Нетрудно заметить, что возможность распоряжения гражданским субъективным правом и является реальным выражением того начала диспозитивности, которое предопределяется особенностями предмета гражданско-правового регулирования - имущественно-распорядительной самостоятельностью участников гражданского оборота. На этом, в общем-то, и построена договорная форма опосредования отношений гражданского оборота. Гражданско-правовой договор потому и выступает в качестве средства регламентирования общественных отношений, что лица с юридической стороны обладают возможностью распоряжения принадлежащими им благами, субъективными правами. Суть договорного регулирования состоит как раз в том, что стороны, распоряжаясь субъективными правами, налагают на себя юридические обязанности.
Для субъектов гражданского права возможность распоряжения субъективными правами имеет общее значение, она в принципе касается всех гражданских субъективных прав, Поэтому такого рода возможность становится необходимым элементом гражданской правосубъектности (правоспособности). Субъект гражданского права способен обременять себя в договоре юридическими обязанностями, связанными с распоряжением субъективными правами (которых в данный момент у него может и не быть, но которые он рассчитывает приобрести ко времени исполнения обязательства).
Но коль скоро лицу, наделенному гражданской правосубъектностью, предоставлена объективным правопорядком возможность распоряжаться своими субъективными правами, то, стало быть, в этом отношении и его односторонние акты могут иметь непосредственное юридическое значение. К таким актам и следует отнести такие, например, односторонние сделки, как прощение долга, завещание, одностороннее обещание награды и некоторые другие, - все те акты, которые выражают распоряжение субъектом своими субъективными правами.
Отсюда вытекает ряд специфических черт односторонних сделок рассматриваемого вида, важнейшая из которых состоит в том, что эти сделки направлены на то, чтобы предоставить какому-либо лицу определенное субъективное право. Поскольку лицо может распоряжаться своими субъективными правами, оно, следовательно, в состоянии не [63] только установить в отношении самого себя известную юридическую обязанность, но и управомочить другое лицо. Стало быть, рассматриваемый вид односторонних сделок может быть охарактеризован по классификации, предложенной Б.Б.Черепахиным, в качестве односторонне - управомочивающих. «По общему правилу, - пишет Б.Б.Черепахин, - путем своего одностороннего волеизъявления субъект может предоставить другому право, возложив правовую обязанность на самого себя»[15].
Односторонне - управомочивающие сделки, выражающие распоряжение лицом субъективным правом, имеют сравнительно ограниченную регулирующую роль: непосредственно как таковые они не могут возлагать на иных лиц какие-либо юридические обязанности[16]. Вместе с тем они, как и договоры, в полной мере соответствуют особенностям метода гражданско-правового регулирования. Более того, своеобразие метода гражданско-правового регулирования и, в частности, свойственное гражданскому праву начало диспозитивности необходимо выражаются не только в договорной форме опосредования имущественных отношений, но и в использовании односторонне -управомочивающих сделок, при помощи которых лица распоряжаются своими гражданскими субъективными правами.